Алексей Крученых - Стихотворения. Поэмы. Романы. Опера

• Название: Стихотворения. Поэмы. Романы. Опера
• Автор: Алексей Крученых
• Издательство: Академический проект
• Жанр: Поэзия
• Год: 2001
• ISBN: 5-7331-0223-3

«Бука русской литературы», «футуристический иезуит слова», Алексей Крученых — одна из ключевых фигур и, пожалуй, самый последовательный в своих радикальных устремлениях деятель русского авангарда.

В настоящее издание включены произведения А.Е. Крученых, опубликованные автором в персональных и коллективных сборниках, а также в периодических изданиях в период с 1910 по 1930 г. Всего в издание вошло 365 текстов. Издание состоит из четырех разделов: «Стихотворения», «Поэмы», «Романы», текст оперы «Победа над солнцем». Большинство текстов, опубликованных в малотиражных или труднодоступных изданиях, впервые переиздается после первой (и в большинстве случаев единственной) публикации.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

В. Хлебников писал Крученых в августе 1913 г.: «Дыр бул щыл точно успокаивает страсти самые расходившиеся» (Хлебников В. Неизданные произведения. М., 1940. С. 367).

«Красота поработила весь мир, — писал К. Чуковский, — и Крученых первый поэт, спасший нас от ее вековечного гнета. Оттого-то корявость, шершавость, слюнявость, кривоножие, косноязычие, смрад так для него прятягательны <…>. Ему и смехунчики <имеется в виду стихотворение Хлебникова „Заклятие смехом“. — С.К.> гадки, ведь и в них еще осталась красота. Смехунчики есть бунт лишь против разума, а дыр бул щыл зю що э спрум есть бунт и против разума, и против красоты! Здесь высшее освобождение искусства» (Чуковский К. Лица и маски. СПб., 1914. С. 128).

Мнение о стихотворении П. Флоренского: «Крученых уверяет, что в его, ныне прославленном,

дыр бул щыл и т. д.

„больше национального, русского, чем во всей поэзии Пушкина“. Может быть, но именно, только „может быть“, но может быть — и наоборот. Мне лично это „дыр бул щыл“ нравится: что-то лесное, коричневое, корявое, всклокоченное, выскочило и скрипучим голосом „р л эз“ выводит, как немазаная дверь. Что-то вроде фигур Коненкова. Но скажете вы: „А нам не нравится“, — и я отказываюсь от защиты. По-моему, это подлинное. Вы говорите: „Выходка“, — и я опять молчу, вынужден молчать» (Флоренский П. У водоразделов мысли. М., 1990. Т. 2. С. 183–184).

Спустя десятилетие после создания стихотворения критик А. Горнфельд писал: «…Когда Крученых обратился к прошлому, застывшему миру с своим пламенным и могучим „будетлянским“ призывом: „Дыр бул щур“, — то и он, конечно, не предполагал обогатить словарь; он был вне этого мелкого желания, он провозглашал новое Слово, а не бросал новые словечки» (Горнфельд А. Новые словечки и старые слова. Пб., 1922. С. 43–44).

Примерно тогда же свое мнение о стихотворении выразил В. Львов-Рогачевский, утверждавший, что «бездарный кривляка Крученых дальше своего дыр-бул-шыл не пошел, весьма ловко, прикрывая свою бесталантность гениальным набором звуков» (Львов-Рогачевский. Имажинизм и его образоносцы: Есенин. Кусиков. Мариенгоф. Шершеневич. М., 1921. С. 24).

В 1924 г. И. Терентьев, называя стихотворение «азбукой футуризма», утверждал: «„Дыр бул щил“ — загадка, задача, непонятная 10 лет тому назад, а теперь уже не трудно именно по звуку — догадаться, что это есть дыра в будущее!» (Терентьев. Кто Леф, кто Праф // Красный студент. 1924. № 1. С. 11–12).

В. Ходасевич в статье «О формализме и формалистах» (1927) писал: «Знаменитое дыр бул щыл было исчерпывающим воплощением этого течения <футуризма. — С.К.>, его началом и концом, первым криком и лебединой песней. Дальше идти было некуда, да и ненужно, ибо все прочее в том же роде было бы простым „перепевом“» (Ходасевич В. Собрание сочинений: В 4 тт. М., 1996. Т. С. 153). Аналогичную мысль Ходасевич высказывал в статье «Декольтированная лошадь» (1927): «После того как было написано классическое „дыр бул щыл“ — писать уже было, в сущности, не к чему и нечего: все дальнейшее было бы лишь перепевом, повторением, вариантом. Надо было или заменить поэзию музыкой, или замолчать. Так и сделали» (Там же. С. 160–161).

Вяч. Нечаев в своих воспоминаниях о встречах с Крученых в 1960-х гг. приводит его устную характеристику стихотворения: «Оно написано для того, чтобы подчеркнуть фонетическую сторону русского языка. Это характерно только для русского. Французы пробовали перевести на свой язык, да ничего не получилось. В русском языке это от русско-татарской стороны. Не надо в нем искать описания вещей и предметов звуками. Здесь более подчеркнута фонетика звучания слов. Вот у Некрасова:

То заорет: „го-го-го! — ту! ту!! ту!!!“
Вот и нашли — залились на следу.

(Крученых привел еще один пример из поэзии Некрасова, но, к сожалению, я не помню, какой).

