Вячеслав Перекальский - Солнце в кармане

• Название: Солнце в кармане
• Автор: Вячеслав Перекальский
• Жанр: Прочие приключения

Мир опять в кризисе. По планете рыскают бригады шпионов и просто бандитов изымают документацию гениев прошлого в поисках ключей к новой энергии. Русские по инициативе представителя старой советской элиты — Пермакова делают свой ход и предъявляют общественности некое Изделие. Но не все как кажется так и есть. Вокруг Изделия развязываются не шуточные интриги. А как бы параллельно протекает бурная жизнь германского репатрианта Немецкого Вани, становление его как криминального авторитета…

---

Но разрулилось всё тогда для него хорошо. За потерю Маслова, его, конечно, по головке не погладили. Зато включили в игру со "спасенными" им учёными. Причем без всякой Германии, а на Урале. Даже семьи к старикам приехали на поселение. И долго им было невдомек, что они под полным контролем."

Во сне Егор почувствовал чужой взгляд. Проснулся, а рядом сидит человек с милой, участливой улыбкой. Сидит и ковыряется, в притухшем было костерке, веточкой. Егор сказал:

— Здрасьте, — и застенчиво оглядев разбросанные бумаги, принялся их укладывать в пакет, а уложив засунул пакет в сумку.

— Извините, я взглянул на ваши листы. Там промелькнуло имя Теслы, — довольно любопытно.

Егор чувствовал себя не совсем в порядке, какая-то лень, онемение начала растекаться по телу, — первым захолодели ноги. А пришелец в неброской, но добротной одежде продолжил монолог, будто в давно идущем споре:

— Вы заметили, что стоит возникнуть в публичном обсуждении какой-нибудь интересной теме — промелькнуть просто — как некоторые самые интересные порой тут же исчезают. Тема замолкает, якобы, но что, то все равно бурлит. Видно как идут запросы, как востребована информация. Тогда, вдруг возникает средь тиши серия погромных, насмехательских публикаций, опускающие возникшую когда-то тему до уровня шаманского камлания, вызывающие впредь при одном своём упоминании тошнотный привкус во рту. И потом окончательная тишина.

Просто тему уже засекретили и разрабатывают. И ни как не может быть, что и вправду похерили — настолько она была не состоятельна.

Таким вот образом, уловив затишье, а потом прочев насмешливые фельетоны в западной прессе по поводу ядерных исследований, обыкновенный советский лейтенант обратил на эту тематику внимание самого Сталина, через банальное рукописное письмо. И Сталин понял. И была собрана группа Курчатова. Куда, кстати, вошел и тот лейтенант.

Так вот — это все общепринятая практика. А вот по поводу Николы Теслы все значительно проще. Молчание. Ни обсуждений, ни осуждений. Пытались как-то выставить его неким фокусником — шарлатаном эпатажным — но заглохло. Сейчас в научных кругах хороший тон разговора о Тесле — молчание. Элита не хочет, что б все успешно тупиковое — наше фундаментальное — было перевернуто с головы на ноги.

Элита не виновата, что не самоубийственна и хочет жить, жить хорошо….

Странник говорил, совсем не замечая потуги Егора двинуть конечностями, уже полностью онемевшими. А потом все-таки обратил на него внимание, ухмыльнулся и легонько подопнул футляр с Изделием.

— Не тут ли лежит болванка знаний имени Теслы? Бомба под проект "нулевого развития"? Проект, всеми согласованный и принятый — вашей стороной, в том числе.

Егор заскрипел зубами, жег ненавистью незнакомца, и молчал.

— А вы задумывались вообще, чем чревата эта научно-техническая разработка для мира?

Егор выпалил:

— Я думаю, хороший аккумулятор людям не повредит.

Незнакомец сделал удивленные глаза.

— Полноте, какой аккумулятор?!

Тесла, Маслов и иже с ними разрабатывали — и есть данные, что разработали-таки — не какой ни будь аккумулятор, а новый источник энергии. Бесконечной и Бесплатной. Вы представляете, что будет с миром, если у каждого папуаса будет компактный источник энергии? Бесконечной и Бесплатной?

Егору становилось хуже, но он спросил:

— Вы на кого работаете? На наших? На американцев? На наших и американцев? Угадал?!

Странник как-то не весело улыбнулся и снова подопнул изделие, задумчиво.

— … Мы ни на кого не работаем. Есть силы, которые работают только на Будущее.

Был опасен Советский союз — работали против Советского союза. И с нами работали русские. Будет опасен Китай — будем работать против Китая. И с нами, уверен, будут работать китайцы. Сегодня опасны США. И я, и другие американцы, сегодня работаем на сглаживание, снятие "Сверх — однополюсности" нашей страны. Но это сегодня… А эта вещь — он опять пнул Изделие — не нужно ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. Я уверен.

Егор почувствовал что немота, дошедшая до головы, сейчас охватит мозг и он умрет. И от этого понимания стало как-то сразу легче и потянуло на ёрничанье вопреки всему:

— … Да! Ведь что получается: многие железные истины, которые нам вбивались с детства, правила, ставшие афоризмами, — сегодня надо выкинуть на помойку. И давать в рожу их постулирующим, и садить охолонуть в кутузке. И ввести это в законный порядок.

