Александр Маркьянов - Сожженные мосты

• Название: Сожженные мосты
• Автор: Александр Маркьянов
• Жанр: Альтернативная история

Третья часть «Бремени Империи». Судьба народов и империй решается не во дворцах и не на дипломатических раутах. Тегеран и Багдад, Варшава и Вашингтон, Вена и Санкт-Петербург — везде идет невидимая и жестокая тайная война, в которой каждый вынужден отстаивать свое право на дальнейшее существование. И в этой войне нет непобедимых!

Все семь частей в одном файле.

Сетевая публикация

---

Перед тем как уйти — он сунулся ради интереса в багажное отделение машины, и с удивлением обнаружил там кондитерские изделия. Машина видимо принадлежала фирме, которая торговала сделанными вручную пирожными и тортами на заказ и с доставкой их заказчикам. Нормально поесть в последнее время ему никак не удавалось, кусок булки не еда да и это тоже… ладно. Он с подозрением принюхался, мазнул пальцем — вроде как не испортились еще. Следующие двадцать минут граф занимался тем, что набивал желудок — военные никогда не отказываются от съестного, потому что черт его знает, когда возможность поесть представится еще. Он съел несколько пирожных с яичным кремом и больше половины торта, предназначенного для какого-то именинника — только тогда почувствовал себя насытившимся. Жаль — но торт это такая вещь, что с собой его взять… затруднительно, но может, придется еще сюда вернуться. С этой мыслью граф тщательно закрыл и запер машину — и бодро пошел лесополосой, не выглядывая ни в поле, ни на дорогу.

Лесополоса была польской, даже европейской — чистенькой, не такой как в России. Все дело в том, что в Европе топят собираемым валежником — а в России просто рубят деревья на дрова, валежник же никто не убирает. Почти сразу на пути ему попалась лиса — лис здесь было много, они были сытыми и наглыми, потому что выходили питаться к дороге выброшенными объедками и еще умудрялись открывать крышки и растаскивать мусорные контейнеры, тоже ища съестное. Увидев человека и учуяв металлический аромат оружия и оружейной смазки — лиса фыркнула с досады и неспешно потрусила прочь. Переждет, отлежится в поле — и опять к дороге выйдет.

Лиса-лисичка, лиса — сестричка.

Этому тоже учил его старый Бронислав, он хоть и был охотником и егерем — но он учил молодого графа любить природу и не разорять ничего без необходимости, будь то муравейник в лесу, птичье гнездо или целая страна, где ты живешь. Жаль, что на каждого в детстве не нашлось своего Бронислава.

Лесополоса перешла в парк — и это было заметно, деревья одного роста, посаженные по линейке, уступили место столетним великанам и молодой подрости. За парком никто не ухаживал, у Бронислава и двоих других слуг хватало сил только на парк перед домом — и парк превратился в лес, росший, как ему вздумается.

С графом Ежи Комаровским в этом лесу не стоило связываться. Даже очень подготовленный человек скорее всего проиграл бы схватку — потому что граф считай, вырос в этом лесу, на летних каникулах он жил в нем, знал все его тайные тропы и всех его жителей. А другие люди, кроме Бронислава — были в этом лесу чужими.

Первого он обнаружил на самом краю леса, тот отошел облегчиться. Граф его никогда не видел — здоровый дурномясый детина, но повязка на рукаве сказала ему все, что он хотел знать.

Прислонив винтовку к дереву, детина снял штаны и присел. Облегчился, подтерся лопухом, протянул руку за винтовкой — а винтовки уже не было. Обернулся, еще толком не застегнув штаны — и получил страшный удар по голове, отчего свалился прямо в наделанную им кучу.

Старая не дышать, граф наскоро обыскал его, пистолета не было, но было целых два ножа, оба складных и по виду новых, небольшой светодиодный фонарь, тоже новый, запасная обойма для винтовки и несколько пачек хороших целевых патронов. Конечно же богемские Селье и Бело, другого ждать глупо. Покончив с обыском, граф отпорол с его штанов достаточной длины и ширины полосу ткани и связал не пришедшему в себя детине руки. Потом оторвал еще одну полосу — и связал ноги. Третьей полосой он завязал ему рот — скверно — но и так сойдет. Потом он, поднапрягшись, перекатил здоровенную тушу в сторону — все таки человек и лежать ему в дерьме не стоит.

Потом он осмотрел трофейную винтовку, которая ему досталось. Богемская, ZK-383, целевая, под русский патрон от мосинки. Специальная, русского заказа, потому что ложе сделано спортивным, массивным, по типу Драгунова, как сейчас и токаревки и федоровки переделывают, для единообразия. Винтовка была тяжелая, больше четырех килограммов — но это для точной стрельбы и хорошо. Прицел — германский, оптический, остается надеяться, что не сбитый — пристреливать негде и некогда. Обойма на десять патронов.

