Сабахаттин Али - Дьявол внутри нас

• Название: Дьявол внутри нас
• Автор: Сабахаттин Али
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1990
• ISBN: 5-280-01254-8

Сабахаттин Али (1906-1948)-известный турецкий писатель, мастер жанра психологического романа. В «Избранное» вошли лучшие из них: «Юсуф из Куюджака», «Дьявол внутри нас», «Мадонна в меховом манто».Действие первого из этих романов происходит в начале века. Тихую, размеренную жизнь обитателей деревни Куюджак потрясает зверское убийство бедняцкой семьи. Оставшегося в живых мальчика Юсуфа берет к себе начальник уезда. Борьба возмужавшего Юсуфа за счастье, за любовь кончается трагически: погибает его горячо любимая жена. Однако герой не сломлен, он готов еще решительнее бороться за лучшее будущее…Два других романа - о любви, о судьбах турецкой интеллигенции в канун и во время второй мировой войны.

---

Омер молча шел рядом с нею. Только раз, когда Маджиде оступилась, он поддержал ее, и Маджиде вздрогнула, точно он коснулся раны: Омер взял ее за ту же руку и так же, как брал всегда. Ее удивило, что она вспоминает об этом, как о чем-то приятном, но давно минувшем. Ведь ее муж, тот же самый человек, идет с ней рядом и так же крепко, как прежде, держит под руку. Он нисколько не переменился и любит ее не больше и не меньше, чем прежде. Что же тогда изменилось? Она сама. Маджиде испугалась, что поступает несправедливо по отношению к Омеру. «Да, да, - думала она, - он все тот же. И я это знаю. Нехорошо теперь сердиться, если раньше я была снисходительна. Но что мне делать?»

На дороге показалась машина. Они остановили ее и вернулись домой. Омер заплатил шоферу две лиры, которые взял у профессора, идя на вечер. Даже когда они неслись по пустынным, прохладным предрассветным улицам, Омер не проронил ни слова, но едва они вошли в комнату, он припал к ее рукам.

- Женушка моя!

Маджиде посмотрела ему в лицо. Многое оставалось в ее душе невысказанным, и очень хотелось, чтобы Омер сам догадался обо всем по ее взгляду, но получилась у нее только слабая укоризненная улыбка. Омер истолковал ее по-своему и, задыхаясь, проговорил:

- Маджиде! Обещаю, мы никуда больше не будем ходить. Ни на вечера, ни в сад… И не будем никого приглашать к себе. Я перестану с ними знаться. Начну новую, осмысленную жизнь. Поборю в себе этого проклятого дьявола!

Маджиде не забывала, что слышит эти слова не впервые, но она не сомневалась, что и на сей раз Омер совершенно искренен. Несмотря на всю свою решимость, она испугалась, что, как всегда, не устоит перед его словами, перед тем пылом, с которым он их произносил. Но она не желала, чтобы и сейчас весь ее гнев, вся накопившаяся в душе горечь были смыты лихорадочными поцелуями. Наконец Омер, будто осознав отчужденность жены, смолк. Они легли и сразу же уснули.

И вот теперь, пробудившись от сна, Маджиде поняла, что Омер спал не больше двух часов, а потом потихоньку оделся и ушел. Ей стало не по себе. Она вышла на кухню, вскипятила чай, позавтракала. Все шло как обычно, а ей казалось, что с этого дня все должно измениться. Маджиде затосковала; от легкости, которую она ощущала, когда проснулась, не осталось и следа. «Наверное, мне все еще плохо от выпитого», - решила она.

Ей не хотелось думать об Омере. Она вспомнила, что у них ничего нет на ужин, и достала свой кошелек. Там лежало двадцать пять куру шей. Так как бакалейщик давал им продукты в кредит, сегодня можно было обойтись и этой суммой. Она медленно стала одеваться.

Когда Маджиде вышла из дому, было уже около шести часов. Улицы заполнились спешащими с работы людьми. Маджиде решила сначала немного побродить, а потом зайти к бакалейщику. Она часто ходила в это время по направлению к Галатасараю и встречала Омера. Дойдя до Тепебаши, она повернула обратно. Из соседнего сада долетали звуки греческой песни. Маджиде снова подошла к Галатасараю и вдруг вздрогнула от неожиданности: шагах в двадцати от себя она увидела Омера или кого-то удивительно на него похожего. Он вел под руку женщину в белых туфлях на высоком каблуке, надетых на босу ногу. Именно эту подробность Маджиде почему-то очень хорошо разглядела, и она ее поразила больше всего. Женщина была похожа на Умит, но сама мысль о том, что Умит станет разгуливать по Бейоглу в туфлях на босу ногу, показалась Маджиде нелепой. На мгновенье она потеряла из виду эту пару и ускорила шаг. Вскоре она опять их увидела, уже шагах в тридцати от себя. Маджиде пристально вглядывалась в женщину, хотя толпа мешала ей. Тогда она зашагала еще быстрее и, налетая на встречных, почти догнала обоих. Маджиде уставилась на голые лодыжки. Нет, это были ноги пожилой женщины. Рука, выглядывавшая из короткого рукава блузы, была красная, с крупными порами. Наклоняясь друг к другу, оба о чем-то разговаривали. Маджиде остановилась и перевела дух. Это определенно была женщина легкого поведения, одна из тех, которых множество на Бейоглу. И как могла она принять ее за Умит! Маджиде снова потеряла парочку из виду и, боясь что больше не найдет ее в толпе, побежала. Прохожие оглядывались на нее. Вскоре она едва не наткнулась на них: эти двое шли все так же под руку, шагах в четырех от нее. Но тут они свернули в подъезд какого-то кинотеатра и, даже не взгляув на афишу, прошли к кассе. Все намерения Маджиде разом улетучились, ей захотелось только одного - уйти, бежать отсюда как можно скорее. Она почти бегом направилась к дому. Воображение рисовало ей грязные картины. Маджиде представляла себе, как Омер с этой женщиной сидят в ложе. Она бежала все стремительней, и каблуки ее туфель стучали по тротуару отрывисто и гневно.

