Аманда Дойл - Пробуждение души

• Название: Пробуждение души
• Автор: Аманда Дойл
• Издательство: Редакция международного журнала «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7024-0219-7

Шерифу американского провинциального городка не повезло в любви: он привязался к красивой, но недостойной женщине. Эта страсть не подвластна его воле, она заставляет его мучиться и презирать себя за душевную слабость. Неожиданно его возлюбленная исчезает, чтобы вернуться вновь спустя три года пережившей тяжелую автомобильную катастрофу, следствием которой стала утрата памяти. Она считает себя совершенно другим человеком — с иным именем, иным характером. Но кто же она на самом деле? Шериф предпринимает сложное расследование, приводящее к неожиданным результатам и обретению им настоящей любви.

---

— Итак… — В голосе Трины слышалась скрываемая злоба. — Кузина Лора наконец-то вернулась домой.

Карли, осторожно ступая, дошла до верха лестницы.

— Привет, Трина, — спокойно сказала она.

— Мы идем на чердак взглянуть на кое-какие вещи Лоры, — не останавливаясь, сказала Морин. — Идем, Карли.

Она послушно последовала за Морин через холл к другой лестнице. Ненависть Трины как будто следовала за ней по пятам, и ощущение ее вызывало у Карли внутреннюю дрожь. Она была слишком оптимистична, когда подумала, что может объясниться с этой женщиной. Трина зашла слишком далеко, была слишком сильно отравлена ядом горечи и ненависти, чтобы когда-нибудь простить Лоре ее грехи.

На чердаке они вместе с Морин начали осматривать коробку за коробкой, наполненные письмами, сувенирами и всякими мелочами. Тут были фотографии Норы, красивой, темноволосой женщины, и Лоры в младенчестве, раннем детстве, школьного возраста.

Хотя между маленькой Лорой и девочкой на фотографиях Карли было сходство, этим все и ограничивалось. Сходством.

Они были разными детьми.

Спустя некоторое время, почувствовав груз усталости, Карли сказала Морин, что должна идти.

Ей нужно было побыть одной.

Ей нужно было время, чтобы проститься с женщиной, которой, как ей казалось, она была, женщиной, существующей только в ее воображении.

Время оплакать ту женщину, которой она теперь станет.

Она уже вышла из дома и наполовину спустилась по лестнице к машине, когда заметила облокотившуюся на капот Трину. Женщина удовлетворенно улыбалась, и когда Карли подошла поближе, то поняла почему.

Во всю длину автомобиля была видна глубокая царапина. Сам по себе поступок был глупым, каким-то ребяческим выражением ненависти, однако у Карли похолодело внутри. Вид Трины не оставлял сомнений в том, что та считает машину недостаточной мишенью для вымещения кипящей в ней ненависти.

Стараясь успокоиться, Карли напомнила себе, что, если верить словам Бака, Трина безобидна. Так ли уж безобидна?

— Вот так штука, неприятно, — заметила Трина, подбросив вверх связку ключей и поймав их на ладонь. — Кому-то, кажется, не понравилось, как ты припарковалась.

Карли больше не смотрела на царапину.

— Ты что-нибудь имеешь против моего автомобиля, Трина? — спросила она спокойным и ровным голосом, несмотря на страх, вызывающий в ней внутреннюю дрожь.

— Я кое-что имею против тебя.

— Что? — От ее вопроса Трина на мгновение замерла, и за это время Карли успела собраться с силами. — Что я такого тебе сделала, чтобы ты так возненавидела меня?

— Ты… сука, — прошептала та.

Ее лицо побелело, взгляд потемнел, на лице появилось выражение бессильной ярости.

— Что ты сделала?! Ты разрушила мою жизнь! Украла у меня все — материнскую любовь, друзей, ухажеров! Украла мое будущее!

— Я забрала Бака, не правда ли? — мягко спросила Карли. Ее страх улетучился, и его место заняло сострадание, сострадание к этой жалкой, несчастной женщине, которой всегда чего-то недоставало — красоты, популярности, ума, сексуальности, — чтобы почувствовать удовлетворение от жизни.

— Он был бы счастлив со мной, если бы ты оставила его в покое! — выкрикнула она. — Я могла бы дать ему все, что ты не смогла — любовь, дом, детей! Он любил бы меня! Если бы ты не вернулась, он полюбил бы меня!

— У тебя было три года, пока Бак был один, три долгих года, чтобы дать ему все это. — Тихо вздохнув, Карли протянула руку, чтобы успокоить ее. — Это не моя вина, Трина. Ты не можешь обвинять меня. — Та отвернулась от ее прикосновения и разразилась рыданиями.

— Я ненавижу тебя! — всхлипывала она. — Хочу, чтобы ты наконец умерла!

Потрясенная и крайне утомленная, Карли смотрела, как та убегает, не по ступенькам в дом, а вдоль каменной стены в лес. Когда звук ее шагов замолк, Карли забралась в автомобиль и поехала вниз, с холма. Бак был прав. Трина тосковала и чувствовала себя неудовлетворенной, была полна желаний, которые никогда не исполнятся, мечтами, разбившимися годы тому назад. Все это было правдой и даже более того. Но она была не опасна.

