Афанасий Фет - Воспоминания

• Название: Воспоминания
• Автор: Афанасий Фет
• Издательство: Правда
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1983

В книгу «Воспоминания» вошли мемуары А.А. Фета («Ранние годы моей жизни» и «Мои воспоминания»), которые рисуют яркую картину русской жизни на протяжении почти шести десятилетий и представляют собой источник для изучения жизненного и творческого пути А.А. Фета (1820–1892).

http://ruslit.traumlibrary.net

---

85

Херасков Михаил Матвеевич (1733–1807) — поэт и драматург. Акимов Иван Иванович — второстепенный литератор вт. пол. XVIII века.

86

Воейков Александр Федорович (1779–1839) — поэт, журналист и критик. Наибольшей известностью пользовалось его рукописное сатирическое произведение в стихах — «Дом сумасшедших».

87

Фольварк — поместье с хозяйственными постройками.

88

Архалук — короткая мужская одежда: род полукафтана, застегивающегося крючками.

89

Погодин Михаил Петрович (1800–1875) — историк, литератор и журналист. Будучи профессором русской истории Московского университета, содержал частный пансион, в котором готовил воспитанников для поступления в университет. В погодинский пансион Фет поступил в начале февраля 1838 года, проведя в Верро безвыездно три года (с начала 1835 по конец 1837 года).

90

Введенский Иринарх Иванович (1813–1855) — педагог, литератор, переводчик, журналист. История взаимоотношений Фета с Введенским подробно рассказана в книге Г. П. Блока «Рождение поэта. Повесть о молодости Фета» (Л., 1924).

91

Катехизис — книга, излагающая в популярной форме догматы религиозного учения.

92

Крюков Дмитрий Львович (1809–1845) — профессор римской словесности в Московском университете.

93

Давыдов Иван Иванович (1794–1863) — профессор русской словесности, декан словесного факультета Московского университета.

94

Медюков — товарищ Фета по пансиону.

95

Григорьев Аполлон Александрович (1822–1864) — ближайший друг студенческих лет Фета, впоследствии известный поэт и критик. Григорьеву мы обязаны исключительно ценными свидетельствами о духовном облике молодого Фета, которые мы находим в рассказах «Офелия», «Человек будущего», «Мое знакомство с Виталиным» и «Листки из рукописи скитающегося софиста»; с фетовскими мемуарами небезынтересно сравнить совершенно иного типа воспоминания Григорьева (новейшую публикацию всех этих материалов см. в изд.: Аполлон Григорьев. Воспоминания. Л., 1980).

96

О характере стихотворений, заполнявших «желтую тетрадку» начинающего поэта, можно судить по следующим словам Фета («Ранние годы моей жизни», стр. 143; эпизод относится ко времени первого приезда Фета в Новоселки на рождественские каникулы — т. е. к концу 1838 года): «В Новоселках я нашел в отцовском флигеле вместо француза Каро классически образованного немца Фритче, выписанного отцом, вероятно, при помощи Крюммера для 12-летнего брата Васи. Этому Фритче я старался буквально переводить свои стихотворения, отличавшиеся в то время, вероятно под влиянием Мочалова, самым отчаянным пессимизмом и трагизмом. Не удивляюсь в настоящее время тому, что добродушный немец советовал мне не читать этих стихов матери, которую воззвания к кинжалу, как к единственному прибежищу, не могли обрадовать».

97

Переезд Фета в дом Григорьевых состоялся в начале 1839 года; здесь поэт провел все свои студенческие годы — с 1839 по 1844. «Дом Григорьевых был истинного колыбелью моего умственного „я“», — пишет Фет в мемуарах, имея в виду не только свое внутреннее — духовное и творческое — становление, но и то обстоятельство, что григорьевский дом стал местом сбора «мыслящего студенческого кружка». Среди постоянных гостей здесь бывал Я. Полонский, подружившийся и с Фетом и с Григорьевым. Так что можно сказать, что под крышей дома на Малой Полянке набирал силу авангард нового поэтического поколения — и остается только сожалеть, что сам дом (который мог бы быть не только колоритным «музеем сороковых годов», но и своеобразным «домом поэтов») ныне не существует. Изображения дома и его интерьеров см. в изданиях: Аполлон Александрович Григорьев. Материалы для биографии. П/р В. Княжнина. Пг., 1917; А. Григорьев. Воспоминания. М.-Л., 1930; Аполлон Григорьев. Воспоминания. Л., 1980.

98

«Как вы себя чувствуете? Да, месье. Пей чай» (искаж. фр.).

99

Ипокрена (букв. «источник коня» — греч.) — горный ключ в Беотии; согласно др. — греч. преданию, появился от удара копыта коня Пегаса и обладал свойством вдохновлять поэтов.