Например, теперь те, — кто заявит, что каждое народ достоин своего правительства, — или недоумок или человеконенавистник. Негодяй. Вот вы из США, как я понял, — а мы ваших президентов не избираем. А из-за политики ваших президентов страдаем по боле американского народа.

— Георгий Юрьевич, — обратился он к нему как к старому доброму знакомому незнакомец, — оставьте в покое хотя бы на минуту эту нашу несчастную страну, в которую, я уверен, — на её горе переместился в свое время центр силы.

И наши президенты, за редким исключением, способны лишь идти в фарватере этой силы. Но она неизбежно — и скоро — покинет территорию штатов и оставит после себя такую громадную выемку, что всех сточным водам мира её не заполнить. А пойдут к нам — в первую очередь — стоки. А я люблю наших простых людей и они мне дороже ваших, — простите.

Он встал над его головой и безцеремонно подняв его сумку, принялся в ней рыться. Бессильная злость охватила леденеющий мозг Егор, и он, четко выделяя слова, произнес цепенеющими губами:

— При Советах наш народ мог ненавидеть ваших ястребов, Но никогда, ни за что не думал плохо о ваших простых людях — американском народе. Теперь — впервые за всю историю, наши люди начинают ненавидеть сам ваш народ. А ведь была любовь, может и не взаимная но была… Теперь русские забывают обиды от всех народов, тех, с кем столетиями конкурировали, воевали… перекладывая их теперь — на вас. И скоро американцы станут единственным народом, который русские будут ненавидеть. И упали вас Бог…

Егор не успел закончить свою хладно-яростную речь, достойную всех речей всех двадцати семи бакинских комиссаров перед расстрелом. Гражданин США коротким ударом отключил Егора окончательно.

* * *

Егор очнулся в сумрачном, теплом помещении. Не было ни снов, ни боли, ни каких других ощущений. Он помнил удар кулака странного лесного гостя. И вот уже над головой дощатый потолок, а в маленькое оконце жидкий свет.

Позже он узнал, что это была баня, и что пролежал он в ней три дня, как считал дед Камаринов, вываживавший его — между жизнью и смертью. Мужики наши его вечером, перед самым заходом. Камаринов сын ближе к темноте забеспокоился — куда это пропал человек по пути от усадьбы Фальшивого деда в его село? Уж не заблудился ли? Снарядил мужиков и те его нашли довольно скоро. Он лежал у потухшего костра, совсем не далеко от деревни — совсем холодный, с пульсом еле слышным…

Едва пришедши в себя Егор затребовал свои вещи. Бумаги, кажется, — насколько он помнил, — были на месте.

Не было Изделия.

* * *

Сначала было чувство полного краха. Егор, что бы ни в пасть в опасный ступор, ведущий к безволию и депрессии, ходил кругами по камаринскому двору, наматывая километры и беспрестанно, безадресно матерясь. Потом начал придумывать адресатов. Перебрал всех: от демократов до коммунистов, от военных до учёных, не пропустил и сионистов, масонов и ваххабитов. А намотав первую путную мысль — сел на ближайший чурбан.

Егор был, прежде всего, профессионалом. А потом — "просто хорошим парнем". Или наисквернейшим мерзавцем — это всё от угла зрения. Он профессионал, и обязан поражение превратить в победу. А, так или иначе, на его фильм — расследование накладывается целая история. Только для правильного эффекта её должен рассказать не он. Егор уже было рванулся к записной книжке, подбирать из собратьев — журналистов кандидата в рассказчики, как усилием воли остановил себя.

Стоп, неужели он полностью разуверился в профессоре Маслове с коллегами? Уверовал в их неспособности самим в свое время создать оригинал Изделия. Создать не где-то в Америке, а здесь. Создать и спрятать, именно в этой тайге!

Тесла ценил и уважал Маслова. Называл другом, а ведь известно, что он практически ни с кем не дружил! Неужели Егор, на пример интеллигентствующих полудурков, усомнился в умственных способностях энкаведешных личностей Михаила Федоровича, Мальцева и своего деда? Они же верили всю жизнь, они же искали…

Егор еще раз взял в руки папку от Михаила Федоровича и пакет с бумагами от бабушки Надежды. Уж, не за этим ли пакетом оказался в дремучей тайге, в семье староверов, "просто хороший парень" Егор Колобов?!

"Нет!" — Остановил себя, мысленно Егор, сминая нарождающуюся эйфорию открытия. — "Думай дальше. Дальше и глубже. Переходи на другой виток. Это значит, что надо сложить вместе бумаги из двух источников. И они вместе покажут истинную картину, и… Что он увидит он на истинной картине? Страдания зеков, мучения невинных людей? Предательства и наговоры? Жестокость палачей? Нет — отбросим сантименты! Единственное, что он должен увидеть — место, где спрятано Изделие N 1".