Андрей Круз - Те, кто выжил

• Название: Те, кто выжил
• Автор: Андрей Круз
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9922-0877-1

Никто не умеет так выживать, как человек. Никто не сравнится с человеком в умении приспособиться к любым условиям, умении построить новую жизнь там, где только что погибла жизнь прошлая. Никто не сравнится с человеком ни в чем, ни в коварстве и жестокости, ни в благородстве и трудолюбии. Править миром у живых мертвецов не получилось, человек быстро вернулся на вершину пирамиды. А заодно вернулись и все привычки рода человеческого, как хорошие, так и плохие, только они стали заметней и откровенней. А герою книги надо доехать, надо найти себе место и надо понять, кем же он стал в конце своего Пути.

---

– Я их ни в чем не обвиняю, успокойся, – ответил я. – В чем я их обвинил? Ни в чем. Я просто предупреждаю о том, что от них лучше держаться подальше, на всякий случай. Как тебе, например, такой молодой, красивой и блондинке, не следует оставаться наедине с компанией мусульманских юношей. Просто на всякий случай – чтобы потом не жалеть.

– Ты неправ! – сказала она, опять почти что ткнув меня в лицо пальцем. – Ты неправ, ты оскорбляешь людей недоверием!

– Они не слышат, – сказал я примирительно и показал на едущий далеко впереди грузовик, – вон сколько до них. И я не сужу, я опасаюсь. На всякий случай. И тебе советую.

На этом разговор прервался. Дрика не ответила и сидела теперь мрачнее тучи. Нет, что-то с ней неправильно. То нормальная была всю дорогу, а теперь, стоило добраться до места, дурь из нее полезла как тесто из квашни. Компенсация? Боится узнать страшное про мать и хватается за все, что кажется знакомым и привычным? Может быть, мы ведь с ней пока еще ни разу не ругались, а тут – на тебе… Нехорошо.

Затем «скания» свернула с трассы на второстепенную дорогу, заставив нас насторожиться. В рации послышался голос Дитмира:

– По главным дорогам не проехать, там все забито брошенными машинами. Не отставайте, а то замучаетесь искать проезд.

Сэм искоса глянул на меня, и я кивнул. Все верно, когда я смотрел на карту, то сам понимал: такое шоссе обязано быть забитым. Просто потому что не занятая людьми земля закончилась, один город будет перетекать в другой – здесь ведь даже «природы», как таковой, нет, кроме воды, только распаханные поля или застройки. Не страна, а газон. А ведь нам надо будет еще и проскочить через Роттердам: шоссе идет прямо через центр большого города, мостами зажатое между строениями, – даже представить страшно, что там может твориться. Проедем мы там вообще? Хотя… албанцы как-то проехали, значит, есть путь, в любом случае нам лучше сейчас за ними держаться.

Правда, там еще роттердамский порт есть, и в нем тоже люди… Хотя нам сказали, что база по спасенным и найденным оттуда в Антверпене есть, значит, и смысла нет заезжать. И в любом случае мы мимо не проедем – не получится.

Поля, городки, поля. Что в Испании, что во Франции пустующих земель хватало. Были и леса, были и горы, были и невозделанные поля, но здесь… как китайцы, вот ей-богу, каждый квадратный метр использован. И плотность населения здесь явно зашкаливала: городки и деревни кругом, всегда в поле зрения, нет толком никакой «сельской местности».

Городки были замертвячены, живых людей с момента выезда из Антверпена так и не видели, разве что несколько машин попалось навстречу. Дорогу расчищали – остатки пробок мы видели почти в каждом населенном пункте. Не пусти здесь кто-то умный бульдозеров или чего-то подобного, мы бы вообще никуда не проехали. Тесная страна, прорва машин. И это еще на боковых дорогах – подозреваю, что на трассе вообще жуть что творится.

Рация вновь заговорила голосом Дитмира:

– Приближаемся к Роттердаму, держитесь к нам поближе и ни в коем случае не останавливайтесь.

– Там людей нет? – уточнил я.

– В порту только, и то не везде, – ответил он. – Порт большой, людей мало.

– Я понял, – ответил я и отключился.

Ладно, с нашими проблемами потом разберемся. Даже если у албанцев на уме плохое, то сейчас им шалить невыгодно: место будет очень уж опасным, это и по карте понять можно. Им лучше всего проскочить его без проблем и задержек, не будут они ничего лишнего устраивать.

– Сэм, давай пока к ним поближе, – сказал я.

Сзади, где сидела все это время, надувшись, Дрика, донеслось сердитое фырканье: она пока еще не успокоилась.

Вскоре наше неширокое шоссе влилось в широкую трассу, с обеих сторон замельтешили строения пригородов. Зомби тоже хватало – пусть и не на самой трассе, но вокруг, в поле зрения. Действительно, останавливаться в таком месте никак нельзя, если ты не самоубийца. Много их, очень много.

