Александр Никонов - Жизнь и удивительные приключения Нурбея Гулиа - профессора механики

• Название: Жизнь и удивительные приключения Нурбея Гулиа - профессора механики
• Автор: Александр Никонов
• Жанр: Биографии и Мемуары

Этот роман — откровенная правда о необыкновенных приключениях известного российского ученого и изобретателя. Жизнь этого человека удивительным образом прошла через калейдоскоп исторических эпох. Детство с унижениями, издевательствами, а затем и местью за это; позже — спорт, секс, браки и разводы, обильные возлияния, встречи со знаменитостями, любовные истории. Наука и мистика, загадочные происшествия, розыгрыши и авантюры, наконец, просто хулиганства — ничто не было чуждо нашему герою. Это и многое другое настолько круто замешано в одном человеке, что на его примере можно составить обобщенный портрет целого поколения, активно влияющего на современную жизнь. И еще — прочтя этот роман, вы с удивлением узнаете, сколько неожиданных "скелетов в шкафах" может тайно храниться у ваших вполне добропорядочных и респектабельных знакомых.

---

— Нет, батоно Геракл, это русская присказка, она означает, что чего-то мало, в данном случае дел. Гулька — это голубь!

— Видишь, косозубые колеса на валах — они создают давление на подшипники, пропорциональные крутящему моменту. Подложи под подшипник неподвижную месдозу, хотя бы трубочку с маслом и снимай обычным манометром давление — это и будет крутящий момент!

Геракл аж рот раскрыл от удивления и восторга.

— Но нам на эту задачу пять лет финансирования выделили! Как же мы теперь скажем, что она так легко решается? Батоно Тициан убьет меня!

— Уважаемый Геракл, — пояснил я, — сперва разрежем вал, поставим месдозы, — пройдет год; еще год будем искать токосъемники; еще год — доказывать, что они неточны и опасны; один год уже прошел на размышления, а на пятый год выдадим уже готовую и испытанную «новую» конструкцию!

— Ты — гений! — вскричал Геракл. Как жаль, что Виктор Иванович Бут в Москве, он поехал по институтам узнавать про моментомеры. Вот он бы обрадовался!

Виктор Иванович Бут — единственный русский в отделе — самый грамотный, но немолодой инженер, который вел всю конструкторскую работу в отделе. Он поехал вместе с зам. директора Топурия в Москву, как раз по вопросам измерения моментов.

А в это время директор Самсон Блиадзе, закончив, видимо, гнуть линейку у весов, зашел в сопровождении свиты в отдел Геракла. Мы были в стороне, а директора навытяжку встретил заместитель Геракла — Гиви Перадзе.

— Где Виктор Иванович Бут? — спросил его директор.

— Топурия и Бут в Москве! — громовым голосом отрапортовал Гиви.

Директора чуть не хватил удар:

— Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне? — выговаривал он Гиви (Гиви-то произнес свою фразу не только громко, но и слитно!) — Ну, хорошо, может Топурия и критикуют в Москве, значит заслужил, но зачем выражаться так грубо?

Мы с Гераклом задыхались от смеха.

— Батоно Геракл, объясните ситуацию, где Виктор Иванович? — обратился к нему директор.

— Я же сказал, что Топурия и Бут… — обиделся Гиви, плохо понимавший смысл сказанного им.

— Молчи, Гиви, — перебил его Геракл, — дело в том, что Топурия взял с собой Виктора Ивановича в Москву в командировку. А Гиви лучше бы сказал это по-грузински, видите, как неприлично по-русски выходит. — Гиви, — продолжал Геракл, — но ты же мог сказать: «Бут и Топурия в Москве!».

— Нет, начальника надо называть первым, подчиненного — вторым! — невозмутимо декларировал Гиви.

Инцидент, лишний раз подтвердивший, что я нахожусь все-таки в дурдоме, был исчерпан.

Осталась вторая проблема отдела — волновая передача. Модель ее была зажата в токарном станке, но дела с ней были еще хуже, чем с моментомером.

Дело в том, что волновая передача содержит так называемое гибкое колесо, в которое вставлен распирающий его кулачок-подшипник. Кулачок-подшипник быстро вращался, и если гибкое колесо было не так уж гибко, допустим, стенка колеса была излишне толста, то это колесо, попросту, ломалось за несколько минут. Как гвоздь, который начинают гнуть туда — сюда.

Беда Геракла была в том, что колесо он взял излишне толстым — для прочности. Его делали из самых дорогих и прочных сталей, но проходило пять-шесть минут работы, и колесо, аж нагревшись от деформаций, лопалось. Этот вопрос даже рассматривали на Ученом Совете института и сделали Гераклу внушение. Год потратили на волновую передачу, а долговечность — всего шесть минут!

Я, увидев, какой толщины колесо, от души пожалел бедный токарный станок, который вынужден был деформировать и ломать колесо, греясь сам от натуги. Толщина колеса была миллиметров пять.

Я подозвал токаря — его звали Мурман, — и сказал Гераклу: — прикажи, пусть сточит четыре миллиметра и оставит только один!

Геракл изумился: «Тогда колесо сломается мгновенно!»

