Розмари Полок - Песни над облаками

• Название: Песни над облаками
• Автор: Розмари Полок
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9524-2812-6

Юная Канди, пережив горькое разочарование в любви, уезжает в Италию обучаться вокалу. Молодой итальянский граф Микеле ди Лукка, с которым она познакомилась перед отъездом из Англии, считает, что у Канди необыкновенный голос, и предлагает ей свою помощь. Канди влюбляется в графа, ведь он так благороден, хорош собой и разделяет ее страсть к опере. Но оказывается, в Риме у него есть близкая подруга Катерина…

---

Когда Канди закончила, раздались бурные аплодисменты, трое из ее слушателей стали просить ее спеть еще, но граф ди Лукка сидел совершенно неподвижно перед клавиатурой и секунд тридцать, по крайней мере, ничего не говорил. Затем встал и поклонился ей.

— Благодарю вас, мисс Уэллс. У вас прекрасный голос.

Она рассеянно взглянула на него, а он улыбнулся ей, как мог бы улыбнуться умному ребенку, и повторил то, что только что сказал:

— У вас очень хороший голос. Позаботьтесь о нем.

— Скажите, чтобы она спела еще что-нибудь, граф! — Сью, лопаясь от удовольствия, лучезарно улыбнулась сестре.

— Не сегодня. Думаю, она немного устала.

Голос итальянца был твердым, и Канди была благодарна ему за понимание. Девушка чувствовала себя совершенно выдохшейся, исчерпавшей всю энергию, и даже осознание того, что она только что с большей силой и артистизмом, лучше, чем когда-либо раньше, исполнила трудную армию, сейчас очень мало для нее значило. Все было кончено — и это главное. Теперь ей хотелось только отправиться в постель. И, не особо заботясь, что о ней подумают, она так и заявила. Сью разинула было рот, чтобы запротестовать, но взгляд свекрови ее остановил, а итальянец, закрыв рояль, прошел вперед и открыл для девушки дверь:

— Спокойной ночи, синьорина.

— Спокойной ночи.

Канди оглядела комнату, не осознавая этого, и поймала взгляд Джона. Он поспешно отвернулся, и она поняла — он испытал облегчение оттого, что ему не придется больше говорить с нею этим вечером. Девушку охватило странное чувство — будто часть ее жизни закончилась.

Хор из слегка смущенных голосов пропел ей вслед «спокойной ночи», а граф решительно закрыл дверь, и Канди осталась одна. Более одинокая, чем когда-либо была в своей жизни.

Высокие напольные часы начали отбивать десять. Канди потрясла головой, словно освобождаясь от наваждения, затем медленно поплелась вверх по лестнице в свою комнату.

Глава 3

На следующий день, в воскресенье, в Грейт-Минчеме был праздник урожая. После завтрака полковник, миссис Райленд, Джон, Сью и Канди отправились в церковь. Что в это время делал римский католик граф ди Лукка, никто не знал, но Канди предположила, что он отправился к мессе. Это было прекрасное осеннее утро, и после службы они медленно возвращались домой, ступая по нанесенному ветром ковру из желтых буковых листьев. Боль в душе девушки, казалось, немного поутихла, как будто к ней приложили смягчающий бальзам. Некоторое время она шла между полковником Райлендом и Сью, затем, как ей показалось умышленно, Джон отступил назад и присоединился к ним. Сью тут же тактично утащила полковника вперед. Некоторое время Джон и Канди шли молча, и ее сердце билось так сильно, что казалось, Джон его слышал.

— Канди… — наконец проговорил он.

— Да? — спросила она, не отрывая взгляда от одинокой галки, парящей в небе.

— Твое пение прошлым вечером… это было что-то! Я… — Он поколебался и неловко засмеялся. — Я не знал, что у тебя есть голос.

— Раньше я мало пела… по крайне мере в последние годы. — Если он собирается и дальше вести этот вежливый разговор, зачем он вообще с ней заговорил? — Я не очень хорошо спела прошлым вечером, — добавила она. — Просто твой друг — очень хороший пианист… его аккомпанемент во многом помог.

— Не говори ерунды! — Джон явно был рассержен. — У тебя настоящий талант. Ты должна это знать. И надо что-то с этим сделать… что-то конкретное.

Канди промолчала.

— Очень жаль, что ты не смогла попасть в назначенное время к Каспелли, но есть и другие возможности, знаешь ли. Хорошие голоса, на самом деле хорошие, вовсе не обычная вещь. Великие имена в оперном мире всегда на виду. Например, когда я был в Риме… — Джон поколебался, затем поспешно продолжил: — Когда я был в Риме, я слышал о парне, который посвятил свою жизнь вот таким «открытиям». Он ищет таланты, затем учит их и делает все необходимое, чтобы подготовить их к карьере оперных певцов. Остальное, разумеется, зависит от них. Не все достигают звездных высот, но я знаю, что большинство его «гадких утят» превратились в лебедей.

Полуслушая его и глотая нелепое желание разразиться слезами, Канди пробормотала что-то невнятное.

