Юлия Латынина - Вейская империя (Том 1-5)

• Название: Вейская империя (Том 1-5)
• Автор: Юлия Латынина
• Жанр: Научная Фантастика

---

После шестой или восьмой чашки Иммани разволновался. Он стал хвалить государя и жаловаться на жизнь.

- Сочувствую вам, - сказал Нан. - Таком тонкому и образованному человеку, как вы, нелегко ужиться с такой вздорной особой, как Андарз.

- Именно, - подтвердил Иммани, - я не то, что этот Теннак. Верите ли? Родственники подарили его Андарзу, и он считает себя рабом Андарза! А ведь по законам империи он совершенно свободный человек.

- Варвары, - сказал Нан, - по природе своей рабы.

- И убийцы, - добавил Иммани, - ведь это он убил младшего брата Андарза! Господин Андарз в этом деле преступил закон, простил человека, которого полагалось казнить топором и секирой!

Глаза Нана сделались задумчивыми.

- А знаете, что этот Теннак выкинул сегодня? Он подкупил конюха, который порол этого мальчишку, и конюх набрал в левую руку охры и перед ударом проводил палкой по левой руке! На заднице мальчишки осталось больше охры, чем крови! А когда я это заметил, он кинул меня в стог сена и сел сверху!

- А этот эконом, Дия? - спросил чиновник. - Откуда он у Андарза?

Иммани осклабился и помахал перед Наном пальцем. Нан понял, что секретарь еще не достаточно пьян. Нан подождал, пока тот уговорил кувшин, и заметил:

- Впрочем, Андарз спас вам жизнь. И разве не он просил государя о вашем помиловании?

- А, - сказал Иммани, - просил о помиловании? А откуда я знаю, отчего ему отказали? Может быть, он одной рукой просил о помиловании, а другой просил отказать в просьбе! Нет человека несчастней, чем я! С меня всю жизнь брали большие взятки, списывали на меня собственные грехи! Господину Андарзу хотелось иметь умного секретаря и не хотелось платить ему денег: и вот он одной рукой написал на меня донос, а другой спас от топора и секиры! Если хотите знать, он и с Дией проделал то же самое!

- Какой ужас, - изумился Нан, - а он мне еще хвалил свое милосердие, уверял, что другой на его месте повесил бы вас за историю с войсковыми лошадьми.

- Вот именно, - вскричал Иммани, - он конфисковал все, что я нажил с этих лошадей, и еще хвастается своим милосердием. А что я мог сделать? Если угодно, я ни в чем не был виноват, это наместник Савар был виноват. Он получил ровно половину, - спрашивается, почему я должен отдать половину человеку, который палец о палец не ударил в этом деле. А потом? Андарз отнял у меня все, а брату оставил его половину!

- Если ты маленький человек, - продолжал Иммани, - ты сидишь по уши в дерьме, и сколько ты не пытаешься выбраться, тебя затягивает еще больше. Посмотрите на тех, кто добился высоких чинов! Андарз - сын наместника Аракки, Нарай - сын наместника Сонима! Разве маленький человек может сделать карьеру?

- Господин Руш - человек из простого народа, - задумчиво проговорил Нан.

- Правильно! И что они сделали с Рушем? Вот что они сделали с Рушем, - и Иммани патетическим жестом указал в окно, опрокинув по пути полупустой кувшин.

Нан взглянул в окно. Они сидели на третьем этаже решетчатой башенки: сквозь вьющийся плющ проблескивала река, заходящее солнце катилось стремглав в воду и красные блики сверкали на гладкой стене Иршахчановой Башни, третьей городской тюрьмы. Если приглядеться, можно было заметить на стене небольшой крюк, на котором висел кусок бывшего первого министра Руша: но этот кусок висел так давно, что даже вороны, ходившие по стене, не обращали на него никакого внимания.

- Боже мой, - вглядевшись, сказал Нан. - Вы испортили мне весь аппетит! Пошли-ка в другой кабачок!

В другом кабачке дело пошло еще проще: хозяин поставил перед ними кувшин с ламасским вином и кувшин с розовой водой, чтобы его разбавлять, и Нан славно поделил кувшины: себе он наливал из кувшина с водой, а Иммани из кувшина с вином. Иммани был настолько пьян, что не обратил на это внимания.

- А что, - спросил Нан, - правда ли, что этот варвар Теннак сердит на Андарза?

- За что?

- Я слыхал, - сказал Нан, - что Теннак занимался чернокнижием, как это часто бывает с варварами, попавшими в империю, а Андарз обругал его идиотом и растоптал всех бесов, которых варвар держал в колбах.

- Ну, - настороженно сказал Иммани.

- Наверняка, - сказал Нан, - глупый варвар не отстал от мерзкого занятия. Я бы мог арестовать его за это паскудство, если бы знал, к какому алхимику он ходит.

