Сьюзен Кэрролл - Ночной скиталец

• Название: Ночной скиталец
• Автор: Сьюзен Кэрролл
• Жанр: Современные любовные романы

Ланс Сент-Леджер отказывается следовать своей судьбе. Старший сын в семье и наследник Касл-Леджер, он вернулся из армии и намеревался продолжать играть роль повесы и плута, одолеваемый адским беспокойством, которое нельзя унять. Возможно, причина в наследии Сент-Леджеров — странных силах, проявившихся и в сомнительном даре самого Ланса. Он называет «ночными скитаниями» свою способность отделять душу от тела, чтобы странствовать в ночи, покидая плоть. И вот, одержимый поиском великолепного похищенного меча — символа силы Сент-Леджеров, однажды ночью он находит ее.

Розалинда, молодая вдова, живущая в уединении, страстно увлеченная легендами о рыцарях Круглого стола, по ошибке принимает «скитающуюся» душу Ланса за призрак сэра Ланселота. Понимая, что она мечтает о герое, плут Сент-Леджер выдает себя за трагического рыцаря, не подозревая, что эта женщина — его судьба, его идеальная пара.

---

Ланс медленно поставил Розалин на ноги, так, что ее тело скользнул по всей длине его, как будто он не хотел отпускать ее. Девушка, почувствовав легкую дрожь, присела на большой камень, чтобы надеть ботинки и чулки. Ланс собрал подвязки, которые она потеряла, и покачал изящным розовым лоскутком ткани перед ее глазами.

— Нужна помощь? — озорно прошептал он.

— Нет, спасибо, сэр, — ответила Розалин с притворной суровостью. Ланс лишь флиртовал с ней, как он это делал всегда. В нем было слишком много от распутника, чтобы он мог справиться с искушением подразнить ее, но эти поддразнивания ничего не значили.

Розалин отряхивала песок с ног так тщательно, как только могла, зная, что Ланс отвернулся бы, если бы она настаивала. Вопрос был в том, почему она не попросила его сделать это, почему она сидела здесь, бесстыдно натягивая чулки, закрепляя подвязку дрожащими пальцами. Почти, как если бы она пыталась соблазнить мужчину.

Чтобы отвлечь и себя, и его, Розалин попыталась найти хоть какую-нибудь тему для разговора:

— Ты не рассказывал, как прошел этим утром твой завтрак с капитаном Мортмейном.

— Неплохо, — пробормотал Ланс, сосредоточенно наблюдая за тем, как второй чулок скользил по ее нагой икре. — Надеюсь, ты не сильно скучала по мне.

— О, нет, — беспечно ответила Розалин. — Вэл составил мне компанию. Мы приятно поговорили, хотя, боюсь, по какой-то причине твой брат не одобряет вашей дружбы с капитаном.

— Вэл слишком захвачен прошлым. Репутация Мортмейнов всегда была плохой из-за их преступлений, особенно тех, что касались Сент-Леджеров.

Розалин с силой натягивала свои прогулочные ботинки. Наблюдая за ее усилиями, Ланс наклонился, чтобы помочь ей, и продолжил:

— Все всегда были слишком готовы порицать Рейфа лишь из-за дурной славы его предков. То, что я дал шанс этому мужчине, — один из двух лучших поступков в моей жизни.

— А второй?

— Боже мой! Женитьба на тебе, конечно, — Ланс надавил на пятку ее ботинка так, чтобы он сел на ногу. Тепло в глазах мужа заставило сердце Розалин пропустить удар.

Она попыталась кокетничать, заставляя свой голос звучать беспечно.

— Вы очень галантны, сэр.

— Ты не всегда так думала, — со смешком напомнил ей Ланс. Он положил ее ногу себе на колено, чтобы зашнуровать ботинок.

— Возможно, я просто не достаточно хорошо знала тебя, — сказала Розалин.

— О? Что же такое вы знаете обо мне сейчас, миледи, что смогло заставить вас поменять свое мнение?

— Ну, во-первых, то, как ты помогаешь всем тем женщинам, которые овдовели во время вой… — Розалин остановила себя, в ужасе от того, что выпалила, но было уже поздно.

Ланс посмотрел поверх ее ботинка, чуть нахмурив брови.

— Кто, черт возьми, сказал тебе об этом?

— О, Боже, — Розалин прижала ладони ко рту. — Я обещала ему, что ничего тебе не расскажу.

— Ему? Ну, конечно, — пробормотал он. — Святой Валентин. Кто же еще!

— Пожалуйста, не сердись на своего брата. Он не хотел, чтобы о том, что ты делаешь, стало известно кому-то еще, и тебе вряд ли стоит стыдиться такой щедрости.

— Здесь также нечем и гордиться, — Ланс закончил зашнуровывать ее ботинок и крепко завязал. — Я просто выплачивал то, что задолжал мужчинам, которые погибли, сражаясь под моим командованием, мужчинам более благородным, чем я. Я — не герой, Розалин. Я говорил тебе уже прежде.

Говорил, много раз. Почему же ей было так трудно согласиться с этим? Из-за его исключительного физического сходства с сэром Ланселотом? Или чего-то печального, что она мельком увидела на лице Ланса — измученный взгляд мужчины, пытающегося найти какую-то потерянную часть себя самого, какой-то давно исчезнувший идеал?

