Максим Кустов - Реальная история штрафбатов и другие мифы о самых страшных моментах Великой Отечественной войны

• Название: Реальная история штрафбатов и другие мифы о самых страшных моментах Великой Отечественной войны
• Автор: Максим Кустов
• Жанр: О войне
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-070778-2, 978-5-271-31589-3

Штрафбаты и судьбы их бойцов стали модной темой. Про них снимают сериалы и пишут книги. Вокруг любого значимого исторического события неизбежно появляются мифы и домыслы, которые подчас искажают суть явления. Так происходит и с историей штрафных подразделений. Насколько правдивы все современные фильмы и книги, посвященные этой теме? Действительно ли в Советском Союзе тема штрафбатов была под запретом? Рассказывают ли нам правду? Разоблачению постсоветских мифов о штрафниках посвящена новая работа Кустова. В книге использованы уникальные архивные документы.

---

Почти все то же самое. Некоторое количество старых танков, никак не соответствующее штатной численности корпуса, да еще вдобавок нехватка артиллерийского и даже стрелкового вооружения. И вообще по-настоящему боеспособным корпус должен был стать лишь в 1942 году. 6 июля 1941 года этот корпус пойдет в победоносную атаку?

Правда, были мехкорпуса со значительно большим количеством новых образцов бронетанковой техники — KB и Т-34. Например, 8-й механизированный корпус. Вот отрывок из воспоминаний его командира Д.И. Рябышева:

«До начала лета 1940 года я командовал 4-м кавалерийским корпусом, дислоцировавшимся в Киевском Особом военном округе, а затем с 4 июня был назначен командиром 8-го механизированного корпуса и руководил его формированием, поскольку ранее такого корпуса и его дивизий не существовало. Как известно, в 1939 году механизированные корпуса были упразднены. Высшей организационной единицей советских бронетанковых войск была принята танковая бригада. Вскоре стала ясна ошибочность этого решения. Опыт боевых действий в начавшейся Второй мировой войне свидетельствовал о возросшей роли танков. С лета 1940 года в Красной армии стали вновь формироваться механизированные корпуса, танковые и моторизованные дивизии. Формирование нового объединения осуществлялось из частей 4-го кавалерийского корпуса, 7-й стрелковой дивизии, 14-й тяжелой и 23-й легкой танковых бригад. К июню 1941 года корпус имел около 30 тысяч человек личного состава, 932 танка (по штату полагалось 1031). Однако тяжелых и средних танков KB и Т-34 поступило только 169. Остальные 763 машины были устаревших конструкций, межремонтный пробег их ходовой части не превышал 500 километров, на большинстве истекали моторесурсы. 197 танков из-за технических неисправностей подлежали заводскому ремонту. Артиллерии имелось также недостаточно. Из 141 орудия 53 были калибра 37 и 45 миллиметров. Средства противовоздушной обороны представляли четыре 37-мм орудия и 24 зенитных пулемета. Вся артиллерия транспортировалась тихоходными тракторами.

Хотя рядовой и сержантский состав, а также часть звена средних командиров новым специальностям были обучены еще недостаточно, тем не менее к началу войны корпус наряду с 4-м считался наиболее подготовленным в боевом отношении по сравнению с другими механизированными корпусами нашей армии. Конечно, за год можно было подготовить корпус и лучше. Но в целях экономии моторесурса Автобронетанковое управление Красной армии нам не разрешало вести боевую учебу экипажей на новых танках».[47]

Итак, в одном из «наиболее подготовленных» мехкорпусов большинство танков все равно устаревшие, с изношенным моторесурсом. А новые танки почти недоступны для личного состава — «в целях экономии моторесурса». Все предпосылки для «успешного» наступления налицо.

Своему командиру в воспоминаниях вторит и военком корпуса Н.К. Попель: «В субботу 21 июня сорок первого года в гарнизонном Доме Красной армии, как и обычно, состоялся вечер. Приехал из округа красноармейский ансамбль песни и пляски. Я едва успел забежать домой, переодеться. Когда входил в зал, концерт уже начался. Со сцены неслась походная танкистская:

Броня крепка, и танки наши быстры,
И наши люди мужества полны…

Я слушал песню, оглядывая зал, где сидели «наши люди», вспоминая встречи последних дней.

Эти дни мне пришлось провести в одной из дивизий корпуса. Лишь неделю назад ее танковый парк, состоявший из устаревших машин Т-26, БТ, Т-28, Т-35, пополнился новыми — шестью KB и десятью Т-34. Со дня на день должно было произойти полное обновление материальной части.

Дивизия переформировывалась. Вместе с заместителем комдива, черноволосым и черноглазым полковым комиссаром Немцовым, человеком немногословным и не склонным к скоропалительным решениям, мы сидели в маленькой комнате, а на столе, рядом с чернильницей в виде танковой башни, лежала стопка «личных дел».[48]

Танковая дивизия в стадии формирования, только прибывает новая техника, и когда-то ее еще успеет освоить личный состав… Тем более что командирами и политруками дивизия пока что комплектуется. Не зря на столе у комиссара лежат личные дела. Сколько месяцев или даже лет должно пройти, чтобы такая дивизия стала настоящим боевым коллективом, умеющим полноценно использовать новую технику?

