Асгольф Кюстин - Россия в 1839 году. Том второй

• Название: Россия в 1839 году. Том второй
• Автор: Асгольф Кюстин
• Издательство: Терра, Терра-Книжный Клуб
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2000
• ISBN: 5-273-00141-2, 5-273-00139-0

Новое издание полного перевода на русский язык знаменитой книги маркиза де Кюстина. Перевод сопровождается подробным комментарием, разъясняющим культурно-исторические, литературные и политические реалии. Для этого издания статья и комментарии были существенно переработаны и дополнены.

Во втором томе своих записок Астольф де Кюстин продолжает рассказ о поездке по России: описывает посещение Ярославля, Нижнего Новгорода и подводит итоги своего путешествия.

---

363

Примечание Кюстина к пятому изданию 1854 г.: «Она хвасталась тем, что трудится ради поддержания порядка, сама же при этом платила разносчикам анархии. До Июльской революции парижская «Насьональ» получала деньги от Поццо ди Борго». Либеральная газета «Насьональ», редактируемая А. Тьером, О Минье и А. Каррелем, начала выходить 3 января 1830 г.; деньги на ее выпуск давал банкир Ж. Лаффит. Сведениями о том, что «Насьональ» финансировалась русским послом в Париже К. О. Поццо ди Борго (1764–1842), мы не располагаем; очевидно, в реплике Кюстина следует видеть искаженное воспоминание о поведении Поццо в августе 1830 г., когда русский посол, убедившись в победе Луи-Филиппа, принял его сторону и тем повлиял на реакцию всего дипломатического корпуса, поначалу настроенного весьма недоброжелательно по отношению к новой власти (см.: Pasquier E.-D. Memoires. P., 1895. T. 6. P. 316–317).

364

О деятельности Я. Н. Толстого, в чьи обязанности входил подкуп французских газет и помещение в них заметок в пользу России, написанных от лица французских журналистов, см.: Тарле Е. Донесения Якова Толстого из Парижа в III Отделение // ЛН. Т. 31/32. С. 563–603). Следует, впрочем, подчеркнуть, что все эти газеты придерживались легитимистской ориентации и называть их «возмутительными» в смысле «республиканскими» или «анархическими» оснований нет. На «иждивении» Толстого находились во второй половине 1830-х гг. такие издания, как «La France», «La France et l'Europe», «La Revue du Nord» (последние две прекратили свое существование в 1839 г.), «La Patrie», «L'Assemble Nationale» и др. На рубеже 1830–1840-х гг. к контактам с Я. Толстым склонялся редактор популярнейшей газеты «La Presse» Э. Жирарден, его заметки охотно печатала легитимистская «Quotidienne». Впрочем, некоторые наблюдатели полагали, что пропагандистские меры, принимаемые русским правительством, еще недостаточны: «Решительно, — писал Бальзак Э. Ганской 24 апреля 1844 г., — колоссу следует наконец завести в Париже русскую газету. Обойдется она ему в какие-нибудь 500–600 тысяч рублей ассигнациями, а пользы будет куда больше, чем от танцовщицы. Прыгает она ничуть не хуже; остается выяснить, что на 60-й параллели ценят выше: нравственное удовольствие от лести или же удовольствия, доставляемые танцовщицами» (Balzac H. Lettres а Mme Hanska. P., 1968. T. 2. P. 429).

365

В 1839 г. папа Григорий XVI, против ожиданий католиков, не осудил присоединение униатов к российской православной церкви и ограничился тем, что произнес 22 ноября 1839 г. в тайной консистории речь на эту тему, выдержанную в достаточно мягких тонах и возлагавшую ответственность за присоединение униатов исключительно на самих униатских священников (см.: Scfuemann. Т. 3. S. 504–505). Свою позицию папа изменил лишь через три года, в 1842 г. (см. примеч. к наст, тому, с. 400).

366

Примечание Кюстина к третьему изданию 1846 г.: «Советники папы Григория XVI долго сохраняли преданность российскому императору».

