Николай Морозов - АЗИАТСКИЕ ХРИСТЫ

• Название: АЗИАТСКИЕ ХРИСТЫ
• Автор: Николай Морозов
• Жанр: История

Перед вами девятый том сочинений Н.А. Морозова, публикующийся впервые на основе его архива. Книга посвящена вопросам истории и философии буддизма.

---

— О ком тут говорится? — спрошу я вас.

— О каком-то мало известном английском поэте, — ответите вы без колебаний. — Здесь колорит сообщения английский.

— Неправда! — отвечу я вам. — Я только что взял первую попавшуюся мне на глаза книжку: «Последняя любовь Тютчева», биографический рассказ Георгия Чулкова. Я выписал из нее первые строчки предисловия, переделав имя, Тютчева в Тьютчи, Пушкина в Пуши, издателя Быкова в Бикки, Брюсова в Брюсоу и Денисову в мисс Дениз, и вот, вместо чисто русского колорита, получился совсем английский, и вы не узнаете родного.

Но не то ли же самое происходит, когда в каком-либо переводе оставляют непереведенными прозвища действующих лиц, особенно мифологические, которые на том языке имеют аллегорический смысл?

И вот, сам собою навязывается вопрос: если б вам заранее не внушили, утвердив это внушение еще чуждой фонетикой имен действующих лиц, что приведенные мною несколько страниц назад три отрывка из «Зенда-Весты» принадлежат совершенно чуждой европейцам религиозной культуре и притом умершей своей смертью более, чем за две тысячи лет до нашего времени, то догадались бы вы сами об этом? Вы, несомненно, сказали бы, что это того же рода и времени произведения, как и библейские псалмы и евангельские сказания, и сомнамбулистические произведения современных нам спиритов.

А если на это нам ответят, что приведенные мною здесь три произведения написаны на языке, сохранившемся теперь лишь в религиозной литературе индостанских парсов, то какая же причина приписывать ему допотопную древность, если он в употреблении у парсов в качестве литературного жаргона и теперь? Ведь вот до самого Петра I у нас писали исключительно на церковно-славянском даже и светские произведения, каковы летописи, хотя говорили между собой по-русски, а у немцев даже и в XIX веке некоторые ученые ухитрялись писать свои сочинения по латыни, говоря между собою по-немецки. Причиной этого была, конечно, в юности подражательность старшим, а в старости консерватизм, и нет ни малейшего сомнения, что если б какой-нибудь священник, слишком начитавшись своих богослужебных славянских притчей, пророчеств и псалмов, сам почувствовал в себе прилив поэтического творчества, то начал бы изливать его именно на церковно-славянском языке, а католический священник по латыни. Писать иначе показалось бы ему прямо профанацией.

Вот почему и сами церковные гимны не переводятся на национальные языки, так как становятся на них прямо смешными.

Вот хоть песнопение при обряде причащения:

«Приидите, пиво пием новое,

Не от камени неплодна чудодеемое,

Но спасенья источник!»

При переводе на русский язык это выходит:

«Приходите! Выпьем нового пива!

Не из камня бесплодного, чудом сделанного

Но все же источник спасения!»

По той же причине и индусские брамины и священники парсов XIX века, единственные грамотеи того времени в своей стране, неизбежно должны были писать и свои собственные произведения особенно религиозно-поэтического рода на его обычном, созданном на местной почве иностранными учителями и никогда нигде не употреблявшемся в домашней жизни жаргоне. Это не первичные вымершие народные языки, а нечто вроде мулов, происшедших от скрещения пришлых миссионерских жеребцов с местными национальными ослицами.

Наглядным образчиком их возникновения и развития служит современный нам язык польско-немецких евреев, который, несмотря на недавность своего возникновения, успел уже развить свою самостоятельную литературу и который никто, конечно, не сочтет за древненемецкий язык, сохраненный с незапамятных времен еврейской частью польско-немецкого населения.

А ведь парсы в Индии находятся в совершенно таком же положении, как и евреи в Польше, да и называют себя не только парсами, а и гебрами, т.е. евреями, и я не знаю, какое из этих двух имен было их собственное и какое дано окружающими иноверцами и как давно дано. Мне кажется, что имя гебры у них первоначальное.

Глава IV Огромное количество слов явно славянского или отчасти греческого, латинского и даже немецкого происхождения, заключающихся в Зендской литературе.

