Наталия Левитина - Сорванные цветы

• Название: Сорванные цветы
• Автор: Наталия Левитина
• Жанр: Детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-069292-7

Отправляясь покорять столицу, не забудьте захватить амбиции и усердие. Поверх этого плотным слоем уложите мечты о светлом будущем и высокие моральные принципы. Именно с таким багажом приехала из небольшого провинциального городка Катерина Петрова. Она даже не подозревала, что ее ожидает в многомиллионном мегаполисе. Устроившись прислугой к молодой светской львице Оксане Берг, Катя оказалась в центре финансовых махинаций. Но главный подозреваемый погибает в автомобильной катастрофе, к которой причастна семья Берг. В довершение всех бед Катя влюбляется... в мужа Оксаны!

Продолжать ли работать, если босс – твой любовник? А если он убийца? Сможет ли Катя выйти из сложившейся ситуации, не пожертвовав принципами? Ведь это – всего лишь начало запутанной криминальной истории...

---

– Как же я буду жить без него? – Голос рвался, звучал в ритме морзянки. – Он... Какой же он хороший!

Оксана с размаху врезалась лицом в подушку и завыла с удвоенной силой. Истерические всхлипывания продолжались довольно долго, и только угроза, что может вернуться с работы Олег, заставила Оксану собраться, прекратить рыдания, призвать на помощь косметический арсенал Кристиана Диора и восстановить на лице утраченную было красоту.

– Знаешь, Катя, я поняла: Бог наказывает за отклонение от избранной линии. Ты можешь быть чудовищным злодеем и всю жизнь безнаказанно творить зло – Господь тебя не покарает. Но стоит под влиянием минуты сподобиться на добрый поступок – и тут же злодей получает по мозгам. То же самое и с праведниками. Если ты всю жизнь был честным и правильным, то ты должен до конца жизни нести бремя порядочности. Я была такой же, как и ты, – девочка-цветочек, мамина любимица. Однокурсницы уже успели сделать по восемь абортов, а я до третьего курса не знала, что такое секс. И вот узнала – и в первый же раз залетела. Представляешь себе? С первого раза. Заботливый друг отправил меня на аборт – «куда ты с ребенком, мы ведь не собирались жениться», и теперь у меня никогда не будет детей. Вот так. Те девицы, которые со школы спали напропалую, меняли мужчин два раза в неделю, три раза в год ходили на аборт, продолжали беременеть, а мне стоило один раз отступить от своих нравственных убеждений, согласиться на то, что я считала ужасным и мерзким – убить собственного ребенка, – и вот наказание. И за Мирославского я тоже расплачусь по полному счету, я это чувствую. Единственный раз изменила мужу, почувствовав, что пришла новая, другая, фантастическая любовь, и оказалось, что мною воспользовались как носовым платком. Беги из этого города, Катя, он тебя исковеркает и выжмет, ты лишишься своего милого простодушия, станешь амбициозной и жестокой, а если тебе «повезет» – выйдешь замуж за богатого мужчину и будешь коротать дни в четырех стенах, как я. Знаешь, я подарю тебе несколько костюмов, помнишь, я обещала красный, если ты похудеешь? Теперь он на тебе будет, наверное, болтаться.

Женщины склонны к таким перепадам: от вопросов морали и нравственности к проблемам рационального гардероба. Чтобы развеяться и восстановить силы, Оксане потребовалось нырнуть в свой огромный платяной шкаф и вынырнуть оттуда с ворохом дорогих нарядов, которые она тут же вручила Кате и попросила их примерить. Может быть, после того как Мирославский продемонстрировал ей, как мало в ней нуждается, Оксане необходимо было почувствовать чью-то благодарность и признательность? Но успокоиться до конца ей все же не удалось. Струящееся, невесомое платье, подаренное Мирославским, выскользнуло из шкафа к ней в руки, и Оксана снова начала плакать.

Все с самого начала пошло не так, как предполагал Макс Шнайдер. Полномочный представитель «Юмата хром корпорейшн», он явился на инвестиционный конкурс в приподнятом настроении – единственный удачливый (устроено!) претендент на краснотрубинский комплекс.

В зале присутствовал Максим Колотов. Макс рад был его видеть, хотя и не понимал, какое ему дело до судьбы горно-обогатительного комбината. Оказалось, что Максим, который ранее не афишировал своей профессии, является столичным журналистом, что очень удивило Шнайдера. Это было первым сюрпризом.

Во-вторых, таинственная «Тимманз индастриэл компани» (Шнайдеру удалось лишь выяснить, что она зарегистрирована в Панаме, в оффшорной зоне) имела место быть. Немец втайне лелеял мысль, что эта темная лошадка сошла с дистанции в самом начале предконкурсного отсеивания. Но зря. От фирмы представительствовала Сара Кронфорд, сексапильная экстравагантная девица лет сорока пяти. Она решительно пересекла зал и заняла место рядом с Максом, обдав его волной головокружительного аромата. Шнайдер предпочитал работать в более стерильной обстановке.

