Мэтт Хейг - Семья Рэдли

• Название: Семья Рэдли
• Автор: Мэтт Хейг
• Издательство: Corpus, Астрель
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-271-31665-4

Мэтт Хейг — своего рода анфан террибль в литературном мире Великобритании. Каждый его роман — событие, захватывающее, неординарное, веселое и немножко жуткое. Книги Хейга неизменно входят в списки бестселлеров, экранизируются, удостаиваются престижных наград и широко публикуются за рубежом.

Герои его нового романа «Семья Рэдли» — типичные консервативные обыватели, отец, мать и двое детей, проживающие в благопристойной среднестатистической английской деревне. Если у них и есть странности, то совсем безобидные: слабое здоровье, легкая аллергия на… чеснок и солнечный свет. И нечего на них коситься, они — хорошие люди. Дети Рэдли, Роуэн и Клара, даже и не подозревают, что их родители уже семнадцать лет воздерживаются, подавляя свою истинную природу. Пока однажды в пятницу вечером не происходит роковой инцидент, влекущий за собой череду неотвратимых перемен. К лучшему или нет — время покажет…

---

— Если вы хотите, чтобы Стюарт Харпер и впредь оставался пропавшим без вести, у вас есть только один выход.

— Какой же?

— Вы должны убить Уилла Рэдли. — Хелен закрывает глаза и погружается в красноватую тьму, пока Элисон шепотом завершает свою мысль: — Если ваша дочь будет воздерживаться и дальше, никто ее не тронет. Но нам понадобится неопровержимое материальное подтверждение тому, что ваш деверь мертв.

Хелен пытается собраться с мыслями.

— Но почему я? В смысле, неужели больше некому?.. Нельзя, чтобы Питер мне помог?

Элисон качает головой:

— Нет. И не вздумайте его привлечь. Мы требуем полной конфиденциальности. Миссис Рэдли, мы опять возвращаемся к арифметике. Один надежнее двоих. Если вы расскажете мужу, возможны серьезные последствия. Мы не имеем права просить о братоубийстве.

— Вы не понимаете. Это…

Элисон кивает:

— Да, и еще кое-что. Нам известно о ваших отношениях с Уиллом Рэдли.

— Что?

— Мы знаем, что вы с ним в свое время «славно погуляли». Если вы не примете наше предложение, об этом узнает и ваш муж.

Хелен сквозь землю готова провалиться от стыда.

— Нет.

— Миссис Рэдли, таковы условия сделки. И за вами постоянно будут наблюдать. Любые попытки обойти правила или найти какой-либо другой выход обречены на провал, я вас уверяю.

— Когда? В смысле, когда я…

Элисон медленно вдыхает:

— У вас есть время до полуночи.

До полуночи.

— Сегодня?

Но когда Хелен открывает глаза, Элисон Гленни уже идет вверх по Орчард-лейн, то заходя в тень, то выходя из нее. Хелен видит, как она садится в машину, на пассажирском сиденье которой сидит очень толстый мужчина.

Хелен оглядывается на фургон, где столько лет назад переменилась вся ее жизнь. Такое ощущение, что она смотрит на могилу, хотя пока Хелен и сама не понимает, по кому — или по чему — скорбит.

Подавление своих желаний у нас в крови

Клара не знает, что и сказать, когда по пути домой в автобусе Ева признается, что согласилась на свидание с Роуэном. Ее необъяснимое молчание, очевидно, смущает подружку, ведь Клара нахваливала брата с тех пор, как Ева сюда приехала.

— Ну же, мисс Рэдли, мне казалось, ты хотела, чтобы я дала ему шанс, — говорит Ева, пристально глядя на нее.

Шанс.

Шанс на что?

— Ага, — бормочет Клара, глядя в окно на зеленые поля. — Хотела. Просто…

— Что просто?

Клара улавливает сладостный аромат Евиной крови. Ей удается сдержаться — может, Роуэну тоже удастся.

— Да ничего. Забудь.

— Ладно, — отвечает Ева, уже привыкшая к странному поведению подруги. — Забыла.

Позже, когда они идут к дому с остановки, Клара уговаривает брата одуматься.

— Все будет нормально. Перед выходом попрошу у Уилла еще крови. Возьму ее с собой. В рюкзаке. Глотну, если сильно приспичит. Все будет нормально. Честно.

«Мир фантазий».

И ВОСХОДИТ СОЛНЦЕ…

Безликие манекены в париках.

«Обжора». Мясные закуски в витрине.

У Клары урчит в желудке.

— Ты что, ту бутылку уже всю допил?

— Она была не полная. И вообще, к чему это ты?

— К тому, что Уилл сегодня уезжает. Уезжает. Типа навсегда. И он заберет с собой всю кровь. Так что мы останемся наедине со своей жаждой, но без крови. И что тогда будем делать?

— Воздерживаться, как раньше.

— Все уже изменилось. У нас появился новый опыт. Его не отменишь. Это все равно что пытаться отменить изобретение огня или вроде того.

Пока они проходят мимо клиники отца, Роуэн обдумывает доводы сестры.

— Мы могли бы пить только кровь вампиров. Должен же быть способ как-то приобрести ее. С этической точки зрения это, наверное, лучше, чем есть свинину. В смысле, никто не умирает.

— А если этого окажется мало? Что, если нам кого-то сильно захочется и… например, если сегодня, когда ты с Евой…

Роуэн начинает сердиться.

