Лоис Буджолд - Границы бесконечности

• Название: Границы бесконечности
• Автор: Лоис Буджолд
• Жанр: Научная Фантастика

Вселенная Лоис Макмастер Буджолд — это Вселенная могущественных супердержав и долгих, жестоких войн. Вселенная тонкой политической игры и изощренных придворных интриг. И, конечно же, самое главное — это Вселенная одного из самых запоминающихся персонажей научной фантастики — Майлза Форкосигана, полководца, путешественника, дипломата, придворного и, наконец, просто героя.

---

— Ну хорошо, — грубо сказал Кейрел, — ты посмотрела, теперь, ради Бога, уходи, Мара.

Он сделал жест рукой с открытой ладонью, извиняясь перед Майлзом. — Мара, она сильно расстроена из-за всего этого, милорд. Простите её.

— Ваша единственная внучка, — сказал ей Майлз, пытаясь быть с ней помягче, хотя она, в своём необычном горе, отвергала всякую мягкость с гневным, будто кровоточащим, презрением. — Я понимаю Ваше горе, мадам. Но за маленькую Райну свершится возмездие по справедливости. Я поклялся в этом.

— Какая теперь может быть для неё справедливость? — произнесла она яростно, низким голосом, будто с трудом. — Слишком поздно — справедливость опоздала на целую жизнь, лорд-мутантик. Что проку мне теперь в вашей проклятой справедливости?

— Достаточно, Мара! — настойчиво произнёс Кейрел. Он сильно нахмурился, сжав губы в нитку, силой потянул её прочь и заставил спуститься с его крыльца.

Немногие оставшиеся гости расступились, чтобы дать ей дорогу, с видом уважительного сострадания, за исключением двух тощих подростков, околачивавшихся поблизости, которые отпрянули, как от яда. Майлзу пришлось пересмотреть сложившийся у него образ братьев Цурик. Если эти двое тоже были из них, то ему приходится иметь дело вовсе не с шайкой здоровенных грозных громил-горцев. Вместо этого ему приходится иметь дело с шайкой маленьких тощих злобных пронырливых горцев. Это вовсе не облегчает его задачу. Похоже, что они при необходимости могут двигаться быстро, как атакующие хорьки. Майлз в отчаянии скривил губы.

Наконец, слава Богу, развлекательная программа вечера окончилась. Было уже около полуночи. Последние приятели Кейрела ушли в лес при свете фонарей. Владелец аудиоприёмника, починенного и со сменёнными батареями, унёс его, осыпая Кейрела благодарностями. К счастью, гости в основном были люди почтенные, и вели себя серьёзно, даже несколько уныло, никаких пьяных потасовок и тому подобного. Пим устроил сыновей Кейрела в палатке, последний раз обошёл дозором вокруг хижины и присоединился к Майлзу и Ди на чердаке. К начинке тюфяков были добавлены остро пахнущие местные травы, и Майлз горячо надеялся, что у него нету на них аллергии. Матушка Кейрел хотела предоставить свою спальню в его единоличное господское пользование, а сама собиралась вместе с мужем удалиться на крыльцо, но, к счастью, Пиму удалось убедить её, что с точки зрения безопасности Майлзу гораздо лучше будет на полатях между ним и Ди.

Ди и Пим скоро захрапели, но к Майлзу сон не шёл. Он вертелся на своём тюфяке и вновь и вновь перебирал в голове непонятные события прошедшего дня. Действовал ли он слишком медленно, слишком осторожно, слишком консервативно? Для нападения это была не слишком удачная тактика — когда имеешь дело с превосходящими силами противника, лучше застать их врасплох. Рекогносцировка, которую он произвёл с Кейрелова крыльца, принесла ему в лучшем случае противоречивые данные.

С другой стороны, бессмысленно бросаться в атаку, если находишься в трясине, что однажды замечательно продемонстрировал его кузен и однокурсник Айвен Форпатрил. Это было на летних манёврах. Понадобился тяжёлый аэрокар с подъёмным краном, чтобы вытянуть шестерых рослых, сильных, здоровых молодых людей из Айвенова патруля, в полном полевом снаряжении, из липкой чёрной грязи, которая была им по грудь. Однако Айвен тут же был отомщён, потому что курсант-снайпер, на которого они охотились, в приступе истерического хохота свалился с дерева и сломал руку, созерцая, как они медленно и величественно погружаются в тину. Сам снайпер, малорослый, вооружённый лазерной винтовкой и одетый только в набедренную повязку, проскользнул по этой трясине, как лягушка. Арбитр-наблюдатель вынес решение: ничья. Майлз потёр руку, мысленно усмехнулся и наконец забылся сном.

* * *

Майлз проснулся внезапно, мгновенно, глубокой ночью, с ощущением, что что-то не так. Иссиня-черную тьму чердака освещал слабый оранжевый свет. Тихо, чтобы не разбудить спящих товарищей, он приподнялся с тюфяка и заглянул вниз через край полатей в жилую комнату. Сияние проникало через фасадное окно.

Майлз перемахнул на лестницу и босиком осторожно спустился вниз, чтобы выглянуть наружу.

— Пим, — тихо позвал он.

Пим всхрапнул и рывком проснулся. — Милорд? — с тревогой произнёс он.

— Спускайся сюда. Тихо. Возьми парализатор.

