Питер Бискинд - Беспечные ездоки, бешеные быки

• Название: Беспечные ездоки, бешеные быки
• Автор: Питер Бискинд
• Издательство: АСТ, Харвест
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-044733-6, 978-985-16-2169-5

В 1969 году малобюджетный байкерский фильм «Беспечный ездок» потряс Голливуд невероятным прокатным успехом и возвестил о начале новой эры. Это было время, когда молодые и талантливые режиссеры Скорсезе, Коппола и Спилберг вместе с новым поколением актеров, среди которых Де Ниро, Пачино и Николсон, стали влиятельными фигурами в кинематографе и создали современную киноклассику. Основанная на сотнях интервью самих режиссеров, продюсеров, звездных актеров, их агентов, сценаристов, руководителей студий, жен и экс-жен, эта книга — исчерпывающий и откровенный рассказ о последнем «золотом веке» Голливуда.

---

К весне 1974 года монтаж «Китайского квартала» вступил в заключительную фазу. Отстраненный от производства, Таун хвалился, что нашёл дорогу в монтажную вместе с Эвансом, пока Поланский ставил оперу в Сполето. «Тауну кино не понравилось, вспоминает Эванс. — Он раскритиковал всё от начала до конца, даже просил не выпускать в прокат». Обещался убрать своё имя из титров. «У него на этот случай был фокус: если гарантирован успех — он один из победителей, нет — любыми путями отказывался от своей причастности», — замечает Битти.

В июне картину показали в зале Гильдии режиссёров. Барри Диллер сидел рядом с Тауном. Они знали друг друга с детства, росли рядом в Брентвуде, у обоих отцы были девелоперами. На экране шла потрясающая по силе финальная сцена: кремовый «Паккард» Данауэй удаляется вниз по улице, выстрел, голова актрисы на руле, сигнал автомобиля. Крупный план: мертвая героиня сползает с сиденья, глаза стеклянные, белокурые кудри разбросаны. Дочь в крик, Николсон бессилен и молчит, а его приятель говорит: «Забудь, Джейк. Это — Китайский квартал». Диллер повернулся к Тауну и сказал: «Чертовски удачная картина». Роберт подумал про себя: «Знаем мы вас, так вам и поверили». Аплодисментов не последовало, было слышно, как у кого-то упала булавка. «Первой поднялась Сью Менджерс, — вспоминает Эванс — и выдала: «Ну и как вам это куриное дерьмо?». На следующее утро газеты «взорвались» овациями критиков, а куриное дерьмо превратилось в изысканный салат из птицы».

Эванс по праву мог гордиться тем, что довёл картину до кинозалов, но его время собирать урожай наград ещё не пришло. Явно в королевстве Бладорна было не всё в порядке. Уже больше года Бладорн и Йабланс не ладили друг с другом, не было нормального общения между 30-м и 42-м этажами здания компании. Тем не менее, после премьеры Чарли, Боб и Фрэнк отправились в нью-йоркский ресторан «Дом стейка у Пьетро» отпраздновать успех. Чарли поднял тост за картину, за всех присутствующих, за великий коллектив, а потом — за партнёрство. На последнем Йабланса прорвало. Эванс в ужасе наблюдал за тем, как Йабланс заревел: «Чарли, какое партнёрство! Я — наёмник, Эванс — наёмник, только он не посмеет об этом заикнуться, потому что кишка тонка. Мир поделён на владельцев и невладельцев. Ты — владелец, я — нет. Так что не надо мне тут лапшу на уши вешать про партнёрские отношения. «Тот обед знаменовал начало конца», — считает Йабланс.

Вспоминает Барт: «Климат в компании окончательно испортился, все ходили как в воду опущенные, полная катастрофа». Йабланс и сам живя в Уэстчестере, завидовал известности Эванса и тот не сомневался, что Йабланс под него копает. Очередным эпизодом стала история вокруг желания журнала «Тайм» вынести фотографию Эванса на обложку. По мнению Эванса, Йабланс начал угрожать: «Будешь красоваться без меня, пожалеешь, что на свет появился». Эванс послал идею ко всем чертям, мол, не из-за чего копья ломать. Но это ещё цветочки. По условиям контракта получалось, что Эванс мог перейти дорогу многим режиссёрам, ставившим картины на студии «Парамаунт», в том числе Битти и Сидни Люмету. «Они не могли больше терпеть, что Эванс, используя служебное положение, забирает лучшие проекты под себя, а потом выпускает со своим именем», — продолжает Йабланс. Битти сразу смекнул, что его «Параллакс» не получает должной поддержки ни в плане дистрибуции, ни со стороны отдела маркетинга. Более того, картину выпустили в прокат всего за 2 недели до премьеры «Китайского квартала». Оба фильма так и шли рядом на главной площадке Нью-Йорка. Режиссёр «Параллакса» Алан Пакула был взбешён, чуть ли не плача, повторял: «Как они посмели на такое пойти?». А потом со словами «мы обречены», так саданул зонтом по стене в номере отеля «Шерри Недерлснд», что зонт сложился пополам.

Битти пожаловался Бладорну. Эванс, а возможно, и Йабланс напрямую участвовали в финансировании картины-конкурента. Бладорн не подозревал, что Эванс передал Йаблансу половину своей процентной доли, если, конечно, это действительно имело место, а когда узнал, взбесился, вызвал к себе и предложил, либо действовать в соответствии с условиями контракта, либо оставить кабинет начальника и заняться в компании текущим производством. Эванс начал качать права и Бладорн объяснил: «Формально, с юридической точки зрения ты прав… Но если не против ближайшие 5 лет просидеть в сортире, то пожалуйста». Эванс понял, что предательский удар нанёс ему Битти и сокрушался: «Ближайший друг решил меня прикончить».

