Луис Ламур - Сын преступника

• Название: Сын преступника
• Автор: Луис Ламур
• Жанр: Вестерн

---

Старик остановился, чтобы разжечь погасшую трубку, и Майк молча ожидал продолжения его речи.

— Я считаю, что ты должен сам сделать свой выбор, что бы ни уготовил для тебя Бен. Хотя, если ты решишь покинуть банду, я хотел бы в тот момент оказаться подальше отсюда. У старины Бена случится припадок, не иначе. Я уверен, он никогда не задумывался, как ты отнесешься к его предложению. Он просто рассчитывает выбраться отсюда, переложив на тебя все заботы. Он ведь построил целую организацию и по-своему гордился этим. Бен мог бы стать организатором в любом деле, но он мыслит как преступник. И кроме того, он уже много лет не участвует в налетах и потому не знает, как это теперь сложно. В наши дни города — это не только салуны, коррали и игорные дома. Люди строят церкви и школы, и они не хотят, чтобы на улицах шла пальба, когда их дети идут в школу.

Сейчас ты — честный человек и чист перед законом. Но как только ты станешь грабителем, все тут же изменится. Тебе придется убивать, не забывай об этом. Одно дело, если убиваешь, защищая свой дом, свою семью или свою страну. Совсем другое — убивать ради денег или власти.

— Ты думаешь, мне придется убить Перрина и Молину?

— Если они не убьют тебя первым. Если не считать Бена Карри, ты — лучший стрелок, которого я когда-либо видел, но стрелять в цель — не совсем то, что стрелять в человека, который в этот же момент стреляет в тебя. Возьми, например, Билла Кида, того ганмена из округа Линкольн, о котором так много говорили. А Фрэнк и Джордж Кои, Дик Бривер, Джесси Эванс?.. Каждый из них наверняка стрелял не хуже Бена. Различие между ними заключалось в том узелке внутри нас, где находятся нервы. Так вот, у Бена такого узелка вовсе нет. Когда он начинает стрелять, то становится холоден как лед.

Керб Перрин тоже такой, холодный и крепкий как камень. Риггер Молина совсем другой, он взрывной. Когда злится, раскаляется и становится опасным как гремучая змея. Однажды в Джулсбурге его загнали в угол пять человек. Когда перестрелка закончилась, четверо из них лежали на полу, а пятый прижимал к себе простреленную руку. Молина как ни в чем не бывало ускакал. Это волк! Дикий, непредсказуемый и большой медведь! — Раунди запыхтел своей трубкой. — Раньше или позже, Майк, но наступит такой момент, когда тебе придется сразиться или с тем, или с другим, а может быть, с обоими, и да поможет тебе Бог!

Глава 2

Слушая Раунди, Майк вспомнил о том, как Бен Карри постоянно предостерегал его от излишней доверчивости. Предать может любой и в любой момент, даже лучшие из людей любят поболтать и побахвалиться тем, что им известно. Кроме того, человек может выпить лишку, а иногда говорит, чтобы спасти свою шкуру. Кто ничего не знает, тот ничего и не расскажет.

Ясно, что Бен и сам придерживался таких правил, так как до сего времени Майк даже не подозревал, что у Бена есть другая жизнь, совершенно не похожая на ту, что он ведет в окрестностях каньона Тодстул. Конечно, время от времени он куда-то исчезал, но считалось, что он уезжает по делу — чтобы добыть какую-то информацию.

Никто не знал, где и когда предстоит очередное дело, пока Бен не собирал всех в своем каменном доме вокруг большого стола. Стол был завален картами и схемами, показывающими расположение города на местности, подъезды и выезды из него, расположение банка или того, что предполагалось ограбить. Была в этих бумагах и информация о людях, которые там работали, и их возможной реакции на ограбление.

На карте никогда не указывалось название города, о котором шла речь. И если кто-либо из присутствующих узнавал город, для него же было лучше помалкивать, пока название не сообщалось вслух.

Измерялись расстояния и выбирались пути отхода, причем всегда несколько — на случай всяких неожиданностей. В условленных местах их ожидали свежие лошади, а также при необходимости и медицинская помощь. Каждое дело планировалось в течение нескольких месяцев, и прямо перед налетом всегда проводилась окончательная проверка, чтобы убедиться, что ничего непредвиденного не произошло.

На всякий случай в самых разнообразных местах располагались ранчо и всевозможные хижины, но никто точно не знал, где они находятся, об их расположении становилось известно только в ходе ограбления, одно и то же место использовалось во второй раз крайне редко.