100

«Собор Парижской богоматери» (1831) — роман В. Гюго.

101

Бенедиктов Владимир Григорьевич (1807–1873) — поэт. Имел шумный, но кратковременный успех во второй половине 1830-х годов. Оказал несомненное воздействие на становление фетовской поэзии (см.: К. А. Шимкевич. Бенедиктов, Некрасов, Фет. — «Поэтика», V, Л., 1929).

102

«Бывают дураки простые, дураки важные и дураки сверхтонкие» (фр.).

103

Полонский Яков Петрович (1819–1898) — поэт, литератор, литературно-общественный деятель. Об истории полувековых отношений двух поэтов см. статью: Ю. А. Никольский. История одной дружбы. Фет и Полонский. — «Русская мысль», 1917, № 5. Полонский оставил воспоминания о своих студенческих временах («Ежемесячные литературные приложения к „Ниве“», 1898, № 12).

104

«Вы заставляете слишком много говорить о себе, вам нужно стушеваться» (фр.).

105

Стихотворение Ф. Тютчева «День и ночь».

106

Роберт, Алиса, Бертрам — герои оперы Д. Мейербера «Роберт-дьявол»; Бек, Нейрейтер, Ферзинг — солисты немецкой оперной труппы.

107

«Ты нежный цветок!» (нем.)

108

«Отправляться надо от того места, где стоишь» (фр.).

109

Первый поэтический сборник Фета «Лирический Пантеон» (он был помечен лишь инициалами «А. Ф.») вышел в свет в ноябре 1840 года. «Одобрительной» была рецензия П. Кудрявцева («Отечественные записки», 1840, № 12) и глумливо-издевательским — отзыв «Барона Брамбеуса» (О. Сенковского) в «Библиотеке для чтения» (1841, № 1).

110

Описываемый приезд Фета в Новоселки относится к лету 1840 года — когда он, получив на экзамене по политической экономии единицу, остался второй год на втором курсе.

111

Грайворонка — имение Шеншиных в Землянском уезде Воронежской губернии. В мемуарах («Ранние годы моей жизни», стр. 142) Фет сообщает, что в конце 1838 года «87-летний дед Василий Петрович скончался, и ближайшие наследники полюбовно разделили оставшееся состояние следующим образом. Отцу досталась Грайворонка, Землянского уезда, с конным заводом; дяде Петру Неофитовичу село Клейменово и деревня Долгое Мценского уезда, а дяде Ивану Неофитовичу вторая половина родового имения Доброй Воды и дом в Орле». Впоследствии Грайворонка перешла к брату Фета Петру Шеншину, а затем стала владением самого Фета.

112

Шевырев Степан Петрович (1806–1864) — поэт, переводчик, историк литературы; способствовал становлению поэтического дарования молодого Фета, помогал публикации его Стихотворений начала 1840-х годов.

113

«Шифр» — царский вензель, получаемый в виде награды, знака милости.

114

Речь идет о летних каникулах 1841 года. Фет сдал экзамены и благополучно перешел на третий курс. Его радость была усилена приездом в Москву сестры Лины с дядей Эрнстом Беккером. В воспоминаниях («Ранние годы моей жизни», стр. 198–199) Фет пишет: «Сестра очень хорошо понимала, что мне было не до разговоров, когда я просиживал дни и ночи напролет, готовясь к последнему экзамену политической экономии. Но вот экзамен сдан с пятеркой, и доехав по Ленивке до поворота на Каменный мост, я инстинктивно зашел в винный погреб Гревсмиля и захватил бутылку рейнвейна. Дома я, конечно, зашел с радостною вестью к сестре, поджидавшей окончания экзаменов, чтобы уехать с дядею Эрнстом в его походной коляске в Новоселки. — Ура! — воскликнул я, входя и обнимая сестру: — страшный экзамен сдан. Затем, выпив с жадностью откупоренный рейнвейн, я тут же среди дня повалился на сестрину постель и в ту же минуту заснул мертвым сном. Солнце было уже низко, когда я проснулся. Когда сестра, услыша мое пробуждение, вошла в комнату, она воскликнула: „Боже, что с тобой? У тебя лицо в крови“. Оказалось, что я, не обращая ни на что внимания, повалился на постель, на подушке которой лежала сестрина мантилья красною шелковою подкладкой кверху. Усталый и измученный, я обильно проступившею испариной неизгладимо отпечатал свой силуэт на мантилье, а ее краску — на половине своего лица. Но на радостях было не до мантильи. На другой день Лина уехала с дядей Эрнстом в Новоселки…»