Афанасий Фет - Воспоминания

• Название: Воспоминания
• Автор: Афанасий Фет
• Издательство: Правда
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1983

В книгу «Воспоминания» вошли мемуары А.А. Фета («Ранние годы моей жизни» и «Мои воспоминания»), которые рисуют яркую картину русской жизни на протяжении почти шести десятилетий и представляют собой источник для изучения жизненного и творческого пути А.А. Фета (1820–1892).

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Статью твою «Об изучении древних языков» я дал Краевскому. Так как он уже две недели держит ее у себя, то, вероятно, он напечатает в Отеч. Записках. Это будет курьезно! Отеч. Записки все карали за реальные гимназии. Но Краевский признался мне, что статья очень хорошо написана, и потому ему хочется, хотя с оговоркою, поместить ее. Мне кажется, лучше печататься в Отеч. Зап., потому что у них более 5 тысяч подписчиков.

Иван Сергеевич читал мне свою новую повесть. Тут нет и тени похожего на «Призраки» или «Собаку». Это настоящая сочная повесть с его известными достоинствами и с меньшими против прежнего недостатками. Она будет напечатана в мартовской книжке Русск. Вестника.

16 марта.

Вчера вечером встретил Краевского и спросил его о твоей статье. Он сказал, что не может ее напечатать, ибо она в разрез идет с реальными мнениями журнала. Это он говорит не свое, — ему так наговорили его писуны.

Я забыл сказать, что Иван Серг. дает Ник. Ник. пенсию 1000 р. в год и кроме этого дал ему еще прежде заемное письмо в 10 тысяч. И всем этим они еще недовольны! Прощайте.

Ваш В. Боткин.

Не могу сказать, до какой степени я был обрадован, получив от Борисова следующее письмо Тургенева:

Москва 7 марта.

1867 г.

Милый Иван Петрович, я приехал в Москву сегодня утром и выезжаю в субботу в Спасское. Начиная с понедельника или со вторника, меня можно будет там застать; я очень, очень буду рад вас видеть; дайте знать также Фету, но остаюсь я в деревне весьма немного времени, не более недели. — Дела не позволяют. Итак, в надежде скоро увидать вас, хотя не надолго, жму вам руку и остаюсь

преданный вам

Ив. Тургенев.

А внизу приписка Борисова:

Спешу препроводить к тебе сию весть и буду ждать тебя завтра, чтобы во вторник вместе кувыркнуть в Спасское. Зима, кажется, еще продержится хоть недельку. И Марье Петровне можно бы рискнуть, Бог весть когда опять увидим его.

Вот она, думалось мне, наилучшая развязка этого запутанного дела. Как хорошо придумал Иван Серг. вызвать нас с Борисовым в качестве беспристрастных посредников, за плечами которых так удобно можно укрыться от неприятных подробностей. Ник. Ник. ничего не может возразить против нашей поверки экономических счетов; а тоскливая неспособность Тургенева может при этом случае драпироваться в благородное доверие.

Как вдруг получаю следующее письмо от Тургенева из Москвы:

31 марта 1867 года

Так, любезный Афанасий Афанасьевич, и не пришлось нам увидать друг друга! Вот говорите после этого, чти судьбы нету! Не схвати меня простуда в Серпухове, от которой я до сих пор не отделался, — непременно прибыл бы в Спасское, если б не сломал себе шеи на дороге! А уж как хотелось мне видеть вас, поспорить с вами, с хрипом, криком, визгом и удушьем, как следует, и с постоянным чувством симпатии и дружбы к спорящему субъекту! Что делать! Авось в будущем году свидимся, либо в деревне, только летом, — зимой я больше в Россию не ездок, — либо в Бадене, если счастливая звезда вас умчит туда. С тех пор, как я в России, — я развиваю (это галлицизм, вроде галлицизмов моего перевода сказок Перро, который я увидал впервые только в печати и узнал, что есть лошади серые с яблоками, тсс… тсс! это тайна!!) — я развиваю ужасающую деятельность: печатаюсь (посмотрим, что вы скажете о моей повести в мартовской книжке Русск. Вестн., - чай, обругаете), продаю новое издание, читаю публично и приватно, болею (нога у меня совсем отказывается), ввожу нового управляющего… Кстати, чтобы раз навсегда покончить с этим предметом, так чтобы уже толков об этом между нами больше не было, и вам не приходилось величать меня, как в письме Боткину, осатанелым, — вот вам решительные цифры, заставившие меня принять означенное решение:

В 11 1/2 лет я получил — 122,000 руб. сер.!

Из них капитальной суммы — 62,000 руб. сер.!!

Доходной суммы — 60,000 руб. сер.!!!

Что составляет в год — 5,500 руб. сер.!!!!

Я нахожу, что с имения в 5,500 десят., из коих 3,500 совершенно свободны, этот доход слишком мал!!!!

Так как притом имение в упадке, скота нигде нету, и брат получает до 20,000!!!!! — Дяде 76 лет!!!!!! — я решился взять другого управляющего!!!! Положим, я ужасный преступник, но все же не следует меня мгновенно предавать анафеме, тем более, что я будущность дяди обеспечил и никакого отчета от него не требую.- Sapienti sap!

