Виктор Колупаев - Жилплощадь для фантаста

• Название: Жилплощадь для фантаста
• Автор: Виктор Колупаев
• Жанр: Научная Фантастика

---

– Да что же тут непонятного? Сядьте на мое место, все и поймете.

– С удовольствием, – еще не веря, сказал Федор-109.

– А фантастика? – растерянно спросил Федор.

– Какая еще фантастика? – оскорбился Федор-109. – Тьфу! Вот вам ваша фантастика? – Он как-то осторожно обходил стол, пританцовывая, похлопывая его ладонями.

– Зад немного размять, – сказал сидящий за столом, с трудом встал и действительно начал разминать свой костлявый зад, тоже похлопывая его ладонями.

Фантаст тотчас же занял его место, и великая озабоченность выступила на его лице.

– Я вас слушаю, – осторожно сказал он.

– Вменить в обязанность! – вдруг взорвался разминавший зад. – Чтобы не ерепенился! Не сомневался. А брал без размышлений!

– Вменим, – пообещал Федор-109. – Возьмет! Как миленький возьмет, да и еще раз возьмет! А пока маленький презент, так сказать, от будущего. – Фантаст открыл дверцу стола, выдвинул ящик, вынул из неге что-то блестящее и позванивающее. – Самозашелкивающиеся… – пояснил он. – Не каждому, не каждому такое счастье выпадает. Ловите!

Федор машинально подставил ладони, и на его правом запястье щелкнул замок изящного, прочного кольца. С кольца свешивалась пятисантиметровая цепочка. Второго кольца не было. Заметив недоумение Федора, сидящий за столом пояснил:

– Все нормально. Все правильно. Это кольцо Мебиуса, только не в пространстве, а во времени. Как только вы возьмете… заметьте: как только вы возьмете, оно защелкнется и на второй руке. И тогда уже ваша взяла! Прекрасная вещица. С гарантией на один миллион лет.

Браслет не жал и даже был не виден на руке, если опустить ее вниз.

"Дома распилю", – подумал Федор и спросил:

– Больше у вас тут нечего посмотреть?

– Мы не для того вас вызывали! – заорал тот, что теперь сидел за столом. – Не на смотрины! Ах, да! Прошу прощения. Вы в официальном учреждении, между прочим. Прошу помнить. Так что он там отказался взять?

– Один момент. Может, уважаемый Федор Михайлович недопонял-недопонял! Но о нуль-упаковке-то, надеюсь, имеете какое-то представление? Так ведь?

– Так, – согласился Федор. – Имею.

– И Афиногена знаете?

– Знаю Афиногена Каранатовича.

– И чем он сейчас занимается, знаете?

– Что показывал, то знаю.

– Знает он, все знает! – закричал сидящий за столом. – В бараний рог!

– А дверь-то, дверь-то он вам показывал, – осторожно спросил тот, который стоял.

– Показывал, – ответил Федор.

– И жилплощадь фантасту нужна?

– Ох, нужна жилплощадь, – чистосердечно признался Федор.

– Тогда все в порядке! – заключил сидящий за столам. – Все, все вам прощается. Более того, вот тут передо мной сидел Федор-сто восемьдесят Михайлович-девяносто шесть Приклонов-семнадцать… Так я вам по секрету скажу, что это не он сидел, – шепотом добавил Федор-109.

– Нет, нет, не он, – быстро согласился Федор-180.

– Это вы, извиняюсь, сидели… Вы…

– Я? – удивился Федор. – Никогда я там не сидел. Да и желания сидеть нет.

– Да будет, будет желание. Все будет. В нашем мире все возможно. Слава, почет, уважение, банкеты, издания вне плана.

– А что же вы?

– Господи, боже мой! Да мы – это вы и есть. Все, все преотлично. У истца больше нет претензий? – спросил он сам у себя и сам же ответил: – Надеюсь, что нет.

– Какие могут быть претензии к Федору Михайловичу Приклонову? Мы же его любим!

– Любим? – переспросил сидящий за столом. – Ах, да… Любим. Ну, конечно, любим! Как же нам самого себя не любить! Любить надо. Обязательно надо.

– Все. Идите и берите. И комиссию убедите, что нуль-упаковка существует.

– Какую еще комиссию? – не понял Федор.

– Да ту, что сегодня должна посетить Афиногена Каранатовича. Нам все, все известно, хе-хе…

– Да в чем же я ее должен убедить?

– Ну вот. Снова да ладом! Ведь вам жилплощадь нужна?

– Нужна.

– А Главный распорядитель абсолютными фондами пока не дает.

– Возможности, значит, пока нет.