Это есть в поэзии негров и в народной поэзии. Часто в детских считалах.

— Да, и у Гильена: „Майомбэ-бомбэ-майомбэ! сенсе-майя, змея…“ — добавил я. — Или у детей: „Эники-беники…“

— Пусть попробуют перевести или объяснить, — закончил Алексей Елисеевич» (Минувшее: Исторический альманах. 12. СПб., 1993. С. 383–384).

ВЗОРВАЛЬ*

Крученых А. Взорваль. СПб.: [Еуы, 1913] (стихотворение «Я в ЗЕМЛЮ ВРОС…» печатаются по: Крученых А. Взорваль: 2-е изд. дополн. СПб.: [Еуы, 1913]).

«Забыл повеситься…»*

С текстом этого стихотворения связано заглавие статьи В. Маяковского «Теперь к Америкам» (1914).

«Я в землю врос…»*

Впервые опубликовано в первом издании сборника «Взорваль» (без трех заключительных строк).

«го оснег кайд…»*

Впервые опубликовано: «Союз молодежи». При участии поэтов «Гилея». № 3. Пб.: «Союз молодежи», 1913 (с предваряющим стихотворение примечанием: «(написано на языке собственного изобретения)»). Впоследствии первая строка этого стихотворения приводилась автором в теоретических работах как показательный пример зауми (см., например, его «Декларацию заумного языка», выпущенную в Баку в 1921 г.).

ВОЗРОПЩЕМ*

Крученых А. Возропщем. СПб.: Еуы, [1913].

«взял иглу длиною три улицы…»*

Розанова Ольга Владимировна (1886–1918) — художница, поэтесса; автор иллюстрации к нескольким книгам Крученых.

Бенарес (Варанаси) — город в Северной Индии, место религиозного паломничества индуистов и буддистов.

Деймо*

В книге Крученых и Хлебникова «Слово как таковое», в которой приводятся примеры будетлянской театральной терминологии («новые зерцожные слова»), слово «деймо» объясняется как «действие, акт» (С. 13).

…хоть был пред носом… забыл повеситься… — Ср. начальное стихотворение сборника «Взорваль».

ПОРОСЯТА*

Зина В. и А. Крученых. Поросята. СПб.: [Еуы], 1913. Стихотворение «я жрец я разленился…» печатается по: Зина В. и А. Крученых. Поросята: 2-е дополн. издание. Пг.: [Еуы, 1914].

Зина В. — одиннадцатилетняя девочка; в обоих изданиях сборника «Поросята» были опубликованы ее стихотворения.

Русь*

К. Чуковский писал, что Крученых заповедует Руси, «чтоб она и впредь, Свинья-Матушка, не вылезала из своей свято-спасительной грязи, — этакий, ей-Богу, свинофил!» (Чуковский К. Лица и маски. СПб., 1914. С. 113).

«Я жрец я разленился…»*

Впервые опубликовано (с вариантами): «Союз молодежи». При участии поэтов «Гилея». № 3. СПб., 1913. Поэт А. Тиняков так отзывался об авторе стихотворения: «Ал. Крученых ненавидит город, но чувства его тоже типично городские, повышенно-нервные, и его стишки о том, как он лежит и греется „на теплой глине близ свиньи“, рождены чисто городским отчаяньем» (Тиняков А. «Комплименты» // Дневники писателей. 1914, № 3/4. С. 25).

Критик В. Полонский высказывал мнение, что это стихотворение «не нигилизм, и уж, конечно, не нечаевщина, и совсем не бунт, — это, попросту говоря, — маленькое свинство, от которого, право, совсем не стоит приходить в большой ужас» (Полонский В. Литература и жизнь // Новая жизнь. 1914. Январь. С. 178).

Профессор А. Редько писал по поводу этого стихотворения: «Да, „красота“ есть во всем: есть в африканском идоле, есть и в свиньях с „очервленною щетиной“, стоящих, „хвост завив“. Но если так, то отчего же не превратиться в соседа одной из них? Сказано и мысленно сделано. Поэт Алексей (Александр) Крученых удалился в „покои неги“, лег, стал наслаждаться испарью свинины и запахом псины и „подобрел на аршины“.

При таких условиях понятно, что поэты отрицают сладкозвучие классической поэзии, бранятся словами: „ваш Пушкин“. Они грубы, но откровенны и по своему „искренни“» (Редько А. Литературно-художественные искания в конце XIX — начале XX в. Л., 1924. С. 114).

«В будетлянском муравейнике, — писал позже Б. Лившиц, — хозяйственно организованном Давидом Бурлюком, всякая вещь имела определенное назначение. Красовавшаяся перед вратами в становище речетворцев навозная куча, на вершине которой, вдыхая запах псины, нежился автор „дыр-бул-щела“, высилась неспроста. Это было первое испытание для всех, кого привлекали шум и гам, доносившиеся из нашего лагеря. Кто только не спотыкался об эту кучу, заграждавшую подступ к хлебниковским грезогам и лебедивам!» (Лившиц Б. Полутораглазый стрелец: Стихотворения. Переводы. Воспоминания. Л., 1989. С. 441).

«Свиньи, рвота, навоз, ослы — такова его жестокая эстетика», — писал о Крученых К. Чуковский (Чуковский К. Эго-футуристы и кубо-футуристы // Литературно-художественные альманахи издательства «Шиповник». СПб., 1914. Книга 22. С. 115).