Пришлось гнуть перед Гераклом гвоздь и лезвие бритвы. Гвоздь выдержал десять изгибов и сломался. Бритву можно было сгибать до турецкой Пасхи, т. е. до бесконечности.

Геракл хоть сомневающимся голосом, но приказал Мурману: «Точи!»

Мурману было все равно, он и сточил четыре миллиметра, оставив один. Вставили в колесо кулачок и включили станок. Геракл отошел от станка и зажал почему-то уши. Но колесо и не думало ломаться. Как завороженные смотрели сотрудники лаборатории на то, что с треском ломалось уже через пять минут. Станок крутился полчаса, час — колесо даже и не грелось!

Батоно Геракл, давайте на ночь оставим, пусть крутится! Я обещаю — год будет крутиться, не меньше! — посоветовал я.

Геракл отвел меня в сторону и тихо сказал на ухо:

— Ты был прав с моментомером, и мы так же поступим с волновой передачей. Будем постепенно повышать ее долговечность, и к пятому году дойдем до нужного срока!

Лучше — одним другом больше!

Еще не проведя даже испытаний скрепера, я понял, что использование маховика на этой машине — незаметная часть того, что может дать маховик в технике. Электростанции, например, работают и днем и ночью, а потребляется энергия, в основном, днем. Накопив энергию в большой маховик ночью, можно было бы использовать эту энергию днем. Но здесь нужен уж очень большой маховик.

Но оказывается гораздо больше энергии, чем вырабатывают все электростанции мира, потребляют автомобили. Вот пишут и говорят о то, что, дескать, будет емкий накопитель энергии, и проблема массового электромобиля будет решена. Все это обман и сплошное надувательство!

Ну, будет емкий накопитель энергии, да он и есть уже — современные супермаховики накапливают полкиловатт-часа в каждом килограмме своей массы. Это больше, чем нужно для силовой установки автомобиля, а где электромобиль? Да дело в том, что будь электромобилей много, то их заряжать будет не от чего. Не хватит всех электростанций мира, даже если от них отключить все остальные потребители: сидеть в темноте и заряжать электромобили.

Поэтому в первую очередь надо научиться сокращать расход топлива на наших обычных автомобилях с двигателями. Как вы думаете, какую часть топлива полезно использует автомобиль? Или, выражаясь научно, чему равен КПД двигателя на автомобиле? Во всех учебниках написано, что этот КПД у бензиновых двигателей — 25 %, а у дизельных — до 40 %. А слабо проверить самому?

Проедем в городе на той же «Волге» 100 километров и израсходуем 12, а то и 14 литров топлива. А потом поделим реальный расход энергии, затраченной на перемещение массы около 1 тонны на колесах на 100 километров пути, на запас энергии в израсходованном топливе и получим около 7 %. Вот чему равен реальный КПД двигателя на автомобиле — он почти такой же, как у паровоза!

Высокий КПД у двигателей — до 40 %, а у так называемых топливных элементов — перспективных источников энергии — вообще до 70 %, бывает только тогда, когда эти источники отдают энергию в самом эффективном, оптимальном режиме. Обычно же двигатель бывает сильно недогружен, ну часто ли вы полностью, до пола, нажимаете на педаль акселератора (в простонародье — «газа»)? А у топливных элементов — нооборот, чтобы развить мощность, например, для обгона, этими «элементами» нужно заполнить весь кузов автомобиля.

Автомобилю нужен накопитель, «банк» энергии, который отбирал бы энергию от двигателя или топливных элементов при их максимальном КПД, а отдавал бы машине — по потребности. Но такой «банк» уже есть — это супермаховик. Хватило бы супермаховика массой в десять килограммов, чтобы обеспечить таким «банком» от легковушки до автобуса, но экономичного автомобиля с таким банком что-то не видно.

Вот такие размышления привели меня тогда к выводу, который теперь уже ни для кого не является откровением. Такому экономичному автомобилю с «гибридным» источником энергии (помесь двигателя с накопителем) нужна особая бесступенчатая трансмиссия — вариатор, связывающий колеса и маховик с двигателем.

Поясняю на самом типичном примере: автомобиль разгоняется — скорость его мала, а двигатель и маховик вращаются быстро. Стало быть, передаточное отношение трансмиссии наибольшее. Автомобиль гонит по шоссе — скорость его наибольшая — а передаточное отношение — наименьшее. Для хороших «гибридов» этот диапазон передаточных отношений должен быть не менее 20-ти. И при этом, без каких либо ступеней или передач — все должно меняться плавно. Это может обеспечить только особый вариатор, да такого пока нет.

А если бы был, то представьте себе — автомобиль или автобус тормозит на остановке — и его энергия движения плавно переходит в маховик. Трогается с места — и энергия маховика плавно разгоняет автомобиль! Вот какие автомобили нужны современному человеку, а не те пыхтящие, дымящие и прожорливые чудовища, что мы имеем сейчас! Расход топлива — в два-три раза меньше, токсичных выделений почти нет, мощность при разгонах и обгонах — почти без ограничений. Никаких переключений передач и манипуляций со сцеплением!