Бак вошел в квартиру Карли, на мгновение остановившись в дверях.

Маленькая прихожая вела в гостиную. По левую руку был платяной шкаф, по правую — маленькая кухня. Закрыв за собой дверь, Бак поставил чемодан и открыл дверь шкафа. Там висело теплое пальто, плащ, две кофты и дождевик. Полка наверху была заполнена зонтами и разными мелочами, в углу стоял пылесос.

Кухня была такой же маленькой и ничем не примечательной. В шкафах стояли горшки и кастрюли, много консервов, четыре тарелки, набор дорогих рюмок, с полдюжины разномастных стаканов и штук десять пластиковых стаканчиков из соседней пиццерии. На полках холодильника не было ничего, кроме бутылки содовой, пачки маргарина и ополовиненной бутылочки кетчупа. Полки на дверце содержали обычный набор — майонез, горчица, приправы и целый ряд солений и маринадов. Укроп для гамбургеров, маринованные икра, овощи и лук, даже горшочек с маринованным перцем. Бак слегка улыбнулся. Как же он, не употребляющий маринады со времен первой попытки тридцать лет тому назад, умудрился влюбиться в знатока маринадов?

Оставив кухню, он прошел в гостиную. Обстановка — софа, кресло, стол, сервировочный столик — была элегантной. Может быть, элегантней, чем это позволяли заработки секретарши. Конечно, Лора взяла с собой из Новера тысячу долларов, немало стоила и ее машина.

Или все это было взято напрокат? А возможно, Карли просто очень экономна?

В углу комнаты, отведенном для приема пищи, стоял маленький столик из стекла и гранита, и два кресла. Карли рассказывала, что ее соседка Хилари забирает ее почту. Должно быть, у нее был ключ от квартиры, потому что на столике лежала куча писем и газет. Бак просмотрел их, но не нашел никакой личной переписки — пресса, несколько счетов, устарелые рекламные проспекты.

Он удивился висящим по стенам фотографиям. Это были не семейные портреты, а прекрасные кадры гор и океанов, водопадов, цветов и детей, родео, сломанной сосны, выветренной скалы и уличного рынка. Там висел очаровательный портрет Амелии и маленькая черно-белая фотография самой Карли. Влекуще красивая, она смотрела в камеру спокойно, немигающими и необыкновенно грустными глазами. Бак долго смотрел на нее, думая о том, была она снята до или после аварии, о чем она думала, глядя в камеру, поняла ли, что эта фотография передает саму ее суть.

Наконец оторвавшись от портрета, Бак прошел по короткому коридору в спальню. Странно, насколько пустым и безликим может стать помещение, если хозяин отлучается на какое-то время. Квартира казалась абсолютно пустой. В этих комнатах Карли провела три года, здесь она смеялась и плакала, играла с дочкой соседки. Встречалась с кем-то, принимала друзей, смотрела телевизор и делала рутинную работу по хозяйству.

Она жила здесь, а помещение казалось нежилым. Не чувствовалось ее присутствия, ее ауры.

Спальня была просто спальней, ничего необыкновенного: шкаф был наполовину пуст, и висящая в нем одежда полностью подходила под данное ей описание — простая одежда, джинсы, свитера и майки. Вещей из шелка и сатина не было. Не было элегантных платьев или юбок с разрезом вдоль бедра, блузок с глубоким вырезом и туфель на трехдюймовых каблуках.

Вернувшись в гостиную, Бак присел на кушетку и потянулся за телефоном. Он одновременно и желал, и боялся этого звонка. Жаждал услышать голос Карли, но в то же время не желал обсуждать с ней результаты дня. Ему не хотелось признаваться в том, что он озадачен еще сильнее, чем прежде, что вместо того, чтобы разрешиться, проблема еще более усложнилась.

И чертовски не хотелось говорить, что, несмотря на все известные им факты, невзирая на все свидетельства, в глубине души он не верит, что она Лора.

— Как странно, — сказала она после того, как они обменялись приветствиями, — что я здесь в твоем доме, а ты там — в моем. В этом есть что-то неправильное, шериф.

— Неправильно то, что твой дом находится в пятистах милях от моего, — ответил он. — С этим надо что-то делать.

На том конце воцарилась полная тишина. Наконец она спросила:

— Как прошел день? Узнал что-нибудь?

— Твоя начальница шлет тебе наилучшие пожелания и напоминает, что ты должна вернуться на работу к шестому числу.

Хотя это было не совсем то, что сказала Джанис Грэм. «Карли хорошая секретарша, — заметила она, провожая его к вестибюлю. — Она мне нравится, и я хочу удержать ее. Но у вас насчет нее другие планы, не так ли? Она нужна вам самому?»

— Хм. Ты не хочешь отвечать, шериф?

— Если ты спрашиваешь, узнал ли я что-нибудь новое о твоем прибытии в Сиэтл, то ответ будет отрицательный. Когда я вернусь, расскажу тебе все подробности, ладно?

Она рассмеялась, чего он и желал.