В октябре над Эвансом и Йаблансом Бладорн поставил Диллера. Тот занимался на «Эй-Би-Си» отбором и покупкой кинофильмов и много работал с компанией «Парамаунт». Ему принадлежит идея «Фильма недели», но назначение многих удивило, хотя было понятно, что Йаблансу пора подыскивать новое место.

Йабланс не считал нужным скрывать свою ненависть к Диллеру. «Он не упускал случая унизить его, выставить в дурацком свете», — замечает продюсер Ал Рудди. Вскоре после назначения Диллер посетил Западное побережье и на 9 утра назначил совещание начальников отделов. Йабланс подозрительно задержался, не спеша заявившись около 10 часов. Присел, послушал и решил: «парень недели» не сидит на новом месте, а гонору хоть отбавляй. «Барри, хочу поделиться впечатлениями о проведённой ночи», — влез в производственный разговор Йабланс и начал долгий и подробный, с массой непристойных замечаний и грубости, рассказ о своих похождениях. «Самому противно стало», — отмечает рассказчик. Диллер пытался, было, обернуть всё в шутку, но Йабланс не успокаивался и постепенно начальник стал краснеть, заметив:

— Ничего более отвратительного я в жизни не слышал.

— Разве это отвратительно, вот я расскажу…

— Я асексуален, меня подобный трёп не интересует, — прервал его Диллер, — думаю, на этом совещание закончено.

Йабланс рассчитал реакцию начальника довольно точно: ходили упорные слухи о том, что Диллер — «голубой». «Я знал, что стычка обернётся для него пыткой. Не будет корячить из себя важняка. Мне-то было наплевать, я всё равно собрался сваливать. Я не подлаживался под Чарли, не собирался и под Диллера».

Вскоре желание Йабланса исполнилось — он ушёл, подписав с компанией стандартный контракт продюсера. Правда, было подозрение, что в такой форме он получил взятку за молчание — Комиссия по ценным бумагам и биржевым операциям расследовала деятельность студии и Йабланс мог доставить Бладорну массу неприятностей.

За Йаблансом в ту же дверь проследовал и Эванс. «Без меня его никто уже не прикрывал и выжить при Диллере у него шансов не было», — продолжает Йабланс. Но Эванс ушёл достойно: заключил контракт на постановку, а вместо себя поставил Дика Сильберта. Даже старожилы не помнили случая, чтобы художник-постановщик возглавлял производство компании. В помощники Сильберт взял промотавшего состояние Дона Симпсона, который, чтобы свести концы с концами, занимался аферами на теннисных матчах. Отправляясь на встречу с Сильбертом, ему пришлось одолжить спортивный костюм и машину.

Первым делом новый начальник занялся дистрибуцией картины Олтмена «Нэшвилл». Кэйл сотворила довольное скандальное дельце: воспользовалась приглашением режиссёра посетить просмотр чернового монтажа и дала рецензию, опередив и выход картины, и коллег-критиков на несколько месяцев. Забегая вперёд паровоза, что очень похоже на неё, Кэйл, во-первых, лишила «Парамаунт» возможности перемонтировать авторский материал, а, во-вторых, подтолкнула компанию к принятию выгодных для продвижения картины решений. Восторженная рецензия кричала о радости открытия великой киноработы, которую она окрестила «оргией любовников кино»: «Я ловила себя на мысли, что, глядя на экран, улыбаюсь в состоянии полного счастья». «Нэшвилл», на самом деле, оказался лучшим фильмом Олтмена и студия рассчитывала на прокатный успех. Солидный ансамбль характерных актёров, чудный текст и отсутствие чёткой жанровой принадлежности — всё это обеспечило картине место на вершине творений «нового» Голливуда. Однако неудача в прокате, несмотря на хорошую прессу, свидетельствовала, что страсти, охватившие общество в первой половине десятилетия, поутихли, а возможности Кэйл — не безграничны. Отвечая на вопрос, в чём причина неудачного проката, Олтмен ответил: «Потому что у нас не было ни Кинг Конга, ни акулы».

Дрейфусе на войну не попал, отказавшись в 1972 году от несения военной службы по религиозным соображениям, и отправился санитаром в окружную больницу Лос-Анджелеса. Он дружил с Эбби Хоффманом и позднее сыграл роль детектива в фильме Джереми Кэгана «Большая загрузка» по его сценарию. В апреле 1974, чтобы не сесть за решётку за продажу 3-х граммов кокаина стукачу, Эбби пришлось залечь на дно. Берт Шнайдер устроил его как у Христа за пазухой, не хуже, чем Хью Ньютона, которому тоже помогал. 30 июля Хью и его телохранителя Боба Хёрда по кличке «Большой» (рост 2 м 8 см) в одном из баров Окленда якобы скрутили полицейские. Хью был арестован, но потом под залог в 5 тысяч долларов отпущен. Спустя 6 дней он стрелял и убил 17-летнюю проститутку. Наплевав на залог, он направился на юг и спрятался у Блонера в огромном особняке в Бель-Эйр. Люди они были разные, но неплохо сошлись друг с другом — Хью даже стал крёстным второго ребёнка Блонера. Возиться с Хью было всё равно, что с бомбой замедленного действия. «Он не расставался с оружием и я, — говорит Блонер, — попросил отдать мне пистолет: «У меня в доме такой порядок — никакого оружия». Он протянул «пушку», я вынул патроны и вернул. Неделю он не показывал носа наружу и вдруг решил сходить в кино.