Чем дальше, тем теснее сдвигались дома, вызывая подсознательный страх того, что дорога вот-вот превратится в затор и мы застрянем среди массы зомби, затем был мост через Маас, с которого хорошо просматривался широко раскинувшийся порт Роттердама. После моста машины понеслись по улицам города – не слишком узким, но и не очень широким. Зомби были везде – замедленные, впавшие в ступор, вяло реагирующие на проносящиеся мимо шумные грузовики. Зрелище здорово давило на нервы: какое-то нелепое сочетание подчеркнуто уютной и обжитой архитектуры этого города с гуляющей по его улицам Смертью.

Пожары. Еще местами что-то продолжало гореть, и множество зданий, мимо которых мы проскакивали, демонстрировали обугленные оконные проемы, закопченные стены и прочие следы гулявших по городу пожаров.

Нет, здесь, где знаки смерти буквально на каждом шагу назойливо лезут в глаза, я оставаться не хочу. Я в Россию – у нас места больше. А не будь России, так в Америку бы вернулся, но здесь никак не хочу жить, категорически.

Снаружи в машину постоянно заносило запахи. Я выразился так потому, что слово «вонь» множественного числа не образует. Вонь гари сменялась вонью мертвечины, мертвечина – забитой канализацией, гниющими отходами, и так до бесконечности. Город был убит и теперь разлагался.

Я опять скосил глаза на мрачно молчащую Дрику, пытаясь понять, о чем она сейчас может думать. Неужели все еще дуется?

Роттердам все никак не заканчивался, границы одного города наползали на границы другого, даже всегда спокойный Сэм, как я видел, заметно волновался. Страшно представить, что будет, если, например, машина сломается в этом рассаднике мертвечины. Даже не хочется представлять, учитывая то, что единственным шансом на спасение будет машина албанцев, а верю я им примерно как цыганам у метро или чуть меньше.

Вроде бы все, вырвались на простор, замельтешили по сторонам компактные голландские поля, окруженные дренажными канавами, – и вновь город, еще один, и опять вокруг мертвяки, и бегущий куда-то кривобокий мутант, из пасти которого свешивалась чья-то обгрызенная грудная клетка – беспорядочный набор поломанных ребер с клочьями свисающей гнилой плоти. Кошмар, Босх, мрак.

Потом потянулись бесконечные ряды теплиц с обеих сторон, поля и теплицы, теплицы и поля, разделенные только крошечными городками. Как тут вообще жить можно было, в такой тесноте? А как выжить? Страшно представить, что здесь творилось, – просто не получается. Миллионы людей в такой тесноте, никакого оружия, малопонятная маленькая армия – как выживать? Куда бежать? Куда прорываться? Зона порта? А ведь порты здесь не огорожены – я это с моста хорошо разглядел. В Антверпене основная зона портов расположена словно на островах, перекрыть все подступы нетрудно, а вот роттердамский, по всему городу размазанный, таких возможностей не предоставлял. Что в Амстердаме?

Дизель «унимога» глухо рычал, зубастые покрышки гудели на гладком асфальте, впереди покачивался наполовину поднятый полог тента «скании». Сколько нам еще ехать до Каага? Посмотрел в карту. Немного осталось, совсем немного: рукой подать до водохранилища, объехать его – а там уже все. Надо думать, что дальше делать. Не хочется делать все так, как планируют наши спутники. Не верю я все же, что они что-то хорошее могли спланировать: не тот это народ.

– Сэм.

– Да?

– Надо как-то проверить этих. – Я ткнул пальцем в едущую перед нами машину.

Он подумал недолго, кивнул, затем сказал:

– Доедем поближе и скажем, что передумали. Если задергаются или начнут настаивать, значит, точно что-то задумали. Если отнесутся спокойно, значит, им все равно, ничего не замышляли. Я так полагаю, да, сэр.

Я прикинул возможные варианты и решил, что ничего умнее тоже придумать не сумею. Дрика в этой оскорбительной для ее нового друга беседе участия не принимала, а лишь фыркала злобно. Совсем с ума сошла девка – как с цепи сорвалась.

Кое-что на карте привлекло мое внимание, и я мысленно обматерил себя за невнимательность.

– Сэм, в Кааг придется переправляться на пароме.

Он хмыкнул и, почесав в затылке, высказал вслух мою собственную мысль:

– На паром нам нельзя: оттуда никуда не денешься.

– О чем вы? – вдруг подала голос Дрика. – Почему вам надо везде видеть врагов?

Я обернулся к ней резко, уставился прямо в глаза, прикрытые желтыми защитными очками.

– Дрика, я хочу напомнить, что пока ты со мной – ты делаешь то, что я скажу. Мы с тобой об этом договаривались, ты помнишь?

Она промолчала, но отвела глаза, уставившись в окно. В очках отражались пробегающие мимо домики деревни, через которую мы сейчас проезжали. Я чуть надавил:

– Дрика, ты помнишь?

Она медленно, явно нехотя повернулась ко мне и ответила с обычно присущей ей серьезностью:

– Да, я помню.

– Поэтому будь добра, в походе делай то, что я тебе говорю. Когда мы находимся в безопасном месте и среди нормальных людей – веди себя как хочешь, но сейчас изволь слушаться. С этим разобрались?