Майк Бастиан был гораздо сильнее вовлечен в планирование операций, чем казалось Раунди. Несколько лет назад Бен привлек его к этому делу, и таким образом Майк знакомился с его методами работы.

«Настанет день, — говорил Бен Карри, — когда тебе придется самому выступить с мальчиками, и ты должен быть готов к этому. Но пока я не хочу, чтобы ты выезжал с ними слишком часто — достаточно пары раз, чтобы почувствовать, что это такое, и показать себя остальным. Когда ты действительно вступишь в дело, вот тогда и будешь возглавлять операцию и делить добычу». — «А они согласятся на это?» — «Пусть попробуют не согласиться! Хотя и ты сам должен будешь заставить их принять твои условия — и без всякой стрельбы. Я уверен, тебе это удастся, или ты не тот, за кого я тебя принимаю».

Оглядываясь на прошлое, Майк понимал теперь, как осторожно Бен Карри учил его всему, внимательно следя за тем, как он усваивает науку. Бен специально не позволил ему сблизиться ни с кем из тех, кого ему предстояло возглавить. Только Раунди, который не был вне закона, хорошо знал Майка. Раунди, проживший много лет в горах, учил его индейским поверьям и рассказывал о горах все, что знал сам. Оба они, и Бен, и Раунди, показывали Майку тропы, неизвестные другим. Несколько раз бандиты пытались выудить у Майка сведения о том, что ему известно, но он делал вид, что ничего не знает.

То, о чем рассказал сейчас Раунди, обеспокоило его. Бен Карри, каким он его знал, был большим, грубоватым, но добрым человеком, хотя временами казался мрачным и неприветливым. Он приютил бездомного мальчишку, заботился о нем, растил его как сына. Но Майк Бастиан даже не предполагал, что у Бена есть жена и семья и жизнь, совершенно не похожая на ту, что он вел здесь. Бен всегда был осторожным и скрытным человеком.

— Ты не сделал ничего плохого, — говорил Раунди. — Закон ничего не знает о тебе, и ты ему не нужен. Ты чист. А эти карты и все остальное — лишь игра, в которую играл с тобой твой отец.

На протяжении нескольких первых лет это действительно была игра. Лишь совсем недавно Майк начал понимать, что эти карты и схемы таят в себе смертельную опасность, и это открытие заставило его забеспокоиться.

— Никто не знает, кто такой Бен Карри, — продолжал Раунди. — Все ордера на арест, которые когда-то выдавались, уже забыты. Он не выезжал на дело лет пятнадцать. Когда он решит оставить все, он просто исчезнет и появится где-то под другим именем и вместе с семьей — обыкновенный, удалившийся от дел джентльмен, который сколотил себе состояние на Западе. — Раунди помолчал. — Никто не станет его разыскивать, он спокойно проживет остаток своей жизни, а ты продолжишь начатое им дело.

— А если я не захочу этого делать?

Старый Раунди бросил на него проницательный взгляд.

— Тогда тебе придется сказать ему об этом. Сказать прямо в лицо.

Майк почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Сказать это Бену в лицо? Он покачал головой.

— Не знаю, — задумчиво произнес он, — смогу ли я.

— Ты не хочешь огорчать его? Или просто боишься?

Майк пожал плечами.

— И то и другое, я думаю. Но в конце концов почему бы мне и не продолжить его дело? Это интересная жизнь.

— Да уж, — сухо ответил Раунди. — Ты поймешь, насколько она интересна, когда попытаешься объяснить Кербу Перрину или Ригу Молине, кто здесь хозяин.

Майк рассмеялся.

— Я так и вижу их лица, — сказал он, и улыбка исчезла с его губ. — А Бен Карри подумал об этом?

— Можешь быть уверен, что подумал. Как ты считаешь, почему он заставлял тебя все эти годы стрелять из шестизарядного револьвера?

Майк задумался. Окрестности Пурпурных утесов — единственный мир, который он знал. О том, что лежало за его пределами, он мог только гадать.

Сможет ли он прожить там? Можно стать профессиональным игроком: он прекрасно знал карты, кости, рулетку. Или, например, погонщиком скота. Где-то за пределами этого дикого края люди вели честную, трудную жизнь — мужчины тяжело работали весь день, а вечером возвращались к женам, детям, домашнему очагу. Это был мир, из которого его забрали, мир, в котором жил его отец и, наверное, мать, хотя он ничего и не знал о ней.

— Раунди, что ты знаешь о моей матери?

Старик опустил голову. Он знал, что когда-нибудь услышит этот вопрос, и часто думал о том, как на него ответит. Сейчас, когда этот момент настал, Раунди постарался уклониться от прямого ответа.