Но, может быть, командование мехкорпусов просто преувеличивало стоящие перед ними накануне войны трудности? Вот как описывал предвоенный первомайский парад маршал Иван Баграмян, в тот период полковник, служивший в штабе Киевского военного округа:

«Последний предвоенный Первомай в Киеве был не по-весеннему хмур. С утра небо затянуло свинцовыми облаками. Но капризы погоды не могли омрачить праздничного настроения киевлян. Казалось, весь город вышел на улицы и площади. В 10 часов утра начался парад войск. Открывали его курсанты военных училищ. Впереди колонн — молодые лейтенанты — выпускники 1941 года. Перед самым праздником мне довелось присутствовать на выпуске в Киевском пехотном училище. Начальник училища перед строем курсантов зачитал приказ наркома о присвоении выпускникам офицерского звания и соответствующей военной квалификации. Глядя на энергичные юные лица новых командиров, я радовался — войска получат хорошие кадры. Им еще некоторую практическую подготовку — будут отличные командиры. К сожалению, молодым лейтенантам не удалось вовремя получить практический опыт. После училища они поехали в отпуск, а там разразилась война, и лейтенанты знакомились со своими первыми подчиненными фактически уже в боях.

Народ, заполнивший тротуары Крещатика, восторженно встречал каждую колонну войск.

Блестят стекла очков на кожаных шлемах: идут парашютисты, за ними — краснофлотцы в белых бескозырках. Могучие кони выносят на площадь пушки. За ними на грузовиках моторизованная пехота — будущее нашей армии. К сожалению, ее было еще мало: не хватало машин. Внушительно выглядели технические части. Зрители с любопытством посматривали на звукоулавливатели, прожекторы, зенитные орудия и счетверенные пулеметные установки, призванные отражать нападение с воздуха.

Искреннее восхищение вызвали тупоносые гусеничные тягачи, которые легко тянули за собой грозные орудия. Великолепная мощная и мобильная артиллерия! Стоявший рядом со мной инспектор артиллерии округа полковник Н.Н. Семенов проговорил:

— Жаль, что пока маловато этой техники у нас. Вот посмотрите, что будет через годик-два!

Гул артиллерийских тягачей потонул в рокоте стальных бронированных машин. Движение танковых колонн даже у нас, военных, всегда вызывало душевный трепет. Их вид невольно рождал мысль: вот оно — главное средство удара и оперативного маневра в будущей войне! Какой военачальник не мечтал иметь их под рукой!

А танки идут и идут, и, кажется, нет им конца. Сначала легкие машины — по три в ряд, за ними более мощные по две в ряд, а затем и по одной. Лишь опытный взгляд замечал обилие устаревших танков. Мало кто среди зрителей понимал, что внушительные на вид многобашенные машины — это старушки, фактически уже снятые с производства. Новейших, прославившихся впоследствии тридцатьчетверок и KB на параде участвовало сравнительно немного. И не потому, что их мало было в округе. Для участия в параде вполне хватило бы, но, к сожалению, эти машины только что поступили в войска, и танкисты не приобрели еще достаточных навыков в их вождении.

Не успели проследовать через площадь последние танки, как воздух сотрясся от рева низко летевших истребителей И-16, юрких, маневренных, но не обладавших высокими скоростями. За ними, словно под прикрытием, шли еще более тихоходные штурмовики. Лишь небольшая группа современных скоростных самолетов, только что появившихся в войсках знаменитых «чаек» и МиГ-3, не уступавших лучшим образцам боевых самолетов того времени, порадовала взор даже самого искушенного в военном деле зрителя. Этих самолетов в округе к тому времени было уже более сотни, но летчики еще не успели их полностью освоить».[49]

Штабной командир оценивает ситуацию точно так же, как и танкисты. Тягачи-то для перевозки артиллерийских орудий есть, но их мало. Вот через год, через два — другое дело. Бронетехника грозно выглядит на параде, но профессионал понимает, что значительная часть ее безнадежно устарела. А новые машины — все те же KB и Т-34 — не освоены личным составом до такой степени, что их даже на парад страшновато выпускать. Стоит ли говорить о том, что смогут сделать в бою на самых современных по тому времени машинах экипажи, которые еще и к параду толком не пригодны. Чтобы стать грозной силой, мехкорпусам необходимо было прежде всего время. Они, спешно формируемые в то время, больше всего напоминали разрушенные муравейники, где идет бешеная суета по восстановлению утраченной цепочки взаимодействия. Мехкорпусам надо осваивать новую технику, командирам требуется узнать друг друга и подчиненных, научиться понимать друг друга с полуслова — но времени для этого у них уже не оставалось…