— Я могу держать себя в руках. Черт, да ты вокруг оглянись, все сплошь и рядом себя ограничивают. Думаешь, все эти нормальные люди постоянно делают то, чего хотят? Разумеется, нет. Все то же самое. Мы — англичане среднего класса. Подавление своих желаний у нас в крови.

— Ну не знаю, справлюсь ли я с этим, — говорит Клара, вспоминая инцидент в «Топ-Шопе».

Какое-то время они идут молча. Сворачивают на Орчард-лейн. Когда они ныряют под цветущие ветви ракитника, Клара чувствует, что брат хочет сказать что-то еще. Он говорит тихо, так, чтобы его слова не просочились сквозь стены окружающих домов.

— То, что случилось с Харпером… это была чрезвычайная ситуация. Не суди себя строго. Любая девчонка с клыками поступила бы точно так же.

— Но я все выходные была жуткой стервой, — возражает Клара.

— Ну, ты ведь в жизни ни капли в рот не брала, а тут вдруг нахлесталась до одури. А должна быть какая-то золотая середина. Сейчас ты переживаешь, потому что воздействие уже проходит… И вообще, это же была кровь Харпера. Надо хорошими людьми питаться. Работниками благотворительных организаций, например. Вон та тетенька вполне бы подошла.

Он кивает на женщину, собирающую по домам взносы в фонд помощи сиротам. Кларе не смешно. Еще сутки назад Роуэн ни за что не сказал бы подобного. С другой стороны, сутки назад ее бы это, скорее всего, и не задело.

— Шутка, — говорит Роуэн.

— Тебе бы поработать над своим чувством юмора, — отвечает Клара. И тотчас вспоминает, как Харпер зажимал ей рот рукой и как ей было страшно за миг до того, как все изменилось и она обрела силу.

Нет, Роуэн прав. Она не может раскаиваться в содеянном, как ни старается.

Лукаво улыбается

Питер идет домой довольный и полный сил.

Он так счастлив, что даже напевает себе под нос первую попавшуюся мелодию и только через какое-то время осознает, что это единственная авторская песня «Гемо-Гоблинов». Он вспоминает и единственный их концерт в молодежном клубе в Кроули. Им удалось растянуть сет на три песни, добавив пару каверов — «Анархия в Соединенном Королевстве» и «Окрась все в черный», которую они по такому случаю переименовали в «Окрась все в красный». В тот вечер они впервые встретились с Шанталь Фейяд — она танцевала пого перед толпой двенадцатилеток в майке с «Джой Дивижн», и кожа у нее была свежая, как воздух в Альпах.

«Славные были времена, — невольно думает Питер. — Да, славные были времена».

Конечно, он в то время был эгоистичен, но, возможно, доля эгоизма необходима, чтобы мир был таким, какой он есть. Однажды ему довелось прочесть книгу некровососущего ученого, который утверждал, что эгоизм от природы свойственен каждому живому существу и что у любого, даже самого бескорыстного на свете поступка при тщательном анализе обнаруживается глубинный эгоистический мотив.

Красота эгоистична. Любовь эгоистична. Кровь эгоистична.

И с этой мыслью он заходит под желтые ветви ракитника, не нагибая голову, как делал обычно. Он видит пышущую энергией эгоистичную Лорну, которая направляется на прогулку со своей надоедливой эгоистичной собакой.

— Лорна! — приветствует ее Питер громко и радостно.

Она со смущенным видом останавливается:

— Привет.

— Лорна, я тут подумал, — начинает он с отчаянной самоуверенностью, какой сам от себя не ожидал, — мне ведь нравится джаз. Очень даже нравится. Ну, Майлз Дэвис, например. Чарли Птичник и так далее. Это же просто супер. Джаз такой раскованный, правда? Музыканты не следуют теме нота в ноту, они отступают от нее, пускаются в импровизацию, когда им заблагорассудится… ну разве не так?

Пес рычит.

Чарли Птичник?

— Так… наверное, — соглашается Лорна.

Питер кивает и, к собственному удивлению, жестами изображает играющего на пианино человека.

— Именно! Да! Так что… если ты не передумала наведаться в «Лису и корону» послушать джаз, то я с удовольствием составлю тебе компанию. Да! Правда.

Лорна колеблется.

— Ну, даже не знаю, — говорит она. — У меня все… стало лучше.

— Ясно.

— У меня с Марком.

— Ага.

— А у Тоби сейчас трудный период.

— Да?

— Мне кажется, он беспокоится за друга.

— А… — Питер разочарован.

Но тут выражение лица Лорны меняется. Она что-то обдумывает. Затем лукаво улыбается:

— Ну ладно. Живешь всего один раз. Давай сходим.

И почти сразу же счастье Питера начинает испаряться, уступая место чувству вины и леденящему ужасу соблазна.

Обувная коробка

Роуэн готов выходить.

Он вымылся, переоделся, взял Евино стихотворение. Не хватает только бутылки крови. Он берет рюкзак, кладет в карман кошелек, смотрится в зеркало, проверяя прическу, и выходит в коридор. В душе наверху шумит вода, что в такое раннее время в понедельник вечером довольно странно. Проходя мимо ванной, мальчик слышит голос отца, перекрикивающего шум воды. Он поет какую-то неизвестную Роуэну песню совершенно кошмарным голосом. «Тебе очень к лицу это алое платье…» — это все, что успевает разобрать Роуэн, прежде чем из своей комнаты выходит Клара.