Жужа Д. - Резиновый бэби (сборник)

• Название: Резиновый бэби (сборник)
• Автор: Жужа Д.
• Издательство: Литагент «Время»0fc9c797-e74e-102b-898b-c139d58517e5
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9691-0686-4

Когда-то давным-давно родилась совсем не у рыжих родителей рыжая девочка. С самого раннего детства ей казалось, что она какая-то специальная. И еще ей казалось, что весь мир ее за это не любит и смеется над ней. Она хотела быть актрисой, но это было невозможно, потому что невозможно же быть актрисой с таким цветом волос и веснушками во все щеки. Однажды эта рыжая девочка увидела, как рисует художник. На бумаге, которая только что была абсолютно белой, вдруг, за несколько секунд, ниоткуда, из тонкой серебряной карандашной линии, появлялся новый мир. И тогда рыжая девочка подумала, что стать художником тоже волшебно, можно делать бумагу живой. Рыжая девочка стала рисовать, и постепенно люди стали хвалить ее за картины и рисунки. Похвалы нравились, но рисование со временем перестало приносить радость – ей стало казаться, что картины делают ее фантазии плоскими. Из трехмерных идей появлялись двухмерные вещи. И тогда эта рыжая девочка (к этому времени уже ставшая мамой рыжего мальчика), стала писать истории, и это занятие ей очень-очень понравилось. И нравится до сих пор. Надеюсь, что хотя бы некоторые истории, написанные рыжей девочкой, порадуют и вас, мои дорогие рыжие и нерыжие читатели.

---

Слева – открытая дверь в столовую. Там идеальный порядок.

– Есть здесь кто-нибудь?

Вернулась по коридору мимо лестницы к спальням. Отрыла дверь в одну – разобранная, мятая постель, у шкафа, на полу – открытый чемодан с клубком одежды внутри. На тумбочке – стакан, гигиеническая помада, мелочь, ключи, мятые чеки и визитка из ресторана.

Спустилась вниз.

– Никого.

– Что же делать? Может, они забыли, что мы должны приехать?

– Скорее всего...

– Черт, скоро вечер – не спать же нам в нестираном белье?

Мы вернулись в магазин, где брали ключи, но там хозяин на ломаном английском объяснил, что он ничего не знает... Его только попросили передать ключи. С наступлением вечера становилось холодно – пришлось идти к чемоданам, за теплыми вещами.

– Давай позвоним хозяину во Францию – пусть сам в этом разбирается...

Я достала из сумки телефон, но он разрядился и вовсе не включался. В нашей комнате городского телефона не было. – Наверху, в спальне на тумбочке, есть телефон – давай позвоним оттуда, в конце концов, это их вина...

– Неудобно... Там чьи-то вещи... Как воры...

– Во-ы – эшо кошо-ые чу-шое бе-уут. – Я почему-то не к месту начала чистить зубы электрической щеткой «Braun». Это всегда помогало мне сфокусироваться.

Подруга давно считала, что у меня сдвиг по поводу зубов, поэтому не стала это комментировать, а просто закатила глаза.

Сейчас мы поднялись туда вместе. Телефон в спальне был отключен.

– Может, здесь есть чистое белье?

Я прошла через спальню, открыла дверь, на которой висела небольшая плакетка с рельефом, изображавшим толстого, в перетяжках амура, и попала в ванную комнату. Там ужасно пахло, было душно, громко капало из крана, я завернула плотнее золотой барашек, но звук не прекратился – капало явно где-то справа. Я повернулась, откинула тяжелую занавеску, и сердце мое чуть было не выпрыгнуло через открытый рот. Перехватило горло и защекотало небо.

В мраморной ванне под водой лежал надутый человек, а справа торчали над водой его серые ноги.

Я стояла и смотрела на абсолютно белые ногти на этих земляных ногах и не могла пошевелиться.

– Что это за вонища? Вряд ли здесь будет белье...

Моя подруга замолчала, увидев мое лицо. Подошла и посмотрела в ванну.

У меня онемели ладони, так бывает, например, когда я смотрю с высоты. Сухо, щекотно и невозможно разогнуть пальцы.

У человека на надутом лице глаза были открыты, даже вытаращены... Большие такие мутные глаза, – и от этого стало понятно, что человек мертв и уже давно под водой.

Мы обе стояли и боялись пошевелиться. В абсолютной тишине капало, и по воде расходились круги, шевеля серого надувного человека.

Я наконец задышала. И тут громким криком взорвался телефон. Моя подруга очнулась и завизжала сдавленным утробным звуком... Так иногда орут младенцы и коты ранней весной.

Мы выскочили из ванной – телефон надрывался откуда-то из глубины чемодана, скатились вниз по лестнице, забежали в свою неубранную комнату и закрыли за собой дверь.

Подруга села на кровать и заревела. Почему-то мне стало неприятно на нее смотреть. Я подошла к окну. Там безмятежно дремали дворцы. Туда-сюда сновали моторные лодки и медленно проплывали гондолы. На полосатых столбах, торчащих из воды, сидели толстые чайки. Волны лениво бились о каменные стены. На смену дню приходили сумерки. Я открыла окно. Где-то далеко звенели колокола и играл аккордеон. Один за другим включались уличные фонари. Туристы, выходя на небольшие набережные, осматривали противоположный берег. На соседних мостках целовалась молодая пара. А в квартире над нами в ванне плавал труп, и все было совсем непонятно.

– Нужно позвонить в полицию. – Я всегда первой нарушаю паузы.

– Да.