Прелестно вел себя председатель конкурсной комиссии Анатолий Николаевич Битюгин: он словно оказывал иностранцам большую честь, позволяя им купить за дикие миллионы долларов полуостановленный краснотрубинский комбинат. Битюгин для разминки пособачился с Максимом Колотовым: он намекнул ему, что присутствие прессы нежелательно. Максим, нагло уставившись сквозь очки на галстук функционера, в ответ буркнул, что Битюгин пытается нарушить закон о печати.

Когда вскрыли конверты с бизнес-планами, оказалось, что «Тимманз индастриэл компани» предложила на сорок миллионов долларов меньше «Юматы». Макс Шнайдер повеселел. После этого конкурсная комиссия единогласно проголосовала за предоставление судьбы комплекса в полное распоряжение «Тимманз индастриэл компани». Макс Шнайдер оторопел. Он не поверил своим ушам – такого катастрофического провала в его практике еще не случалось. И ему никто ничего не собирался объяснять!

– Как же так? – обратился Шнайдер к Максиму Колотову. – Вашей стране лишние сорок миллионов долларов?

– Очевидно, соперники подготовились лучше вас, – сочувственно произнес Максим. – И предлагая меньшую сумму государству, предложили большее, чем вы, вознаграждение его преданным служителям.

– Идиотизм, – пробурчал себе под нос Шнайдер. «Юмата хром корпорейшн», конечно же, оплатит его издержки, но время пребывания в России, вся эта суета, полеты на дурацком «Ане» провалились в черную дыру. Непродуктивность телодвижений всегда чрезвычайно раздражала Шнайдера. А какой удар нанесен по его репутации, по его славе «знатока России»!

– Не хотите прокатиться в Москву на автомобиле? – предложил Максим. – С самолетами, насколько я помню, у вас напряженные взаимоотношения.

– Не с самолетами вообще, а с определенными видами самолетов, – сердито уточнил Шнайдер. Не в привычке бизнесмена было тратить на дорогу сутки, когда можно было уложиться в полтора-два часа, но сейчас он подумал, что спешить некуда. Москва, потом отчет в Токио – встреча с японцами будет не особо приятной. Ему заранее были противны их тщательно скрываемое недовольство и легкое сочувствие к неудаче немецкого бизнесмена. К чему же торопиться?

– Возьмем мангал, кастрюлю с маринованным мясом, по дороге в каком-нибудь живописном местечке – представьте себе осенний лес – сделаем шашлык... – уговаривал Максим, видимо забыв про вегетарианские замашки Шнайдера.

«И верно, – мысленно вторил ему Шнайдер. – А что? Время есть...»

– Хорошо, если я экономлю на авиабилете, то тогда я оплачу половину стоимости бензина.

– Бросьте, – махнул рукой Максим. Немецкая расчетливость столкнулась с русским гостеприимством. – Считайте, я пытаюсь хоть как-то компенсировать моральный ущерб, причиненный нашим государством.

– Эх, елки-палки, – вздохнул Шнайдер. – Ну и ладно. Возможно, американцы сделают из Краснотрубинска конфетку. Понастроят небоскребов, проведут дороги.

Сара Кронфорд гордо прошагала мимо, задев Шнайдера полой пиджака.

«А она, наверное, полетит самолетом. Ей надо спешить в Америку, сообщить боссам о своем триумфе. Интересно, пользуется ли она в „Ане“ полиэтиленовым пакетом?».

Яна преследовала Катю, настырно требуя погладить ей брюки.

– Сколько можно тебя уговаривать, давай поторапливайся, я опаздываю!

– Сейчас я все брошу и буду заниматься исключительно тобой! – огрызнулась Катерина. К Олегу Кирилловичу сегодня вечером должен был прийти гость, и Катя готовила праздничный ужин. Она терла сыр, чистила гранат, рубила грецкие орехи, поджаривала мясо – то есть у нее совершенно не было времени гладить Янины брюки. – Погладь сама!

– И за что тебе только деньги платят, – возмутилась Яна и пошла за утюгом.

Зазвонил телефон, и когда Катя подняла трубку, мужской голос на чистом английском языке потребовал Олега Кирилловича.

– Его нет, he is absent now, – автоматически ответила Катя и сама себе удивилась. Очевидно, за месяцы постоянной тренировки стандартные диалоги врезались в ее память, и язык работал механически, не требуя участия мозгов.

– Это его секретарь? Я могу оставить сообщение?

– Нет, я домработница.

– Ну дела, – прошипела откуда-то сбоку Яна, – завели прислугу! Вместо того чтобы скромно дымить утюгом, она висит на телефоне и болтает на английском. Дурдом.

Выразив свое удивление, что домработница так уверенно владеет иностранным, мужчина собрался было положить трубку, как в дверях появился Олег Кириллович.

– Wait a minute, минуточку! – закричала Катя. – Не is coming! Олег Кириллович, это вас!

Олег Кириллович щелкнул полиглотку по носу и сказал, что возьмет наверху.

– Катюша, – жалобно застонала из кухни Яна, – да погладь же ты эти чертовы брюки, я совсем разучилась.

– Тебе просто лень. Ну хорошо, – наконец-то смилостивилась Катерина. – Но ты пока три сыр.

Яна взяла в руки кусок сыра и начала ожесточенно стачивать его теркой, поминутно останавливаясь, чтобы нырнуть в вазу с очищенными грецкими орехами.