Ланс замолчал, сосредоточенно помогая ей со вторым ботинком. Он терпеть не мог говорить о своей службе в армии, и Розалин всегда избегала этой темы. Но в кои веки она, казалось, не могла так поступить.

Пока он пытался распутать узел на шнурках ее ботинка, она стремительно наклонилась вперед.

— Ланс, как ты на самом деле получил все те медали? И не пытайся отмахнуться от меня, рассказывая какую-то безнравственную чепуху, как ты обычно делаешь, говоря мне, что был награжден за то, что укладывал в постели офицерских жен, потому что я не поверю тебе.

Ланс криво усмехнулся.

— Нет, за то, что уложил в постель жену полковника, и это едва не убило меня.

Это была одна из шуток Ланса. Должна была быть. Его губы изогнулись, но глаза не улыбались.

— Ты соблазнил жену своего командира? — спросила Розалин, не в состоянии скрыть свое изумление.

— Да. Это не очень красивая история, любимая, — пальцы Ланса застыли на шнуровке. — Но, возможно, ты имеешь право узнать. Это определенно положит конец всем иллюзиям, которые у тебя есть относительно моей великой военной карьеры.

Розалин попыталась сказать ему, что у нее нет права заставлять его ворошить прошлое. Но промолчала, потому что ей было необходимо понять, что же превратило молодого солдата-идеалиста с портрета в мужчину, который стоял на коленях перед ней, так упрямо пытаясь оставаться заключенным в свою циничную броню, который не верил ни во что, а особенно в себя.

Ланс закончил шнуровать ее ботинок и помог ей подняться. Они медленно двинулись обратно к скалистому пляжу, бок о бок, в тени возвышающихся скал.

— Ты уже видела мой портрет в старой зале, болезненно верное отражение высокомерного молодого осла, каким я был, — нерешительно начал он.

Розалин скорее видела невинность, почти разбивающий сердце пыл, темные глаза, затуманенные мечтами, но не пыталась опровергнуть слова Ланса. Она просто кивнула.

— В тот день, когда я покинул Замок Леджер, я вырвался в мир, наделенный еще меньшим здравым смыслом, чем Дон Кихот. Я полагаю, что провел слишком много времени с Вэлом, играя в сэра Ланселота. Моя голова была набита всеми этими нелепыми мыслями о том, что я буду совершать героические поступки и покрою себя славой. К сожалению, полк, в который меня зачислили, на лето расположился в Брайтоне. Якобы для подготовки, но больше для парадов, смотров и другой прочей показухи, которая оставляла бездельничающим молодым людям слишком много времени для того, чтобы попадать в неприятности. Мне такая возможность представилась на военном балу. Там я впервые увидел ее, — Ланс становился, чтобы перевести дыхание. — Адель Монтерой, жену моего командира. Она была одной из тех женщин, которые могут ослепить любого мужчину одним своим появлением в комнате. Остроумная, красивая, очаровательная.

Розалин почувствовала странное горячее покалывание в сердце, чувство такое необычное для себя, что с трудом поняла, что это такое. Ревность. Но к женщине, которую она даже не встречала? Какая чепуха. Она пыталась подавить тревожащее чувство, сосредоточившись на том, что говорит Ланс.

— Больше половины полка было влюблено в Адель. Не существовало особой причины, по которой она была должна хотя бы обратить внимание на такого зеленого лейтенанта, как я.

«О нет, не совсем так», — сухо подумала Розалин, украдкой взглянув на скульптурный профиль мужа.

— Но Адель одарила меня одной из своих улыбок, и я просто потерял голову.

— И она тоже влюбилась в тебя?

— Я так думал. И это мое единственное оправдание за недозволенную связь с замужней женщиной. Я пытался удовольствоваться поклонением ей на расстоянии, но моя кровь была слишком горяча для этого, а Адель оказалась… очень чувственной. Я убедил себя, что смог найти свою истинную любовь без помощи Искателя Невест. Из-за какой-то трагической ошибки судьбы Адель уже была замужем, но я не сомневался, что с этим все уладится, как только я объясню ситуацию ее мужу.

— Ты сказал полковнику? — в ужасе вскрикнула Розалин.

— Да, мне это казалось единственным верным способом. Я промаршировал прямиком в жилище Монтероя и умолял его простить меня за то, что люблю его жену. Я был полностью готов предложить ему сатисфакцию на дуэльном поле, если бы он потребовал ее, — Ланс скривился. — Я действительно был глупым молодым ослом, не так ли?

Розалин отрицательно покачала головой, вместо этого представляя мальчика, которым был Ланс: таким неистово гордым, таким серьезным, бросившимся в палатку полковника, переступившим через себя, чтобы поступить по чести.

— Что случилось? — почти с ужасом спросила она, испугавшись за него.

— О, Монтерой просто рассмеялся мне в лицо и прорычал, чтобы я убирался. Я был не первым молодым глупцом, которого его жена завлекла в свою постель. Но другие хотя бы оказались достаточно умны, чтобы быть более осмотрительными. Как и следовало ожидать, я возражал против тех нелестных слов, которые он употреблял, говоря о моем ангеле. Вероятно, я бы избил Монтероя, если бы его адъютант не удержал меня. Я мог бы пойти под трибунал и быть расстрелянным за то, что ударил старшего по званию офицера. Вместо этого я просидел в колодках, пока не остудил свою горячую голову.