Виталий Никольский - ГРУ в годы великой отечественной войны. Герои невидимого фронта

• Название: ГРУ в годы великой отечественной войны. Герои невидимого фронта
• Автор: Виталий Никольский
• Жанр: Биографии и Мемуары

Генерал-майор Виталий Никольский в своей книге впервые подробно рассказал о деятельности оперативной агентурной разведки, которой он посвятил большую часть своей работы в ГРУ. Сначала оперативной агентурой Никольский занимался в центральном аппарате разведупра генштаба Красной Армии, где служил с 1938 по 1941 год, выполнял задания на фронте в первые месяцы великой отечественной, создавая разведгруппы в городах, которые могли быть захвачены противником, занимался агентурой в разведывательных отделах 10-й армии, западного и сталинградского фронтов (1941–1943), затем вновь в центральном аппарате ГРУ (1943–1947). В 1944–1945 гг. готовил разведчиков для работы в тылу врага в московском серебряном бору. Виталий Александрович в своих «записках» называет имена и описывает деятельность многих героев «невидимого фронта», большую часть которых он знал лично.

---

Переброска отдельных разведчиков и целых партизанских отрядов и групп в первые месяцы войны производилась преимущественно пешим способом в разрывы между наступающими немецкими войсками. Значительное количество разведчиков, организаторов подпольных групп и партизанских отрядов со средствами связи и запасами боеприпасов, оружия и продовольствия оставляли на направлениях, по которым двигались немецкие войска. Многих из них подбирали буквально накануне захвата населенного пункта немцами из числа местных жителей, которым под наскоро составленной легендой в виде дальних родственников придавали радиста (чаще всего радистку), снабженного паспортом и военным билетом с освобождением от военной службы, обусловливали связь, ставили задачи по разведке или диверсиям, и оставляли до прихода немцев. Через несколько дней, а иногда и часов такие разведывательные, диверсионные группы и одиночки-разведчики оказывались в тылу врага и приступали к работе.

Часть разведчиков, главным образом имеющих родственные связи в глубоком тылу, направлялась на самолетах и выбрасывалась в нужном пункте с парашютами.

Аналогичную работу по подбору, подготовке и заброске разведчиков в тыл врага проводили агентурные и диверсионные отделения РО штабов фронтов. Разведорганы фронтовых и армейских объединений начали развертываться на штаты военного времени уже в ходе боевых действий, когда войска вели тяжелые оборонительные бои, поэтому квалификация офицеров специальных отделений была в первые месяцы войны крайне низкой. Опыт приобретался ценой больших потерь.

Авангардную роль в организации и ведении разведки в период войны всегда играли коммунисты и комсомольцы. Именно они, выполняя ответственные задания командования, показывали образцы мужества, идейной убежденности, непоколебимой веры в правоту дела, за которое они боролись.

Особо следует отметить беззаветный героизм и самоотверженность советской молодежи, в частности девушек-разведчиц, из числа которых многие направлялись в тыл противника прямо со школьной скамьи. Значительную часть радистов-разведчиков составляли женщины, стойко переносившие наряду с мужчинами все тяготы боевой жизни во вражеском тылу. Уже один перелет линии фронта на тихоходных транспортных или учебных самолетах и прыжок ночью с парашютом в неизвестность фактически являлись подвигом, а ведь это было только началом боевой работы, полной непрерывных опасностей.

В течение всей войны разведка носила массовый характер и велась непрерывно. В результате объединенных усилий РО фронтов и Центра уже в первые 6–7 месяцев войны было заброшено в тыл противника до 10 000 человек, в том числе значительное количество разведчиков с радиостанциями. А противник стремительно продвигался на восток на широком фронте — практически от Белого до Черного моря. Он рвался к Москве. Героические усилия отдельных гарнизонов, частей и соединений не могли сдержать эту бронированную лавину. Да это было и понятно. Помимо внезапности нападения, немцы имели значительное превосходство в танках, авиации. Причем это превосходство было не только численное, но и качественное. Истребители «Me-109» легко догоняли и сбивали наши «И-16». Наиболее распространенные в то время «Т-26» и «БТ-7» практически защищали лишь от ружейно-пулеметного огня. Сразу сказался недостаток стрелкового и артиллерийского вооружения, т.к. головные склады арттехимущества через несколько недель после нападения оказались в тылу у немцев. Автоматов, составляющих основу стрелкового вооружения у противника, у наших солдат почти не было. Пополнение в части, как и в 1914 году, приходило без оружия. Нет нужды подробно останавливаться на сложности и, казалось, безнадежности обстановки на фронтах, которые все приближались к Москве.

Москва превратилась в прифронтовой город. Частые налеты фашистской авиации хотя и не производили существенных разрушений и не вызывали больших потерь, т.к. на пополнение частей ПВО столицы были брошены значительные силы, тем не менее создавали известное напряжение у ее населения и дезорганизовывали жизнь города. Маскировочная окраска Кремля, снятие некоторых заводских труб, могущих служить ориентиром для авиации, противотанковые ежи из рельсов на окраинах, полное затемнение по вечерам, патрули на улицах, посты на крышах, зенитные батареи на площадях и в парках и серьезные мрачные лица обычно веселых москвичей вызывали горькое чувство. Вспоминалась песня: «Родимый город может спать спокойно…». К ней какой-то остряк с горькой иронией добавил конец: «Граждане, воздушная тревога». До боли обидно было видеть страх детей, стариков и женщин, веривших когда-то нам, военным, как своим надежным защитникам.