«Наверное, он и раньше проделывал это… А потом ложился рядом со мной. Прикасался ко мне. Обнимал меня теми же самыми руками… Какая грязь! Какая грязь!» - возмущалась она. У нее пересохло во рту, как от долгого и громкого крика. Маджиде вдруг показалось, что прохожие посматривают на нее с ухмылкой, и она обозлилась. Разъяренными глазами смотрела молодая женщина на всех. Запахи раздражали ее. Аромат персиков из лавки торговца фруктами мешался с запахом нафталина из соседнего галантерейного магазина и неизвестно откуда взявшимся запахом жареной скумбрии. Все это вместе мешалось с выхлопными газами от проносившихся по улице машин и липло к Маджиде; она водила руками по лбу, по щекам, точно снимала клейкую паутину, которая пристает к лицу, когда долго бродишь по густому лесу.

Только придя домой, она немного успокоилась. Вытащила свой чемодан и стала укладывать вещи. К ним ничего не прибавилось с тех пор, как она ушла от тетушки Эмине, если не считать двух пар чулок. Кофейного цвета свитер был такой же, как и раньше, но туфли сбились и потерлись.

Неожиданно Маджиде выпрямилась.

«Куда я пойду? - подумала она. - Куда денусь с этим вещами? В Балыкесир? К тетушке Эмине? Нет!» Ей некуда идти. А впрочем, как знать… Она размышляла совершенно спокойно. И снова перед глазами, как в ту ночь, когда она, не зная куда направиться, стояла перед домом тетушки Эмине, заволновалось море в лунном свете… Море, которым они вместе с Омером любовались из лодки, сверкающее и таинственное. До него она вначале боялась дотронуться, а потом опустила руку…

Маджиде толкнула ногой чемодан. Белье вывалилось на грязный ковер.

- Кому нужны эти тряпки!.. К черту!

Она достала из шкафа стопку бумаги. Хотя на улице было еще светло, молодая женщина задернула шторы, включила свет. Потом села за столик и, взяв карандаш, быстро начала писать:

«Омер, я ухожу от тебя! Ты понимаешь, как тяжело мне на это решиться. Ты знаешь, у меня в жизни никого, кроме тебя, нет. И у тебя нет никого, кроме меня. И тем не менее я должна уйти. С того самого дня, как я покинула дом тетушки Эмине и пошла за тобой, я втайне все время боялась, что этим кончится. Как ни старалась я подавить свой страх, он снова и снова возрождался во мне, и это было мучительно. Я старалась понять, чем вызван этот страх. В течение трех месяцев нашей совместной жизни я прилагала много усилий, дабы предотвратить это, и поняла, что бессильна, что могу лишь положиться на случай, на судьбу. Не уверена, стоит ли говорить тебе обо всем этом. Омер, любимый мой муж, мы с тобой совсем разные люди, по-разному думаем, у нас различные взгляды на мир. Неизвестно, какой случайности мы обязаны тем, что соединили свои жизни. Ты говорил, что любишь меня, и я поверила. Я тоже любила тебя, и как любила! Мои чувства к тебе не изменились и сейчас. Но я так и не смогла ответить себе, почему я люблю тебя. Это заставило меня задуматься, зародило во мне сомнения в том, как сложится наша дальнейшая жизнь. Не скажу, что мне не нравился твой характер, твои поступки, но для меня они всегда оставались непонятными. Да и ты должен согласиться, что не все понимал во мне. Какая же в таком случае сила привязывала нас друг к другу? Что меня удерживало здесь и почему мою душу наполняла радость при виде тебя, если мне с самого начала было ясно, что мы совершенно разные люди. Неужели во всем виновен тот самый дьявол, о котором ты все время твердил? В последние дни я стала его бояться. Раньше я поступала только так, как сама считала правильным. Теперь мною руководит не мой внутренний голос, а какая-то сила, которую я не нахожу ни разумной, ни справедливой. Возможно, это и впрямь дьявол. Такое предположение не на шутку тревожит меня. Я никогда не стану подчиняться чьей бы то ни было власти, кроме собственного разума и воли. Живя с тобой, я увидела, что почему-то мне не удается проявлять свою волю. Мне нетрудно было бы подчиняться тебе, но для этого требовалось, чтобы, по крайней мере, часть твоих поступков я находила хорошими и правильными. Однако беспрерывно совершать то, что претило всему моему существу, я не могла иначе, как в силу какого-то наваждения. Это заставило меня наконец принять решение, которого я долго избегала.