– Ну, конечно, пока. Не дает, не дает, да вдруг даст, – забегал вокруг Федора Приклонов-17. – Только когда это еще будет? С бригадным подрядом вот никак не могут наладить дело. То да се. А тут сразу. И, уверяю, Афиноген Каранатович не поскупился. Квартирка у него получилась, что надо. Любо-дорого! Тишь, да гладь, да божья благодать! Сиди пописывай. Теща-то ведь здорово храпит? Ну вот… Конечно, почему бы ей и не похрапеть в свое удовольствие? Да только вам, насколько я знаю, это мешает. Мешает, мешает, не отпирайтесь! А здесь у вас все будет. И номера… не какие-нибудь там десять в девятой… об этом и подумать-то неприятно… а единицу присвоим. Федор-один Михайлович-одни Приклонов-один. А то – десять в девятой!

– Между прочим, – заметил сидящий за столом, – это вы сейчас Федор-десять в девятой.

– Как это я? Я Федор-сто восемьдесят.

– Был да сплыл!

– Позвольте!

– Нет, не позволю!

– Да я вас силой!

– А я ручками, ручками уцеплюсь!

– Оторву, оторву паршивые руки неудавшегося фантаста!

– Так ведь фантаст-то теперь вы?

– На!

– Хра!

Бац! Грох!

Оба Федора Михайловича Приклоновых, и тот, что сто восемьдесят, и тот, что десять в девятой, клубком покатились по блестящему скользкому полу. И разобрать, кто есть кто, теперь уже было невозможно.

Что-то недосказанное было в этом разговоре. Что-то от Федора хотели недостойного, подлого. Подчиняясь какому-то внутреннему порыву, он подошел к креслу и сел в него. И сразу же все стало ясно.

– Эй вы! – грубо окликнул дерущихся Федор. – Поработали и хватит, пора отдохнуть!

Подействовало. Федоры с порядковыми номерами расцепились, встали, наскоро привели себя в порядок, обратились в слух.

– Вот что, – сказал Федор. – Вы тут, насколько я понял, ерундой занимались. Кто из вас пойдет к Афиногену Каранатовичу? Что? Даже желающих нет? Странно. Кто же убедит комиссию? Великое изобретение Афиногена не должно пропасть во времени? Что вы без него? Так… Нуль без палочки. Ты, Федор-десять в девятой?

– Это не я, это он – Федор-десять в девятой!

– Нет, не я, а ты! Я – сто восемьдесят!

– Прекратите, – вдруг устало попросил Федор. – Не хотите, не надо. Мне иногда приходит в голову, что ваш нуль-упакованный мир нужно уничтожить. Он нуль, хотя и упакованный. Нет в нем ни добра, ни фантазии. Бред собачий! Страшно, но надо. На этом и порешим. Никто не пойдет к Афиногену. Никто! А другого случая не представится, потому что Афиноген уже не перенесет этого. Он и держался-то только надеждой, что ему поверят, помогут этой верой, человеком сделают. Жаль Афиногена Каранатовича. Но никто из нас троих этого уже не увидит. Конец! Простимся, что ли, Федоры Михайловичи Приклоновы?

– Нет! – заорал один.

– Нет! –заорал другой.

– Я! – согласился первый.

– Мы! – согласился второй.

– Не позволю! Никуда вы не пойдете!

– К чертовой матери! – завопил один и бросился бежать.

– К чертям собачьим! – загундосил второй, догоняя первого.

– Глупцы! Ведь тот, кто поможет Афиногену… – Федор вдруг смутился… – Ведь тот и станет основателем этого "будущего". Стойте!

Федор выскочил из-за стола. Догнать, догнать, во что бы то ни стало догнать. Задержать! Зубами! Ногтями!

Но все-таки слаб был Федор, хотя и бросил давно это прилипчивое занятие – питье. Да и суставы пальцев ног взмолились от боли. Мешал бежать и браслет с цепочкой. Нет, не догнать ему было шустрых двойников. Но среди тех, уже на бегу, снова разгорелась борьба. Кто-то из Федоров подставил ножку другому. Тот упал, успев схватить первого за штанину. И покатились они по чудному полу. Тут снова один вырвался и пробежал в лидерах метров сто. И снова свалка. Хоть и секунду длилась она, но Федор успел приблизиться.

Давайте, давайте, еще, еще поборитесь, мысленно упрашивал их Федор.

Догнал он своих двойников у самых стеклянных кирпичей. Федор-109 уже рвал ручку двери. Оттаскивая то одного, то другого, Федор окончательно измотался. И в какой-то момент пропустил бросок наиболее шустрого из двойников. Дверь распахнулась.

"Что я наделал?" – успел подумать Федор, и тут блестящий дворец будущего со сверкающим полом, уходящими ввысь арками и неизвестно откуда льющимся светом, рухнул. С карниза, срываясь, падал Федор-109.

Федор очнулся на крыше актового зала. Все кости болели, глаз распух, губы разбиты в кровь. Завывал ветер, и Федор почувствовал, что он замерзает, но не было сил даже пошевельнуться. Откуда-то сверху раздались крики, потом перед уцелевшим глазом проплыла веревочная лестница, чьи-то сильные руки приподняли его и передали в другие.

Федор с досадой подумал, что этот проклятый фантаст из двадцатого века все-таки спер у него фантастическую повесть, и захрустел зубами. Стало теплее и чуть темнее. Он уже лежал на носилках.