Невыносимо тяжело было наблюдать первые жертвы воздушных налетов немцев — разрушенные жилища, разорванных в клочья мирных жителей, толпы людей, спешивших в метро в поисках убежища от фашистских бомб, дезорганизацию многих областей хозяйственной деятельности. Нас, работников центрального аппарата НКО, многие считали счастливчиками, поскольку мы по крайней мере знали, что с нашими семьями, хотя видеть их нам не приходилось, а вскоре по приказу командования они были эвакуированы за Урал, и моя жена с 10-дневной дочерью 28 июля уехала в Челябинскую область, в товарном эшелоне, так и не успев увидеться и проститься со мною.

Поэтому мы, оперативные работники, особенно часто задумывались: почему все это произошло? Почему не были приняты должные меры, не подготовлено противодействие агрессии, заранее планируемой врагами и известной нам вплоть до ее сроков? Почему, несмотря на большое число сигналов, в том числе и от англичан, о сроках начала войны и очевидной подготовке к ней немцев, она оказалась для нашего народа внезапной? Но искать ответа на этот вопрос было некогда. Нужно было выполнять свой долг, наверстывать упущенное.

В первой половине августа нас, группу оперативных работников РУ, направили в прифронтовую полосу для создания разведывательной сети в городах, которым угрожала опасность захвата противником. Эта работа должна была проводиться нами в помощь фронтовым агентурным и диверсионным отделениям, которые выполняли ее независимо от нас. Командиров разведывательных групп (резидентур), за редкими исключениями, мы должны были подбирать на месте из числа добровольцев-патриотов, не подлежащих призыву в армию: как правило, пожилых людей, имеющих за плечами опыт армейской службы, не известных окружающим в качестве партийно-советских активистов. С собою мы везли подготовленных радистов, знавших не только свое дело, но и основы агентурной работы, приобретенные в краткосрочной школе при РУ. Эти радисты должны были по нашему замыслу не только являться техниками-связистами, но и зачастую заместителями командира группы, а иногда и создавать группу разведчиков из местных жителей. Такие задачи обычно ставились радистам, имевшим в пункте назначения какие-либо связи. Разведчиков снабжали поношенной гражданской одеждой, обеспечивали деньгами, запасом продуктов, сухим пайком (консервы, сухари, сахар, сало, спирт) месяца на два, оружием, боеприпасами и взрывчаткой в зависимости от поставленных задач. Радисты получали радио «Север» с двумя комплектами батарей БАС-60 и БАС-80 с необходимым количеством элементов ЗС. Всем выдавались соответствующие легенде советские документы (паспорта, военные билеты с отметкой о снятии с воинского учета по какой-либо трудно контролируемой причине, свидетельства об освобождении из мест заключения и др.).

Каждый оперативный работник снабжался удостоверением за подписью заместителя начальника Генерального штаба, где указывалось, что мы выполняем задание особой важности и все гражданские, военные власти и органы НКВД обязаны оказывать нам всяческое содействие. Люди и грузы, следовавшие с нами, проверке не подлежали.

По замыслу руководства, наши разведчики знали только свои пункты назначения и, хотя обучались вместе, рабочих фамилий и имен, под которыми им предстояло работать, друг другу не открывали. На практике эти нормы иногда нарушались, что приводило нередко к тяжелым последствиям. Совместная подготовка разведчиков при массовом наборе была неизбежным злом, чреватым расконспирацией отдельных групп, при возможных провалах. Анекдотично, но факт. На Брянском фронте для экипировки разведчицы получили партию красных трикотажных предметов женского туалета. Немцам удалось схватить двух разведчиц, одетых в этот трикотаж, после чего в ряде городов проводились облавы, во время которых всех женщин, имевших красные трусы, забирали в гестапо.

В первую командировку, приказом начальника 2-го отделения 7-го отдела РУ майора Шерстнева Николая Васильевича, мне надлежало 12 августа выехать на грузовой автомашине с разведчиками и радистами для создания в городах Гомель и Брянск разведывательных групп, имеющих целью вскрывать переброску войск противника через эти пункты, в том случае, если они будут остановлены нашими войсками, а сомнений в этом не было, т.к. бои шли уже на подступах к этим городам. Нужно было спешить. Все шоссейные дороги в западном направлении были забиты автомобильным и гужевым транспортом. К фронту перебрасывались незначительные подкрепления, а на восток катил неудержимый поток беженцев, перегонявших своим ходом скот, везущих на телегах детей, плетущихся пешком, измученных, голодных, с воспаленными от бессонницы глазами. Многие из них растеряли в результате непрерывных налетов немецкой авиации своих близких, у многих эти близкие были убиты на глазах. Шли автомашины с ранеными, которые ничего утешительного о положении на фронтах сказать не могли. И над всем этим хаосом в воздухе непрерывно висели немецкие самолеты, которые безнаказанно бомбили толпы беженцев, расстреливали из пулеметов автомашины с ранеными, гонялись за бежавшими по полям и дорогам обезумевшими от ужаса людьми. Картины смерти и разрушения в эту благодатную пору года, когда все плоды человеческого труда в поле ожидали уборки, как-то не укладывались в сознании. Казалось, что это какой-то дурной сон и нужно скорее проснуться. Но вой самолетов, взрывы, трупы на месте только что ушедшей вперед группы людей, стоны раненых возвращали к действительности.