Винная чашка выскользнула из рук Иммани, стукнулась о край балкона, подскочила и улетела вниз, на мостовую. Через мгновение далеко внизу послышался бьющийся звук и бешеная ругань случившегося рядом возчика.

- Что вы, - сказал Иммани, - если бы я знал, к какому алхимику он ходит, я бы давно сообщил господину Андарзу!

Ночью Шаваша разбудил хомячок Дуня: тот тревожно попискивал и метался в гнезде. Шаваш открыл глаза и сунул руку под подушку, там, где в белой тряпочке лежали деньги. Деньги были на месте. В проеме двери стояла тень.

- У тебя тут холодно, - сказала тень.

По голосу Шаваш узнал молодого господина.

Юноша сел к нему на матрасик.

- Страшно это было, - мертвый человек? - спросил юноша.

Шаваш ничего не ответил. Он однажды видел село, где императорские войска усмирили повстанцев.

- Все сбежались, как стервятники, - продолжал юноша о своем. - Что за дрянь - люди? Вот подумать только: когда к казненному на площади слетаются стервятники, они это делают, потому что им надо есть. А ради чего к казненному собираются люди?

- Люди не все делают ради того, что им надо есть, - сказал Шаваш. Люди многое делают совершенно бескорыстно.

Юноша молчал. Потом сказал:

- Слушай, пошли в мою комнату. Там теплее, а мне страшно одному.

Шаваш поднялся и стал скатывать свой матрасик.

- Не надо, - сказал юноша. - У меня борзая померла, от нее осталась хорошая лежанка: для раба как раз хватит.

Лежанка была действительно хороша, и много мягче матрасика.

- Если бы не эконом и не Иммани, - сказал юноша, - отец бы не приказал тебя выпороть! Как не стыдно - слушаться собственных слуг!

- Иммани плохой человек, - сказал Шаваш. - Представляете, господин, мне велели отнести корзинку с подарками осуйскому послу, а он стащил из корзинки персик! Надеялся, что меня накажут! Разве человек, который воровал миллионы, может опускаться до того, чтобы украсть персик? А осуйский посланник подарил мне серебряный грош.

- Глупый ты мальчишка, - сказал Астак, - этот осуец еще хуже Иммани. Иммани украл у тебя персик, и ты это видел. А осуец одной рукой дал тебе грош, а другой в это время украл у страны миллион!

- Другой рукой он в это время дал мне корзинку для господина Андарза, - возразил Шаваш. Вздохнул и прибавил:

- А правда, что Теннак искалечил пальцы, спасая твоего отца? Или он это в каком-нибудь кабачке?

- Правда, - сказал юноша. - А когда ему было одиннадцать, он убил моего дядю, наместника Савара.

- Удивительное это дело, - сказал Шаваш, - убивает одного брата, защищает другого.

- Он же варвар, - сказал юноша, - а варвары совсем не такие, как мы. Они такие дикие, что прабабка Теннака еще родилась от шестиногого вепря. А у этой прабабки был сын, который, чтобы отомстить за смерть отца, согласился превратиться в скорпиона и десять лет жил в доме обидчика, выбирая верное время для укуса.

История о скорпионе насторожила Шаваша. Он засопел.

- Ты чего сопишь?

- Так, - ответил Шаваш, - не знаю, что и думать о Теннаке.

- Если ты не знаешь, что думать о человеке, - сказал молодой господин, - думай самое худшее.

После этого Шаваш заснул, и сорок ишевиков в белой тряпочке, которые он имел в рукаве, оттягивали рукав и грели его сердце.

Когда Нан и Иммани вышли на улицу, была уже полночь. Вдалеке били колотушки стражников. Иммани был пьян выше глаз, лепетал о несправедливости богов и просил Нана отвести его к одной девице в Осуйском квартале. Нан немедленно согласился. Они спустились по речному обрыву, туда, где в речной гавани покачивались красные и желтые корабли. Вход в гавань был перегорожен железной решеткой, а в решетке была дырка.

Пролезши через дырку, Иммани вдохновился, запетлял, как заяц, меж улиц и запел государственный гимн Осуи.

Наконец он свалился в лужу, к великому облегчению Нана, размышлявшего в этот момент, не является ли обязанностью чиновника империи известить ближайшую власть о смутьянах, поющих хотя бы и в осуйском квартале проклятую осуйскую песню. Нан подтащил его к ближайшему фонарю и стал обыскивать. Из кармана Иммани он вытащил коробочку с женской костяной расческой, украшенной дешево, но довольно мило, платок, ключи, коробочку с леденцами и смятую бумажку. Ключи Нан, ухмыляясь, сунул себе за пазуху, бумажку прочитал и положил обратно, а затем потянул из кармана Иммани кошелек, стянутый кожаным шнурком.

- Стой!

Нан оглянулся: у угловой стены, высоко вздымая караульный фонарь, стояли три осуйца. Правый стражник взял наперевес хохлатую алебарду и полетел на него с быстротой птицы страуса. Нан выпустил кошелек и помчался в темный переулок.