Анна Воронова - Лунное танго

• Название: Лунное танго
• Автор: Анна Воронова
• Жанр: Детская проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-49240-4

Что делать, если не веришь в любовь? Если никогда не видел ее и считаешь глупой выдумкой, сказкой? Для Динки ответ прост: завести собаку! Ведь только животные способны на искренние чувства и настоящую преданность... Лучшим другом Динки была полусобака-полуволчица Рэнька, но однажды девочке пришлось с ней расстаться. Оставить Рэньку у родителей – потому что самой ей предстояло уехать в другой город. Так Динка оказалась одна – без друзей и без любви, которую не надеялась встретить...

---

Динка неуверенно стукнула кулаком в дверь. Меховая варежка глушила звук, да и вообще – стучаться снизу оказалось жутко неудобно. Тогда она сдернула варежку и саданула кулаком со всей дури. Никакой реакции. Пальцы от соприкосновения с железом мгновенно заледенели. Динка заколотила отчаянно, голося:

– Эй! Проснитесь! Я к вам! У меня билет!!!

Внутри звякнуло, завозилось… железная дверь чуть подалась.

– У меня билет, – с облегчением повторила Динка и даже на цыпочки привстала, чтобы ее лучше услышали. – Это же поезд 77-й, верно? Я до Длинного Берега.

– Чего шумишь? – недовольно сунула нос в щель пожилая тетка в синей форме. – Под завязку у меня все забито. В соседний стукни, в тринадцатый. Там у Нинки пусто, ей и билет дашь.

И с грохотом захлопнула дверь.

А Динка осталась, задрав голову.

Тут ее тронули за плечо.

Рядом стояла девчонка в кокетливо расклешенной дубленке, и – о ужас! – совсем без шапки. За ней переминался высокий мужик с объемистой дорожной сумой. Видимо, они подошли, когда Динка разговаривала с проводницей.

– Я все слышала, айда в тринадцатый, – улыбнулась морозоустойчивая. – Я тоже с билетом. Но это даже клево, что в свободном поедем, не люблю толпу.

– А… так разве можно?

Динке казалось, что она попала в какой-то фильм о Гражданской войне. Безлюдье, синие стылые фонари, черные поезда, черные громадные колеса, ледяной вагон, в который все равно не пускают, несмотря на билет, ветер, снег…

В Улан-Баторе все-таки жизнь била ключом. Кругом люди, освещенные проспекты, шум машин. До этого они жили в Питере, и Динке поневоле казалось, что, кроме больших городов, в мире ничего нет. Ну, разве что степи. А тут – маленькие пустые станции и леса, леса, леса…

– Почему нет? Дядя Саша, айда.

Девчонку, похоже, ничто не смущало.

Она напористо забарабанила в дверь тринадцатого – и ей тут же открыли, будто ждали. Молодая проводница (Нинка, надо полагать) ничуть не удивилась билетам в другой вагон, глянула мельком и скрылась в своем купе. До чего же это было не похоже на строгие московские поезда, где перед посадкой тщательно сверяли билет с паспортом, где горел свет, а чтобы попасть в вагон, надо было всего лишь чинно шагнуть внутрь с перрона.

А здесь… мамма миа, лесенка узкая! Динка уцепилась за перильца, высоко закинула ногу – и чуть не сорвалась, потому что тяжелый рюкзак дернул ее обратно. Хорошо, мужик подтолкнул в спину, и она, пыхтя, буквально ввалилась в вагон.

Пахло углем, дымом, разливалось упоительное тепло. И тишина. Проводница махнула рукой: «Мест полно, любые занимайте…» – и принялась шуровать в тамбуре.

Динка пошла вперед. Прямо на полках, без матрасов, спали рыбаки в телогрейках и черных тулупах, составив внизу свои короба. От них пахло рыбой, свежей хвоей и талой снеговой водой. Дальше в вагоне никого не было.

Она свернула в пустой отсек, сбросила наконец рюкзак. Потерла затекшие плечи, расстегнула молнию. После всех волнений ей больше всего хотелось переодеться и выпить чаю. Хотя, может, тут и чая нет? Первобытный же какой-то вагон. Даже свет не включают. Да и сам поезд первобытный: где вы видели нормальные поезда из двух вагонов?

* * *

Динка порылась в рюкзаке, вытащила чистую футболку, книжку, пакет с печеньем – так, на всякий случай. Вдруг проводница все-таки придет проверять билет второй раз, тогда можно будет и чаю попросить.

Просто так попросить она стеснялась.

Между тем подошло время отправки, протянулось еще десять минут, потом еще пять – Динка косилась на мобильник, – а поезд как стоял, так и стоял себе без движенья.

Да что же это такое? Неужели снежные люди на шерстистых носорогах перекрыли все выездные пути?!

Наконец вагон несколько раз основательно тряхнуло – видимо, цепляли локомотив, – и только после этого, еще минут через пять, состав мягко тронулся с места. Чуть погодя в Динкино купе весело ввалилась та самая девчонка без шапки.

– Уф! – Она плюхнула сумку на сиденье, тряхнула заиндевевшими волосами, сунулась к окну, чуть не сметя Динку полами дубленки, и остервенело замахала рукой:

– Дядя Саша, пока-а! Не слышит. Пока-пока! Во глухня.

