Александр Маркьянов - Сожженные мосты

• Название: Сожженные мосты
• Автор: Александр Маркьянов
• Жанр: Альтернативная история

Третья часть «Бремени Империи». Судьба народов и империй решается не во дворцах и не на дипломатических раутах. Тегеран и Багдад, Варшава и Вашингтон, Вена и Санкт-Петербург — везде идет невидимая и жестокая тайная война, в которой каждый вынужден отстаивать свое право на дальнейшее существование. И в этой войне нет непобедимых!

Все семь частей в одном файле.

Сетевая публикация

---

Фонтан земли вздыбился прямо у руки сотника, земля плюнула ему в лицо — и только через несколько минут до него дошло, что бьют по нему, бьют прицельно, из тяжелой снайперской винтовки. Но откуда?! До ближайшей горы, с которой можно сюда стрелять — два с лишним километра. Неужели оттуда?!

Невозможно!

Перекатился — наткнулся на кого-то, навалился спиной…

— Атаман, не задави…

Соболь. Голос спокойный — как чай пьет.

— Ты цел?

— Цел. Снайпер бьет, с горы Я примерно засек — но не дотянусь.

— Давай за мной. Где Певец?

— К мехпарку рванул.

— Чебак?!

— Бес его знает…

— Перепорю! Давай за мной!

Выругавшись, сотник поднялся с земли и пригибаясь, петляя как заяц побежал вперед, отчетливо понимая, что как цель он стал на порядок уязвимее. Но если не загасить этих — тогда они будут как в тире лупить пока мины есть. И один Господь знает — сколько так казаков ляжет.

Выскочили к дороге, ведущей из мехпарка к выезду из ПВД, сзади громыхнуло — и тут вспыхнули фары, совсем близко и ослепительно ярко, глухо взревел двигатель…

— В машину!

Певец…

— Соболь! За пулемет!

— Есть!

— Давай к КП и налево сразу выворачивай!

— Есть!

— Чебак где?!

Сидевший за баранкой броневика Певец обернулся, белозубо улыбнулся.

— Дело молодое, атаман…

— Перепорю сучье племя! Гони!

По броне что-то щелкнуло — но видимо уже все, слишком велика дальность, пуля была на излете и пробить выдерживающую пулеметный огонь броню не смогла. Броневик прыгал на ухабах дороги подобно взбесившемуся жеребцу, откинув люк и пытаясь установить в турель ПКМС, Велехов на одном из ухабов приложился так, что в голове ослепительной вспышкой полыхнула боль, а с носа и разбитых губ на подбородок засочилась кровь…

— В креста твою мать!!!

Страшное, богохульное ругательство помогло — тяжелый пулемет встал-таки на свое место в турели, пальцы привычно откинули крышку, нащупали хвост ленты на двести пятьдесят — из коробки…

— Шлагбаум!

— Гони!

С треском — шлагбаум мог выдержать таран грузовика, но не разогнавшегося под горку шестнадцатитонного броневика — их АМО проломился через КПП, стрелять в них не стали — свои все же. В лихом заносе Певец развернул броневик, колеса провернулись в грязи — но в канаву таки не слетел, выправился.

— Гони! Фары выключи, не видно ни хрена!

Фары — коварная штука. Если их включить ночью — то что они освещают видно, зато все остальное, что выходит за грань узких световых конусов, пронзающих ночь, не видно ни хрена. Лучше уж по вспышкам садить, в полной темноте — да и их не так видно.

Оглушительно стукнул — словно кувалдой — короткими ДШК — раз, другой третий. Стоявший за крупнокалиберным пулеметом Соболь — снайпер, в одночасье вынужденный переквалифицироваться в пулеметчика — короткими злыми очередями прочесывал гору, возвышающуюся левее от их пункта временной дислокации. Расслабились — не заминировали, не выставили там заставу, не поставили никакие датчики — вот теперь и огребаем…

— Командир, свои!

Велехов, уже заправивший ленту в пулемет повернул турель до предела вправо — над горой медленно опускались, покачиваясь пьяными звездами, две ракеты — зеленая и красная. Старый армейский способ опознания — свои. Или наоборот — отвлекают внимание, готовятся к отходу? А если и в самом деле свои?! Если по казакам вдарим — сами же себе потом не простим!

— Отставить огонь! Соболь, давай на связь прощупай нашу частоту!

— Есть!

Любой снайпер в числе прочих талантов, должен уметь обращаться с рацией.

Оставив пулемет, Соболь нырнул вниз, в защищенное броней чрево машины, к рации.

Да кто же там…

Решив на всякий случай проверить, сотник взял прицел чуть выше, нажал на спуск — пулемет стуканул очередью, стеганул трассером — норма! Ночью, в прыгающей на ухабах машине запросто можно заправить ленту в пулемет неправильно и в решающий момент схватки остаться безоружным. Теперь же — проверено, пулемет работает…

По ноге стукнул Соболь, сотник наклонился вниз.

— Что?!