367

Имеется в виду папское бреве польским епископам от 9 июня 1832 г., где папа Григорий XVI легитимировал политику Николая I в Польше после подавления восстания 1830–1831 гг. и предписал польским священникам повиноваться законной власти, отвергая «ложные принципы» смутьянов. Бреве было прочтено во всех польских церквах.

368

Вестфальским миром завершилась в 1648 г. Тридцатилетняя война между габсбургским блоком (испанские и австрийские Габсбурги, католические князья Германии, поддержанные папством и Речью Посполитой) и блоком антигабсбургским (германские протестантские князья и их союзники, в число которых, впрочем, входили и католические страны, например Франция).

369

Имеются в виду широко освещавшиеся в европейской прессе события конца 1837 г., когда по приказу прусского короля Фридриха Вильгельма IV архиепископ кельнский Август Клеменс Дросте-Вишеринг (1773–1845) был арестован за неповиновение правительству, в частности, за отказ благословлять смешанные браки между католиками и протестантами в том случае, если родители не намерены воспитывать детей в католической вере.

370

См. примеч. к т. I, с. 134. Добавим, что, несмотря на все опровержения российских политиков, подозрения относительно видов России на завоевание Константинополя сохранялись не только у явных политических противников Российской империи, но и у наблюдателей нейтральных и даже сочувствующих; так, Отчет III Отделения за 1841 год утверждает, что «в Германии не постигают, каким образом Россия до сего времени не воспользовалась благоприятными обстоятельствами, дабы завладеть Константинополем, который был бы важнейшим условием преобладания ее политиков в Европе», и приводит высказывание короля вюртембергского, который в частной беседе признался, что «не верит совершенному со стороны России самоотвержению, а напротив, убежден, что неминуемо придет время, когда русские займут Константинополь» (ГАРФ. Ф.109. Оп. 223. № 6. Л, 83, 84).

371

Дополнение Кюстина к третьему изданию 1846 г.: «Итак, признавая свою слабость и сожалея о своем малом влиянии, я тем не менее считаю своим долгом напомнить Западной Европе о том, что спасение ее зависит от основания сильной и независимой греческой империи, столицей которой со временем сделается Константинополь. Такова единственная законная цель союза Франции с Англией. Таков также единственный способ помочь раздробленной Польше». В пятом издании 1854 г. Кюстин сделал к этому месту примечание: «Дай Бог, чтобы плодом нынешней войны сделалось подобное преображение европейской части Турции».

372

На самом деле Кюстин провел в России около двух с половиной месяцев; в третьем издании он указал в этом месте срок, более близкий к реальности — три месяца.

373

Комментарий Греча: «Минин и Пожарский всегда почитались на Руси как герои; испокон веков история, поэзия и изящные искусства прославляли их великие деяния. Сходство — вплоть до совпадения дня и месяца — обстоятельств 1812 года с событиями двухсотлетней давности показалось, естественно, добрым предзнаменованием. Бородинская битва состоялась 24 и 26 августа, и точно в эти дни два века назад (в 1612 году) Пожарский разбил врагов отечества. Если французы впервые услышали о Минине и Пожарском в 1812 году, кто в этом виноват?» (Gretch. Р. 103–104).

В самом деле, интерес к Минину и Пожарскому возник еще до начала войны 1812 г. Так. H. М. Карамзин в 1802 г. в статье «О случаях и характерах в российской истории, которые могут быть предметом художеств» предлагал поставить статую Минина в Нижнем Новгороде, а в 1803 г. член Вольного общества любителей словесности, наук и художеств В. Попугаев внес предложение о сборе пожертвований на постановку памятника Минину и Пожарскому. Скульптор И. П. Мартос, автор памятника, установленного на Красной площади в 1818 г. (см. примеч. к наст, тому, с. 148) создал первоначальный проект его в 1804 г., причем модель эта была показана на выставке в Академии художеств и обсуждалась в печати; памятник двум героям планировали установить в Нижнем и в январе 1809 г. даже открыли подписку, но затем вновь избрали местом для его установки Москву, и 20 октября 1811 г. Александр подписал рескрипт о начале работ (см.: Ковалевская Η. М., И. П. Мартос. М.; Л., 1938. С. 68–75). События 1612 г. легли в основу поэмы С. А. Ширинского-Шихматова «Пожарский, Минин, Гермоген» (1807) и трагедии М. В. Крюковского «Пожарский» (1807). Война 1812 г., естественно, еще больше оживила этот интерес к героям, изгнавшим поляков из Москвы: русские публицисты начали охотно сравнивать происходящее с событиями двухсотлетней давности и «к поддержанию вскипевшего духа народного вызывать <…> имена Минина и Пожарского <…> и русский быт их времени» (Глинка С. Н. Записки о 1812 годе // 1812 год в русской поэзии и воспоминаниях современников. М., 1987. С. 402). О параллелях между антипольскими настроениями 1612 года и антифранцузскими настроениями, возникшими в русском обществе еще до войны 1812 года, см. Зорин А. Л. «Бескровная победа» князя Пожарского // НЛО. 1999. № 38. С.111–128.

