Тоби Грин - Инквизиция: царство страха

• Название: Инквизиция: царство страха
• Автор: Тоби Грин
• Издательство: ООО «Изд-во ACT»; ООО Изд-во «ACT МОСКВА»
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-061074-7; 978-5-403-01989-7

Святейшая католическая инквизиция. Словосочетание, на века ставшее символом подавления свободной мысли, ужаса, тотальной слежки, безжалостных пыток…

Но сколько правды за этими чудовищными мифами?

Почему современники — особенно вначале — вовсе не считали инквизицию ни пугающей, ни несправедливой?

Почему именно инквизиция всемерно поддерживала путешествие Колумба?

И правда ли, что в действительности инквизиторы сплошь и рядом выполняли обычные полицейские функции?

Против кого и чего сражались инквизиторы? По какому принципу строилась их сложная, разветвленная организация?

И как удалось инквизиции продержаться столь долго?

Об этом рассказывает Тоби Грин в своей оригинальной и удивительно интересной книге!

---

Он сказал: „Скажу все, что вы прикажете мне сказать“.

Он сказал: „Я уже умер, скажу все, что вы хотите!“ И: „Я прокляну себя за все, за все то, что вы хотите от меня“.

А когда ему в горло стали заливать кувшины воды, он сказал: „Что вы хотите, чтобы я говорил?! Хотите, чтобы я сказал, что я мусульманин? Ничего не знаю… Согласен: все, что говорит ваша милость, правда“.

Наконец он сказал: „Я здесь умираю“».

Во время пытки чиновники инквизиции постарались выяснить, хорошо ли Аркос знал арабский язык. Его знания ограничивались одним словом, которое он услышал, когда двое морисков упоминали его в Теруэле. Это было доказательством его происхождения из общины «старых христиан». Ведь арабский был языком, распространенным среди подавляющего большинства морисков, которые приняли христианство в 1520-е гг.

Но, разумеется, в агонии пытки на потро Аркос дал признательные показания. Он сказал, что был обращен в ислам своей женой. Но среди его признательных показаний в тайном вероотступничестве встречались фразы, подобные следующей: «Во имя Тела христианского Господа Бога!»

Инквизиция сожгла его на аутодафе в Валенсии, как недопустимо авторитетного мусульманского еретика.

При тщательном исследовании дел, возбужденных инквизицией против морисков в Арагоне и Валенсии в течение тех лет, всплывает страшная картина. Как в деле против Диего де Аркоса, еретики-мориски часто каялись в своих грехах только после того, как их подвергали пыткам[739]. Невозможно узнать точное количество людей, которых подвергали мучениям и которые в итоге дали признательные показания, а после жестокого обращения с ними решили вернуться в исламскую веру. Безусловно, оно оказалось значительным.

Так произошло и с конверсос в XV веке. Инквизиция с помощью пыток добивалась у некоторых из них ложных признаний и лицемерно доказывала: некоторые случаи тайного вероотступничества очень похожи на массовое движение.

В те годы дело Аркоса было одним из многих по предположительно искренним новообращенным христианам, бывшим мусульманам. В Теруэле, если некоторые из старых обращенных в христианство снова пришли к исламу, это объяснялось не присущим им мятежным настроениям, а скорее враждебной атмосферой, царящей в Испании. Их подталкивали к мятежу, а мятеж затем использовали в качестве доказательства против них же.

В создании врага, предназначенного для уничтожения, решающую роль играли вымыслы сельского населения Испании. Нам не следует забывать, что Луиза де Каминера, сестра Диего де Аркоса, сказала, что «у нее давно была фантазия» донести инквизиторам на морисков Теруэля и своего брата. Несущественные ссоры, вспыхивающие на пыльных улицах этого удаленного городка, можно представить в виде драм на величественных религиозных подмостках. В этом театре воображения то, что было мелким и незначительным, приобретало огромное значение.

Все, кто знал Библию и истории Каина и Авеля, Исава и Иакова, понимали: семейные раздоры всегда определяли религиозную историю библейских народов. Одна из социальных ролей инквизиции заключалась в том, чтобы вдохнуть жизнь в эту печальную человеческую традицию, придать незначительности и несправедливости видимость праведности и справедливости.

В 1566 г. в Валенсии созвали конгрегацию священнослужителей для обсуждения положения дел среди морисков в Испании. Прошло уже сорок лет после указа, которым завершалось обращение в христианство всех оставшихся мусульман. Но выводы конгрегации показывали: прогресс в обращении в христианскую веру новых морисков, мягко говоря, не наблюдался.