— Там Чебак! Он с сербами! Сербы преследование ведут! Просит не стрелять!

— Сукин сын! Пусть к дороге выходит! Пусть к дороге выходит, сукин кот! Певец, давай по дороге!

И снова — тряская гонка-ралли, словно дикая скачка на необъезженном жеребце, только вместо запаленного храпа коня — утробный рев непрогретого толком дизеля…

— Стой!

Певец тормознул так, что всех бросило вперед, а сотник еще раз приложился рукой об пулеметную установку, правда, не сильно. На обочину дороги выскочили двое — плохо было видно кто. Правда, сотник и так догадался.

— Перепорю!!! — обрушился он на лезущего через люк в кузов Чебака — в самоволку пошел сукин кот! Устанавливай пулемет!

— Добра ночь, рус… — молодой, звонкий, девичий голос был как нельзя более неуместен в этом безумии.

— Спрячься и не высовывайся! Спрячься под броню, не суйся наверх!!! Чебак, докладывай!

— Мы обстрел услышали! Радован чету повел, перехватить пытаются! Они бой не приняли, отходят!

— Куда отходят?!

— К границе!

— Пан казак, их перехватить можно! Я знаю где!

— Сиди уж! — сотник ляпнул и сразу понял что зря — добре, показывай! Садись вперед! Соболь, давай за пулемет!

Бронеавтомобиль снова прыгнул вперед, потом соскочил шоссе, перевалился через канаву и рванул, натужно рыча мотором по целине. Видно не было ни хрена — только проклятый лес, какие-то холмы…

— Белград, я Дрина! Мы на правом фланге, отсекаем отход! Не стреляйте!

И подумать только — такая пигалица, и на армейской рации работать умеет.

Снова долбанул ДШК — и по его трассам открыли огонь еще два пулемета. Целей по-прежнему не было видно.

И тут, совершенно неожиданно, словно кувалдой ударили по броне, мотор на мгновение взвыл на немыслимо высокой ноте — и заглох, машина тормознулась почти сразу.

— Из пэтээра бьют!!!

— Покинуть машину! Залечь!

Ощутимо запахло дымом, но Соболь продолжал вести огонь, теперь уже длинными очередями, насилуя ствол пулемета.

— Соболь! Отходим, ё твою мать!

Оторвавшись от своего пулемета, Велехов, не церемонясь, схватил Соболя за шиворот, рванул на себя, потащил вниз — и вовремя. Очередная прилетевшая из темноты пуля со всей силы ударила в пулеметную установку, едва не вырвав ее из креплений…

— Отходим!

Из полумрака бронекузова — в исполненную опасности польскую ночь, ночь рассвеченную пожарами и трассерами. Выпрыгнул — и сразу падаешь в землю. Не заметят — броневик шел по полю, пшеница уже подросла, стебли под полметра. Прицельно стрелять по ним не получится, а от ПТР прикроет корпус бронеавтомобиля. Если же…

— Все целы?

— Да все, атаман… — сдавленно прошипел Чебак.

— Поговори! Если миномет — лезть под кузов! Не высовываться!

— Да есть…

— Ночник есть у кого?

— Нету…

Сходили на охоту…

ПТР по ним больше не стреляла, миномет тоже не работал. Звуки боя в холмах почти уже не были слышны.

Минут через двадцать, когда от земли уже ощутимо стало пробирать сыростью, слева в поле послышалось какое-то осторожное шевеление. Сотник прислушался, потом передернул затвор автомата.

— Стреляю на поражение!

— Не стреляй! Не стреляй, пан коммандер, свои!

Сотник голос узнал.

— Сколько вас там?

— Трое! Трое, Божедар со мной!

— Не стреляй, рус!

Велехов узнал и голос Божедара.

— Подходите! Отбой…

Из темноты вышли сербы, все с оружием. Трое как и обещали.

— Драганка? Ты где?

— Я здесь, ойце[158]… Хорошо все…

Да куда уж лучше…

— Они к границе ушли… — раздосадовано сказал серб — мы за ними пошли. У них там лошади были спрятаны, в лощине.

— Правильно, что не пошли — сказал сотник — в лесу нахватались бы. Потери есть?

Не может быть, чтобы не было…

Не дожидаясь ответа, сотник нырнул в чрево обездвиженного броневика, ползя на четвереньках добрался до рации. Слава Богу, тут у рации два источника питания — от автомобильной сети и независимый. Дымом тоже не пахло — покидая машину, Певец врубил-таки систему пожаротушения. Молодец…

— Дон-четыре, я Пятый! Дон-четыре, я Пятый, выйдите на связь! Выйдите на связь все кто меня слышит!

— Пятый, я Дон-два, принимаю плохо, обозначь себя!

Значит связь в их базовом лагере разгромлена.

— Дон-два я Пятый, подвергся нападению и минометному обстрелу в пункте временной дислокации Дон-четыре. Нахожусь в поле, нуждаюсь в помощи, есть раненые. Ставлю рацию на пеленг.

— Добре, Пятый. Поможем…