И развернулась к Динке:

– А тебя как зовут? Ты откуда к нам? Из Москвы, что ли? Я сразу поняла, что из Москвы. С московского пересаживалась, да? А ты к кому? На каникулы, да? А может, на турбазу? К нам туристы ездят, но редко. Рюкзель у тебя, смотрю – круть, походный, да? У меня тоже есть, но маленький. Зато смотри, какие застежки прикольные. А что это за штучка у тебя? И ушанка ничего, необычная. Где покупала? Чего, давай чай пить, ага? Я сейчас, погодь.

Попутчица зашвырнула дубленку на верхнюю полку и умчалась. Динка так и осталась сидеть, вжатая в уголок воздушной волной.

«Здрасьте, Маша, я Дубровский, – подумала она, – это не девочка, а цунами какое-то говорящее – примчалась, умчалась, задала кучу вопросов – и что? Мне отвечать или нет? Чего она хочет? Просто поболтать? Как сложно все-таки с людьми…»

Вообще-то Динка привыкла в поезде спокойно читать, пить чай, валяться на полке, задумчиво глядя в окошко. На соседей она никогда не обращала внимания. А если с ней заводили дорожные разговоры – коротко отвечала, тяготясь и стесняясь вынужденного общения. Даже когда ехала из Улан-Батора до Москвы, а это – пять суток в пути, между прочим.

Девчонка между тем вернулась, зашвырнула на верхнюю полку свитер, цапнула со стола Динкину книжку – «Там про любовь или так, про пчел?» – и кинулась потрошить сумку, вываливая на полку пакеты и пакетики.

– Так, так, ага… да где же?! Вечно в этой сумке все теряется, достало. А, вот! Держи, тут яблоки, бутерброды, печенье – сама бери что хочешь, да? Родичи напихали. Так ты на турбазу или чего, я не врубилась?

– Я нет, не на турбазу. – Динка неловко качнулась вперед, чуть не сбросив пакет, который очутился у нее на коленях. – Я так просто.

– В гости? К бабушке, что ли?

– К тете.

– А, тебя, наверно, предки на каникулы сюда загнали… понимаю. Только я б ни за что не согласилась к нам на каникулы. Какие у нас каникулы? Скукотища, отстой. Я вот на все всегда линяю. Сейчас была в Питере, а в Лодейке у нас родственники, да ты видела дядю Сашу, к ним тоже заехала на пару дней… ты с лимоном будешь или без?

– С лимоном, – машинально кивнула Динка. – Я не на каникулы, а вообще. Жить.

– Жи-ить? – соседка перестала запихивать в сумку пакеты, и они тут же вывалились обратно. – Из Москвы – и к нам? Жить? Во ты даешь!

– Я не из Москвы, – терпеливо пояснила Динка. – Я из Монголии еду. Из Улан-Батора.

– Как?

– Ну, это столица Монголии – Улан-Батор, «Красный Батыр» переводится. Богатырь то есть…

* * *

Динка поневоле вспомнила, как они подъезжали к Улан-Батору в первый раз.

Поезд грохотал по склону высушенной бесконечной сопки, заходя на огромный круг, а внизу колыхалось серое слоистое марево.

– О, а вот и Батор, – пояснил папа.

– Где? – не поняла Динка.

– Да вон, внизу. Это дым поднимается, ему уходить некуда. Юрты дымят. Раньше это место называлось, кажется, Долиной Смерти. Улан-Батор вообще древний город, раньше назывался Урга, можешь почитать, у него интересная история.

Вот как, значит, Долина Смерти… чудное, должно быть, местечко. Динка так и приклеилась к стеклу. Все казалось необычным, странным. Тайга осталась позади, возле Байкала, на горизонте давным-давно маячили только лысые сопки. И степь, бесконечная степь. Редко-редко мелькал поселок: несколько юрт, низкорослые лошадки, дети, которые отчаянно махали поезду, запыленный старый «газик» – и опять степь, пыльные пустые тропинки.

Поезд нырнул в туман и загрохотал вниз. Дальше был вокзал, встреча, тряский военный «козел» – впечатления наслаивались, и очнулась Динка уже в подъезде самой обычной пятиэтажной хрущевки. Будто никуда и не уезжала. Папа подмигнул, открывая дверь – и навстречу им, из кухни, с улыбкой вышла мама, а следом выкатился серый толстолапый щенок.

– Ой! Ма-ама! Ой! Пап, это кто?

– Сюрприз. Ты ж хотела собаку?

Хотела собаку! Да она, сколько себя помнит, приставала к родителям – давайте, ну давайте возьмем щенка! Во втором классе предки взвыли, и у нее появился Арс, рыжий ирландский сеттер. Он был ее лучшим другом целых четыре года, а потом они снова переехали в другой город, и ее услали в лагерь на целое лето. Через неделю Арса сбила машина. Ей ничего не говорили, пока она не вернулась. После этого Динка угрюмо и категорично отказывалась ездить в любые лагеря. Родители некоторое время скандалили, но смирились. А Динка до сих пор порой тосковала. Она считала, что Арс погиб из-за нее. Если бы она осталась – ничего бы не было.

После Арса она, кстати, не то чтобы очень просила, просто… просто часто застревала на улице, глядя, как чужой пес носится за палкой.

Но чтобы родители сами… фантастика!

Щенок, переваливаясь, подошел к ней и осторожно куснул шнурок. Динка топнула ногой, щенок тявкнул, наморщив нос, и она поняла, что эта самая Долина Смерти, похоже, лучшее место на свете.