Да, времени совсем нет. Рано или поздно — эти задумаются над тем, куда делся отошедший облегчиться подельник. И пойдут в лес.

С этими мыслями граф побежал влево. Быстро побежал, надеясь, что дерево еще не рухнуло, и Бронислав не нарушил его конструкцию, над которой он корпел целое лето. Но нет — старый кряжистый дуб не рухнул, для него десять лет не время, он все так же стоял, могучий и непоколебимый, и увидев его… то ли ветерок дунул, то ли это дуб зашевелил листьями, приветствуя молодого хозяина. Там, в кряже ветвей было приделано что-то вроде платформы с крышей, скворечник только размером на порядок больше обычного. Здесь молодой граф Ежи прятался от отца, когда тот был чем-то недоволен и его пятой точке угрожал широкий солдатский ремень. Здесь же он читал книги — ну не в библиотеке же пыльной их читать, не так ли? Сюда он привел первую паненку, которая ему понравилась — а она отказалась лезть на дерево и сказала «Дурак».

А теперь он пришел сюда — с пистолетом, автоматом и снайперской винтовкой. Пришел — чтобы отстоять свой дом от бандитов…

Ноги привычно нашли углубления в коре — Бронислав запретил вбивать в дерево гвозди, и лазать пришлось так, руки привычно подтягивали его к платформе. Она заскрипела — заброшенная, засыпанная листвой и сломанными ветками — но выдержала.

— Вот я и вернулся домой… — сказал сам себе граф Ежи.

Пистолет на животе был совсем не к месту, он убрал его в карман, потом, подумав — засунул за пояс сбоку — из кармана может и выпасть. Автомат он так и оставил висеть за спиной — он ему не нужен. Винтовку он угнездил на ветку, так что стрелять придется с колена, отсоединил магазин, попробовал — полон, патрон вроде нормальный, не замятый. Пружина в магазине тоже нормальная, задержки быть не должно…

Поместье, судя по виду, уже разграбили — все окна нараспашку, какие-то и выбиты — но следов пуль, крови на стенах нет. Парадные двери — тоже нараспашку, но не выломаны, а просто распахнуты. У ступеней лестницы пофыркивает мотором тяжелая бортовая Татра, по виду — загруженная добром. Комаровские вообще-то никогда особо богатыми не были, но если взять иконы… старую мебель… коллекцию оружия еще со средних веков, обязательную для любого военного аристократа, фарфор, столовое серебро…

Пожалуй, немало наберется.

В прицел он пока видел троих… двое с оружием, такой же как у него автомат и небольшой пистолет-пулемет, у третьего оружия не было вовсе. Они стояли около машины и чего то ждали, двое курили, третий, возможно, самый опасный — посматривал по сторонам.

Машина, наверное, уже загружена.

Интересно, а их поместье, поместье польских шляхтичей они грабят как чье? Как жидовское? Илии как поместье русских оккупантов?

Наверное — все же второе.

Граф Ежи попытался понять, что произошло в доме — но прицел хоть и увеличивал в восемь раз — но не давал возможности заглянуть через стены. О том что могло произойти — лучше даже не думать…

Загадка, чего ждали эти трое, разрешилась просто — из распахнутых дверей вышли двое, оба с оружием. Один из них нес то, что граф опознал как старинную музыкальную шкатулку немецкой работы, остававшуюся у них в семье на протяжении поколений. А что — тоже добыча, на каком-нибудь аукционе антиквариата хорошо пойдет.

Тот, у которого была шкатулка, отнес ее куда то — граф не мог понять куда, куда-то за Татру. Потом вернулся оттуда же с ведром и палками. Разобрав палки, грабители начали накручивать их на палки. Ведро ждало своего часа.

Поджечь хотите, ублюдки? А что там говорил Бронислав — не разоряйте ничего без нужды. Когда вы грабили, я еще думал — стоит или нет. Но вы не просто грабители — вы жжете и разоряете, чтобы люди больше не могли жить в этом доме. Значит — вы заслужили то, что с вами произойдет, по праву заслужили.

Дождавшись, пока грабители соорудят факелы и подожгут их — Ежи выстрелил.

Винтовка толкнулась в плечо, плавно, плавнее чем драгуновка, она и весит то больше, изображение в оптическом прицеле на мгновение смазалось — а когда восстановилось, стало понятно, что произошло.

Он целился в грудь тому, которого определил как самого опасного — но незнакомая винтовка снизила и пуля попала в живот. Согнувшись от нестерпимой боли, пронзившей внутренности, бандит ткнул горящим факелом в ведро — и тут полыхнуло, жирным, чадным пламенем.

Поняв, что винтовка низит, граф открыл огонь по остальным, плохо видя, что происходит из-за бушующего чадного пламени. За пять секунд опустошив магазин, он присоединил второй, заранее снаряженный и взял на прицел распахнутые двери, они еще были видны, дым их не скрыл. Если кто-то рванется с факелом туда — он его срежет на ступенях.