374

Примечание Кюстина к третьему изданию 1846 г.: «Начиная с 1839 года я видел спасение мира лишь в тесном союзе Франции и Австрии. Разнообразные предрассудки отсрочивают окончательную победу этой политики, но рано или поздно она восторжествует — это неизбежно». Это рассуждение о политических союзах — реплика Кюстина в весьма оживленном споре о «естественных союзниках» Франции, который в конце 1830 — начале 1840-х гг. вели французские журналисты на страницах газет, а французские политические деятели — в палате депутатов. Точку зрения Кюстина разделяли далеко не все; были авторы, убежденные, что единственный возможный союзник для Франции — Россия: ведь эти две страны удалены друг от друга, поэтому у них нет поводов для прямого столкновения, и каждая может завоевывать земли — первая в Северной Африке, а вторая в Азии — без ущерба для другой; вдобавок у обеих общий противник — Англия (эти аргументы изложены, например, в анонимной статье «Письма секретаря посольства о современных ораторах и публицистах. Г-н Тьер» — France litteraire. 1841. T. 4. P. 6ф — 81). Об этих тенденциях во французском обществе и политической элите знали в России; в Отчете III Отделения за 1841 год говорится: «В прошедшем году Моген — (либеральный член палаты депутатов) доказывал в одной речи, что Франция должна воевать не против Европы, а против Англии, представляя возможность союза с Россиею. Эта речь весьма одобрена была французскою публикой, сильно восстановленной против Англии июльским трактатом (первой Лондонской конвенцией по восточному вопросу, которую подписали 15 июля 1840 г. Англия, Австрия, Россия, Пруссия и Турция без участия Франции; см. примеч. к т. I, с. 134) <…> Даже Лаффит (банкир-либерал), которого называют гением-покровителем республиканцев, говорит, что если бы он был главою правительства, то, кроме чести Франции, он бы всем пожертвовал, дабы заключить союз с Россиею. Одно только это государство, по его мнению, может почесться самостоятельным и действовать независимо от прочих» (ГАРФ. Ф. 109. Chi. 223. № 6. Л. 91–92). С другой стороны, серьезные и красноречивые защитники имелись и у союза Франции с Германией: так, В. Гюго в обширном «геополитическом» заключении к книге «Рейн» (вышла в январе 1842 г.) утверждал, что для равновесия Европы и всего мира необходимо согласие двух великих стран, расположенных на обоих берегах Рейна — Франции и Германии, которые совместно будут противостоять двум странам-завоевательницам: Англии и России. Вслед за Кюстином (хотя и без ссылок на него) ревностным сторонником франко-немецкого союза (и противником союза Франции с Россией) выступил в 1844 году Марк Фурнье в брошюре «Россия, Германия и Франция. Разоблаченная политика России, на основе заметок старого дипломата» (1844; см. о ней примеч. к т. I, с. 198); в ней автор утверждает, что «Франция и Германия, дополняя друг друга, сделаются совершенным выражением новой Европы» (р.163). Ср., напротив, статью Ф. И. Тютчева «Письмо доктору Густаву Кольбу» (Россия и Германия) (1844), в которой возможный франко-немецкий союз интерпретируется в контексте общеевропейского заговора против России.