— Я понял, — продолжил он, глядя на нее и явно решив не откладывать дело в долгий ящик, — что этот особенный парень делает все даром… во всяком случае, что касается его учеников. Он сделает это и для тебя.

Канди автоматически повторила:

— Сделает это для меня?

— Конечно, сделает. Я говорю это с уверенностью. Все, что тебе нужно, это обратиться с просьбой о прослушивании. У него есть представители как в Лондоне, так и в Париже. Ну, ты знаешь, люди, которые тщательно просеивают местные таланты в поисках жемчужины, а жемчужины отсылают к нему.

— Я не хочу никуда быть отосланной, — решительно заявила Канди.

— Прекрати говорить чушь, моя милая. Ты же хочешь что-то сделать со своей жизнью, правда?

Ему явно было неловко, и еще Канди поняла, что он сильно хочет, чтобы она сделала то, что он предлагает. И она знала почему.

— Тебе не стоит чувствовать себя ответственным за меня, Джон.

Она остановилась посреди дороги. В прозрачном осеннем свете волосы девушки сверкали ярче, чем буковые листья у них под ногами, а ее глаза, огромные и встревоженные, были похожи на заросшие тростником озера.

Джон сунул руки в карманы и пнул ногой камешек.

— Естественно, я чувствую ответственность за тебя. Я хочу увидеть, что ты с пользой распорядилась своим талантом… что-то получила от него.

Странно, рассеянно подумала Канди, видимо, раньше он не понимал, что у нее есть какой-то талант. Похоже, аналогичная мысль пришла и ему в голову.

— Я не знал, что ты можешь петь… я имею в виду вот так. Послушай… Канди, ты меня слышишь?

Она посмотрела на него невыразительными глазами.

— Я слушаю тебя, Джон.

— Я хочу, чтобы ты сделала так, как я говорю. Отправляйся в Лондон и повидайся с представителем этого парня. Пройди прослушивание. И глазом не моргнешь, как окажешься в Риме и начнешь обучаться для «Ла Скала».

— Я не хочу в Рим, — ответила она. — Я не хочу быть певицей.

Глубоко внутри нее что-то добавило еще: «Именно сейчас я не хочу быть никем!» Само существование казалось ей невыносимо бесцветным.

— Но почему бы тебе, по крайней мере, не попытаться? Если не получится, то хотя бы опыт будет.

«И еще это успокоит твою совесть», — тоскливо подумала девушка, и внезапно для нее вдруг все прояснилось. Пока Джон был в Риме, с ним случилось что-то очень важное, и теперь из-за этого он все видит иначе. В особенности ее, Канди. Или, вернее, он вообще едва ее видит, считая лишь существом, в отношении которого чувствует какую-то ответственность. И все это означает, что и для нее жизнь стала другой. Настолько другой, что едва ли имеет хоть какой-то смысл. Без Джона у нее не будет ни желаний, ни амбиций, ни надежд или даже страхов. Канди с трудом могла представить себе будущее. А коль скоро у нее нет своих желаний, намного легче согласиться с предложениями других. И поскольку она любит Джона… поскольку даже теперь чувствует побуждение делать то, что принесет ему счастье, она может, подумала Канди, согласиться с его предложением. Очевидно, это облегчит его совесть. А больше ничто не имеет значения.

Она отправится в Лондон и пойдет на это прослушивание, если будет возможно. Сью, вероятно, тоже будет рада. Возможно, ей удастся добиться успеха, возможно — нет. Но после прослушивания все равно жизнь для Нее потеряет всякий смысл, потому что Джона рядом больше не будет.

Глава 4

Через три недели, пролетая над Альпами холодным ясным днем ранней зимы, Канди впервые начала размышлять над тем, что она делает. До этого момента она жила словно во сне, почти утратив связь с реальностью, и значимость происходящего в ее жизни ускользала от нее. Но теперь неожиданно пришло осознание и с ним легкое чувство головокружения, даже желудок неприятно сжался. Ничего подобного она не чувствовала, когда они взлетали.

Канди была на борту самолета, направляющегося в Рим, и с ней в трех чемоданах летел весь ее нехитрый багаж, включавший все, что она имела в этой жизни. Ее пребывание в Риме, возможно, продлится долго, поэтому не было смысла оставлять что-то из вещей в Англии, даже если она смогла бы найти для них приют. Крошечная квартирка в Кенсингтоне была сдана, оставалась только Сью, но Канди не хотелось ее беспокоить — она и так причинила сестре массу забот.

В течение последних двух недель так много нужно было сделать, так много всего уладить, что без сестры, думала Канди, она вряд ли сумела бы подготовиться вовремя. Прослушивание было устроено так быстро, что у Канди едва хватило времени просто подумать о нем, прежде чем она предстала в назначенном месте в Кенсингтоне перед итальянским джентльменом синьором Маругой. Как оказалось, синьор Маруга был довольно известной личностью в музыкальном мире, а его связи в Италии еще более впечатляющими.