Я не рассчитываю, конечно, на то, чтобы чтение приложенного алфавитного списка было очень занимательно для обычного читателя, но он здесь совершенно необходим, так как лучше, чем что-либо другое доказывает справедливость моего вывода, что язык Зенда-Весты не какой-нибудь самостоятельный язык, а конгломератный из языков Балканского полуострова, занесенный внутрь Азии христианскими миссионерами не ранее «просветителей Руси» Кирилла и Мефодия. Перейдя от учителей к местным ученикам, для которых совершено чужда была его грамматика и коренной состав слов, он и преобразовался в удобный для их слуха жаргон, который и закрепился в таком виде, как его нашел Анкетиль-дю-Перрон в конце XVIII века.

Само собой понятно, что претендовать на воспроизведение тонких нюансов местного произношения, при современном отсутствии рациональной общенародной систематической азбуки, о необходимости введения которой в общее употребление я уже достаточно говорил в III томе Христа. Это все равно как вместо французского <…> писать по-русски демон, вместо английского <…> писать Джемс, вместо латинского <…> — Гермес. Но и из этих самых примеров читатель видит, что разница нюансов произношения не затемняет основную сущность дела.

С такой точки зрения, пусть читатель и перелистает приложенный здесь список, имея в виду, что этот не полный словарь славянских, греческих и латинских слов, вошедших в язык Зенда, а только те, которые вошли в переведенные здесь коротенькие образчики. Ведь это более половины всего их словаря в исследовании Коссовича «Четыре статьи из Зенда-Весты»!

Вот они с моими пояснениями:

А — приставка перед словом соответствует греческому отрицанию, например, в слове А-гностик, т.е. который не знает.

Ава — славянское «овый», у русских это сталось в восклицании эва, эво.

Агура — отождествляется обычно с санскритским Асура, и переводится словом «живой», как и греческое имя Зевс, и библейский Иегова. А слово Мазда отождествляется с санскритским Медас — Мудрый. Но это просто увлечение Бенфея и Бюрнуфа, настолько сосредоточивших свои мысли на Азиатском востоке, откуда думали вывести все религии, что они не заметили запада Азии. Первое слово имени Аура-Мазды или Ор-Музды несомненно происходит от библейского АУР — свет, и от МАСД — творец, и значит Творец Света, а санскритское Асура есть тоже еврейское имя Ассур, котрое значит — господь, властелин. Потому слово Ормузд я и перевожу везде — Отец Света.

Азем — славянское Аз, русское Я.

Айрья — ариец, почтенный.

Айрьяна — арианин, но уже не считается теперь человеком арианской религии, а целым племенем, как, например, и евреи. Ан-айрья значит не ариец, вроде русского нехристь (аналогично ан-архист).

Ама — греческое слово омос — мощный.

Амеша-спента (вместо амерша-спента) — думают, что это значит бессмертные святые. Здесь спента похожа на польское <…>, а амеша — равносильно а-мерша, бессмертный. Но нельзя ли это сблизить с французским амес — души, а переводить — святые души?

Ана — искаженное оный. Служит также суффиксом, как и у нас, например, в слове Америк-анский.

Анра (искаженное ангра?) — злой, английское angry – злость.

Апа — греческий предлог «над».

Апара — попарный.

Апаска — опаска, зависть.

Асан — ясн-ость, день.

Асту — (вместо есту) — естество.

Атар — латинское <…> — эфир, приняло смысл огня.

Ачиста —нечистый.

Б

Бага — бог, санскритский бага.

Баврис (вместо бабрис) — бобр, санскритское бабру.

Банд — немецкое <…> — вязать.

Бера — сродно с беру.

Бу — быть, малорусское бути.

В

Ваз(первично вазь?) — везти, откуда русское воз.

Вон — немецкое <…> — обитать.

Вакш, санскритское вакш, немецкое <…> — расти.

Вата — ветер.

Вач — вещать, санскритское ва.

Вачан — вече, речь, вещанье.

Вере — верю, беру, приемлю.

Вэрка (вместо вэлка, так как Л в Зенде заменяется звуком Р) — волк.

Вид (первично видь?) — ведать, санскритское вид.

Виду — и видуще, ведающий.

Вмнд — немецкое находить.

Вира — латинское <...> — мужчина.

Вис (первичное вись?) — славянское весь, селение.

Виш — немецкое <…> — знаю, знать.

Г.

Гао — санскритское ГО, греческое Гео, земля.

Гара и Гайра — гора, санскритское гири.

Гара березайти — гора высокая

Гаомо — латинское homo — человек, санскритское сома от греческого сома — человеческое тело. Но здесь этот Гаома, т.е. человек мистически превратился после смерти в растение, опьяняющий сок которого употреблялся в глубине Азии как причащение при богослужениях Творцу Света — богу отцу, причем, как и у христиан, считалось, что этот сок и есть истинная кровь некоего святого человека. Сближая с евангельским я и перевожу этого «человека» — сын человеческий.