– Господи, ну почему именно мы?

– Потому что нельзя соваться в чужие квартиры... – Подруга вытерла нос.

– Я хотела просто найти телефон...

– А нашла...

– А нашла труп.

Мы вышли на улицу и уже подходили к остерии, когда подруга дернула меня с силой за рукав.

– Знаешь...

– Что?

– Давай не пойдем.

– То есть?

– Ну не будем звонить в полицию...

– Что с тобой?

– Ничего! Ты чего, не понимаешь... Если сейчас этим займется полиция, мы остаток нашего путешествия проведем в участке... Это-то понятно? Нас будут допрашивать, а спать мы будем на цементном полу...

От этого стало холодно, и я поплотнее замоталась в шарф. Спать на цементном полу не хотелось.

– Но мы затопчем все следы для следствия.

– Ты рассчитываешь еще раз там побывать?

– Не-ет, – она замотала головой.

– А по поводу следов – ты права. Нужно идти туда и стереть все наши отпечатки. Пусть его найдет уборщица или хозяин квартиры. Это будет более натурально.

– Это нехорошо.

– Что?

– Не заявить...

– А как ты объяснишь, что ты делала в чужой квартире?

– Расскажу, как все было...

– Ага, а они тут же поверят. Как ты не понимаешь, что мы единственная зацепка, которая есть у следствия. Я тут смотрела серию документальных фильмов про американские тюрьмы... Знаешь, сколько невиновных там отсидело?.. И какое количество оправдали через десятки лет после казни? А помнишь...

Через полчаса мы уже терли ручки зловещей квартиры ватными тампонами, смоченными дорогим тоником для лица, который я купила в аэропорту в «duty free».

– Хороший тоник! – Моя подруга опрокинула бутылку на следующий тампон.

– Да.

– И запах приятный...

– Приятный... Я за него сорок семь фунтов отдала.

– Я люблю «Shiseido»...

– Если бы я знала, что им буду протирать!

Я засмеялась, подруга за мной – глядя на нас, можно было подумать, что подружки весело проводят выходные.

– Теперь идем искать гостиницу.

– Жалко, депозит здесь не вернут...

– Не вернут...

– И в гостиницу нам нельзя.

– Что значит – нельзя? Ты что, собираешься жить с покойником?

– А ты нет?

– Нет!

– Думаешь, что когда его найдут, а потом разнюхают, что сюда приезжали две особы... Заплатили депозит и сбежали, никому ничего не сообщив, оставив за собой только утопленника... Устанешь объяснять, что мы вдруг передумали и решили жить в гостинице, просто так, без особых на это причин. Нет... Нам нужно здесь жить, как ни в чем не бывало, будто мы в этой квартире наверху никогда не были...

– Я не смогу...

– Тогда идем в полицию. Спать на цементном полу...

– А может, он того...

– Что... Того?

– Жив...

– Жив?

– Ну да... А мы даже не попытались его спасти...

– Он же серого цвета... Ты чего?

– А может, у него просто такой нездоровый цвет лица... А мы даже не попытались оказать ему первую помощь...

– Ну да... Только искусственное дыхание – рот в рот – ему, чур, будешь делать ты... Договорились?

Она замолчала и будто стала на размер меньше.

– Почему он просто не прыгнул в канал... Освободил бы всех от этой ужасной необходимости...

– Если бы все, кто хочет убить себя, думали об эстетической стороне вопроса – вряд ли они в конце концов на это пошли... Смерть в целом штука совсем не эстетичная...

– А почему ты решила, что это суицид?

– А что?

– Мне кажется, он спокойно принимал ванну, а его просто кто-то с силой дернул за ноги, и он захлебнулся...

– Дернул за ноги?

– Ну да.

– Как это?

– Я читала, что если человека, лежащего в ванне, внезапно дернуть за ноги так, чтобы голова его оказалась под водой, он от неожиданности начинает хватать ртом воздух, и легкие его мгновенно заполняются водой...

– Так ты что думаешь – его убили? – спросила подруга шепотом.

– Конечно... Видела там, на столике в гостиной, два бокала из-под вина?

– Да ты что...

– Да.

– Ужас.

– Но самое ужасное не это...

– А что?

– А то, что убийца может сейчас находиться в этом доме...

У подруги постепенно расширились глаза, будто раздвинулись лепестки диафрагмы в объективе.

– Что же нам теперь делать?

– Думать...

– Думать?

Тут заорал входной звонок, и мое сердце опять рвануло со своего обычного места вверх. Там оно застряло и колотилось бешеной белкой.

Подруга сидела напротив с вытаращенными глазами, крепко зажав рукой рот.

– Это... Полиция. – Я глотала, проталкивая сердце на место.

– Мама! – Через ее пальцы это прозвучало: «Мы-мы...» Зазвонили опять, и я, набрав в легкие воздуха, решила не поддаваться ни на какие провокации полицейских, прошла по гулкому холлу и решительно распахнула дверь.

В дверях стоял высокий итальянец с бутылкой «проссеко» в одной руке и связкой ключей в другой. У него были крупные руки, смешливые глаза и ярко очерченный рот.

– Мениа имя Лоренцо...

– ...

– Лоренцо Бернатти.

Я молча протянула ему руку – он подхватил ее и поцеловал.

– Мне сказали ваши проблемы, там в магазин, – и я вам помочь. Я имею остерию «Ал Бакарето». – И как доказательство он опять покрутил ключами. – У вас тут небольшой недоразумение, – я готов помогать.

Он вошел внутрь.

– Вы согласен?