Ну, а засим, что сказать, что сказать вам? Видел я в Петербурге Полонского, он все такой же милый, кланяется вам. О прочих литературных зверях не упоминаю: вы их не любите. Но что за погода! Спасители! А в Бадене, пишут мне, все в полном расцвете.

Я сегодня уезжаю в Петербург (где останавливаюсь у Боткина), а в понедельник в Баден… Когда вас ждать? Поклонитесь от меня вашей жене, крепко жму вам руку.

Ваш Ив. Тургенев.

Вскрытие полей этого года врезалось в воспоминании моем в виде первой вешней поездки с женою в шарабане к Александру Никитичу. Дорога шла вдоль межи нашего ржаного поля, и на протяжении всего клина глаза мои были поражены самым необычайным и — увы! — грустным зрелищем.

По стаянии снегов, озими в первое время обыкновенно зеленеют, но затем звездообразная зелень ржи (куст) нередко от утренних морозов увядает и принимает вид тусклой бронзы. Но это не беда;- если вырвать куст и разодрать его сверху, то окажется в середине сердцевина, которая, в теплые дни поднявшись из земли, снова весело зеленеет. Озимь, можно сказать, не боится морозов, зато застывшая на ней корою дождевая вода, если не изноет весною под снегом от теплых дождей, — является величайшим врагом осенних посевов. Можно подумать, что нагретая сквозь лед земля развивает теплоту, не имеющую исхода, и молодое растение в ней задыхается и сопревает.

На этот раз ржаное поле представилось мне покрытым не медными, а серебряными звездами. Передав возжи жене, я в разных местах стал кнутовищем выкапывать ржаные кусты и тут же разрывать их сердцевину. Увы! — сколько я ни повторял опыта, я всюду добывал безжизненный корень, вроде небеленой нитки. Ждать урожая, очевидно, было уже невозможно. С небольших оазисов мы едва собрали осенью семена и ржи для собственного продовольствия. Замечательно, что вокруг ржаных оазисов все поле покрылось не лебедой, неохотно поедаемой крупным скотом, а какою-то густою и кудрявою травой, которую скот ел всю зиму с величайшим удовольствием.

Боткин писал от 27 апреля 1867 г. из Петербурга:

Милые друзья, на днях получил ваше письмо и особенно благодарю тебя, милая Маша, за то, что ты потрудилась написать мне. Твои письма — увы! Редкие — гораздо больше отражают в себе Степановку. Фет же особенно занят теперь разрешением Спасского вопроса. Так как дело это не касается до меня лично, и я смотрю на него со стороны, то поэтому и отношусь к нему с большим беспристрастием. Что дела по управлению Ник. Ник. находятся в величайшем беспорядке, это для меня не подлежит ни малейшему сомнению. Не подлежит для меня сомнению и то, что Иван Серг. сделал Ник. Ник. большое одолжение, поручив ему управление своими имениями, каковое управление Ник. Ник. вел весьма плохо и беспорядочно, потому что он стар, медлителен и ленив, и давно уже не годится на это дело. Да если бы и годился, все-таки Иван Серг. имел несомненное право взять другого управляющего, который примет имения так, как захочет их сдать ему Ник. Ник. Что полное снисхождение оказывается старику, о том не может быть и вопроса. Очень скверно поступил Иван Серг., не приехав сам в Спасское, вследствие своего пустого характера, трусости и легкомыслия. Но в сущности приезд его с новым управляющим, который предназначался заменить Ник. Ник., разве мог позолотить пилюлю, которую в конце концов все-таки должно было проглотить Ник. Ник.? Повторяю: что Ник. Ник. заблагорассудит сдать, то и будет принято, и ничего похожего на споры и домогательства со стороны нового управляющего быть не может. Я не могу понять, на чем основываются претензии Ник. Ник. Вместо того, чтобы покориться необходимости и показать благоразумие, он положительно делает глупости и безрассудства.

30 апреля я уезжаю и, как предполагал, проведу лето в Бадене, потом к морю в Диеп, а осенью в Париж и к зиме опять восвояси. Письма ко мне адресуйте в Баден. Здесь в Петербурге постоянно стоит холодная погода. Полонский не показывается, и после того, как он приходил объявить мне, что пристроил статью твою в Библиотеке, — я его не видал.

Еще о Спасском вопросе: по моему мнению, трехдневное присутствие в Спасском нисколько бы положение Ник. Ник. не изменило относительно общества. С деловой точки зрения Ив. Серг. несомненно прав, а по родственным отношениям он поступает с Ник. Ник. со всевозможною деликатностью, снисхождением и добротою. Ты знаешь, что я не охотник до характера Ивана Сергеевича; но в этом деле он тысячу раз прав. Ты говоришь, что он только обещаёт, а не дает Но он совершенно вправе и ничего не обещать; это в его доброй воле. Да и есть ли ему какая возможность дать теперь? Но своим упорством и безрассудством Ник. Ник. только может окончательно раздражить его и испортить свое дело. Ник. Ник. уже грозит ему процессом и взысканием.