Через несколько секунд Пим стоял уже рядом с ним. Спал он в брюках, положив у подушки ботинки и парализатор в кобуре. — Какого черта…? — пробормотал Пим, также глядя во двор.

Свет исходил от огня. На крыше Майлзовой палатки, поставленной во дворе, тихо горел брошенный кем-то смолистый факел. Пим бросился к двери, но потом заставил себя остановиться, когда до него дошло то же, что и до Майлза. Их палатка была из стандартного снаряжения Службы. Брезент, из которого она была сделана, маркированный «для боевых действий», не плавился и не горел.

Майлз задумался, а знал ли об этом человек, швырнувший факел. Что это было — зловещая угроза или просто неудавшееся покушение? Если бы палатка была из обычной ткани, а Майлз — внутри палатки, то о результате еще можно было бы гадать. Хуже было бы, если бы в этом случае в ней оказались дети Кейрела — Майлз представил себе вспышку огня, похожую на распускающийся цветок, и вздрогнул.

Пим высвободил парализатор из кобуры и сделал стойку у передней двери.

— Давно?

— Не уверен. Могло гореть минут десять прежде, чем я проснулся.

Пим покачал головой, сделал неглубокий вдох, поднял сканер и ринулся в темноту, освещаемую золотыми отблесками.

— Что-то случилось, милорд? — донёсся от двери спальни обеспокоенный голос старосты Кейрела.

— Возможно. Подождите, — Майлз поймал Кейрела, рванувшегося к двери. — Пим сейчас обыскивает двор со сканером и парализатором. Погодите, пусть он сначала скажет, что всё чисто. Я думаю, что Вашим мальчикам пока безопаснее внутри палатки.

Кейрел подошёл к окну, у него перехватило дыхание, и он выругался. Через несколько минут вернулся Пим.

— Сейчас никого нету в радиусе километра, — кратко доложил он. Он помог Кейрелу взять козье ведро и затушить факел. Мальчики, которые спали всё время, пока огонь горел, проснулись, когда он зашипел, погасая.

— Теперь я думаю, что это была неудачная идея — одолжить им мою палатку, — сдавленным голосом сказал Майлз с крыльца. — Мне чудовищно жаль, староста Кейрел. Я не подумал.

— Этого никогда не должно было… — Кейрел брызгал слюной и заикался от гнева и запоздалого испуга, — этого никогда не должно было случиться, милорд. Я приношу извинения… извинения за жителей Лесной Долины. — Он беспомощно повернулся, вглядываясь в темноту. Ночное небо, прекрасное, испещрённое звёздами, теперь выглядело угрожающе.

Когда мальчики проснулись и до них окончательно дошло происшедшее, они решили, что это просто захватывающе интересно, и пожелали вернуться в палатку и залечь в засаду, поджидая следующего убийцу. Матушка Кейрел, пронзительно и непреклонно командуя, загнала их вместо этого в дом и постелила им в комнате. Только через час они перестали роптать на такую несправедливость и опять заснули.

Майлз вовсе не уснул. Он был взвинчен, казалось, еще чуть-чуть — и начнёт нести неконтролируемую чепуху. Он лежал неподвижно на своём тюфяке, прислушиваясь к Ди, который тяжело дышал во сне, и к Пиму, который из вежливости притворялся, что спит, и, казалось, вообще не дышал.

Майлз готов был уже предложить Пиму сдаться и провести остаток ночи на крыльце, когда тишину разорвал донёсшийся снаружи пронзительный, несообразно громкий крик, в котором слышалась боль.

— Лошади! — Майлз рывком вскочил на ноги, с бьющимся сердцем, и обогнал Пима на пути к лестнице. Пим, однако, опередил его, спрыгнув прямо через край полатей на пол и упруго приземлившись на полусогнутые ноги, и первым добрался до двери. Наработанный рефлекс телохранителя заставил Пима попытаться затолкать Майлза обратно в дом. Майлз чуть не укусил его. «Идите, чёрт возьми! Я вооружён!»

Пим, обиженный в самых благородных побуждениях, вылетел из двери хижины, Майлз за ним по пятам. На середине двора им пришлось разбежаться в две стороны, потому что из темноты выросло нечто огромное, храпящее, и чуть не затоптало их; это гнедая кобыла опять вырвалась на свободу. Еще один вопль пронизал темноту. Он доносился от коновязи.

— Дурачок? — позвал в панике Майлз. Это был голос Дурачка, но подобных криков Майлз не слышал с тех пор, как в Форкосиган-Сюрло во время пожара сгорела конюшня вместе с запертой внутри лошадью. — Дурачок!

Еще один храпящий взвизг, а потом что-то хряпнуло, как будто молотом раскололи арбуз. Пим, шатаясь, сделал несколько шагов назад, с трудом втягивая в себя воздух, издавая низкие прерывистые звуки в такт дыханию, споткнулся, упал на землю и остался лежать, подтянув колени к груди. Его явно не убило, так как в промежутках между хриплыми вдохами он отчаянно ругался. Майлз бросился на колени рядом с ним, ощупал голову — нет, слава Богу, это в грудь ударило Пима копыто Дурачка с таким зловещим звуком. Удар вышиб телохранителю воздух из лёгких, и, может быть, треснуло ребро. Майлз более осмотрительно забежал с той стороны коновязи, куда лошади были повёрнуты головами.