Конгрегация отметила: начиная с 1526 г. морисков «не обучали ни одной христианской доктрине ни публично, ни частным образом, их не посещали и не наказывали священники или чиновники инквизиции»[740]. Подобное отсутствие внимания со стороны инквизиции явилось результатом амнистии, пожалованной Карлом V в 1542 г. (см. главу 5). Но это стало и результатом отсутствия общего интереса со стороны церковной иерархии к обвинениям против морисков[741]. Хотя в первые годы после общего обращения 213 мечетей в Валенсии были освящены как церкви, как и множество других мечетей в Тортосе и в Оригуэле в районе Арагона, вскоре энтузиазм испарился. Имелось несколько проповедников, которые говорили на арабском языке и могли общаться с морисками.

Новых приходских священников в поселениях морисков вскоре охватили сомнения. Ужасающее состояние в деле обращения в христианство подтвердили кортесы Арагона в 1564 г., потребовавшие, чтобы мечети превратили в церкви, а Кораны, трубы и все ритуальные предметы ислама изъяли в течение сорока лет после предположительного запрета на эту религию в Испании[742].

Между тем те мечети, которые были превращены в церкви, к 1566 г. стали приходить в негодность. Конгрегация Валенсии установила: «Во многих случаях необходимо построить новые церкви, в других — отремонтировать их. Во всех случаях крайне необходимы украшения, потиры и кресты»[743].

Но было еще много морисков, которые оказались просто не окрещенными[744]. Большинство из них говорили только на арабском и жили в отдаленных горных районах, где вряд ли можно найти епископов, проповедников и служителей инквизиции[745].

Более того, некоторые священники, которые жили среди морисков, показывали ужасающий пример[746]. Эти пастыри настолько настороженно относились к своей пастве, что, как заметил Франсиск де Алава, посол Испании в Париже, они зачастую резко оборачивались, поднимая Тело Христово к чаше для причастия, чтобы посмотреть, встали мориски на колени или нет. А уж затем произносились «ужасающие, оскорбительные и высокомерные слова». Эти священники жили в городах, пользуясь «абсолютной властью и проявляя высокомерие в отношении морисков, постоянно затевая ссоры»[747].

Поэтому многие мориски знали очень мало о христианских обрядах или вообще ничего не знали о них. А те, кто кое-что знал, научились ненавидеть христианство. Типично то, что мориски не представляли, как следует креститься, не могли прочесть наизусть ни одну из христианских молитв[748].

Но подобное невежество (по меньшей мере, в первые годы), свидетельствовало о сделанном выборе.

В 1570 г. мориски Валенсии неоднократно обращались к местным властям с петицией научить их христианским доктринам. Они хотели, чтобы у них были священники, чтобы построили церкви. В противном случае, как они разумно отмечали, «мы никогда не сможем стать хорошими христианами»[749]. В деревне Альтаира, например, они потребовали у посетивших их гостей, чтобы те научили их основным положениям веры[750]. Каким образом можно быть верными христианству, если никто не удосужился объяснить им основные принципы веры?

Кажется совершенно отвратительным, что инквизиция подвергала расследованиям религиозные обряды и практики этих обращенных христиан после жалкого провала церкви в проповеди им Евангелия и ознакомлении с доктринами. Становится очевидным: многие в иерархии священнослужителей (возможно, неосознанно) не желали видеть, как мориски присоединятся к верующим.

Унижение и недоверие вряд ли будут способствовать тому, чтобы другие разделили ваши убеждения. Франсиск де Алава очень скромно сказал: «Разумеется, этот способ научить их христианской доктрине показался мне плохим»[751].

Но таков был способ, состряпанный священниками, «показывавшими плохой пример». Пример-то и распространился среди морисков.

Реальность заключалась в том, что нации, подобно клубам, определялись путем исключения других, а также с помощью иных, более решительных мер. Теперь, когда расправились с «еврейскими» конверсос, роль жертвенного агнца, которому можно причинить еще большие страдания, должны были принять на себя опасные и мятежные еретики-мориски.

Гранада, 1566-70 гг.

В Гранаде находились последние останки одной из великих цивилизаций Средних веков. Альгамбра в сумерках каждый вечер светилась багряным светом. 200 мечетей города, действовавших в первые годы после испанской конкисты[752], лишили первоначальных украшений. В пустых зданиях эхом разносился вновь освященный новый сакральный язык.

После конкисты 1492 г. мавританская Гранада просуществовала недолго. При нетерпимом поведении Синероса в 1500 г., в 1502 г. мусульман заставили либо принять христианство, либо уехать (см. главу 5).

Хотя с самого начала в Гранаде не имелось трибунала инквизиции, ко времени принудительного обращения в христианство в Арагоне и Валенсии в 1520-е гг. положение изменилось. В 1526 г. трибунал учредили в Гранаде. В том же году созвали совещание религиозной конгрегации, которая разработала и приняла серию репрессивных мер, направленных против морисков. Им запретили говорить на арабском языке, управление их банями переходило к «старым христианам». Запретили обрезание и свадьбы по мусульманским обрядам. Не разрешалось носить оружие или забивать животных согласно исламскому ритуалу[753].