Владимир Молотов - Миссия или Приключения провинциала в Ст. -Петербурге

• Название: Миссия или Приключения провинциала в Ст. -Петербурге
• Автор: Владимир Молотов
• Жанр: Научная Фантастика

Приключения сибиряка, которого "послали" в Питер помогать потомкам. Вышла в журнале "Порог", 4, 2007 г.

---

В этот день я познакомился со своими непосредственными соседями по купе, молодой парой таджиков, и выяснил, что они едут в Петербург на заработки.

— Дома строит будэм.

— А где жить намереваетесь? — ненавязчиво спросил я, наматывая на ложку длинную китайскую лапшу.

— В бытовк… Пиво будэш? — долговязый таджик с неказистым лицом достал из матерчатой сумки полуторалитровый пластик и выставил на стол.

Его ладная жена, пышущая округлыми формами, холодно улыбнулась. Я молча протянул стакан.

Дальше мы попили несвежее теплое пиво и обсудили еще несколько вопросов. Как то: что-то плохо стали топить в вагоне, долго ли стоим на следующей станции и тому подобное. К моей семейной паре то и дело подсаживались другие таджики, все мужчины; лущили семечки, калякали на своем причудливом скоропалительном языке и тоже пили пиво. Потом я забрался на свою полку с детективом, прихваченным из дома.

Так незаметно прошел день. По расписанию поезд прибывал на следующий день в шесть утра. Поэтому я лег спать пораньше. Долго ворочался, испытывая неясную тревогу в предчувствии приезда, но постепенно уснул.

В пять утра меня дернула за ногу проводница. Я протер глаза и неохотно слез с полки. В запасе был еще целый час, а вагон уже копошился, как растревоженный улей. Я выпил кружку крепкого горячего чая, затем покурил в холодном тамбуре, выстоял очередь в уборную, вернулся в вагон, упаковался и, наконец, пристроился у свободного окна, там, где наливают кипяток.

Стрелки на часах уже приближались к шести. Редкий лес, едва различимый в утренней мгле, вскоре сменился какими-то промышленными постройками. Стали мелькать огни. А потом высветилась пустая автотрасса, и неожиданно выросли в отдалении многочисленные высотные дома. Там, где сияло множество огней, как сказочный домик появился Ладожский вокзал. Состав изгибался, словно членистая игрушка, и электровоз стремился к зеву под двускатной крышей…

Вскоре я с тяжелым смешанным чувством ступил на землю Петербурга. Смешанным чувством волнения, радости и одновременно небольшого страха. Было морозно. Сине-черное небо где-то за непонятными строениями заканчивалось слабым рыжеватым мазком. Выгрузившиеся с поезда люди потянулись с перрона вверх по длинному трапу. Я влился в их ряды и вскоре проник в огромное нутро вокзала. Просторное помещение со своими круглыми авангардными окнами показалось мне неким фантастическим космодромом. Непривычно озираясь по сторонам, я постепенно вышел к холлу, ведущему прямо в метро. Что ж, по схеме, предоставленной Семеном, мне нужно было проехать одну остановку на метро от Ладожского вокзала. Так, не выходя пока в город, я окунулся в подземку.

Здесь я прежде всего купил карту города. С первого взгляда Петербург на ней показался мне каким-то несуразным, разрезанным на корявые куски реками и каналами. Заодно я приобрел несколько жетонов.

За свои тридцать лет я уже бывал в метро в других больших городах. Но такой глубокой подземки еще не встречал ни где. Конец эскалатора едва проглядывался далеко внизу.

Я проехал одну остановку до станции Новочеркасской. И примерно без двадцати семь выбрался из-под земли на полупустынный Заневский проспект. По схеме, выданной Семеном, мне нужно было пройти несколько метров по проспекту и свернуть на другую улицу. Я пострелял глазами в стороны, поджег сигарету и побрел вперед.

— Недурно придумано, — пробормотал я вслух, — раз находится за Невским проспектом, судя по карте, поэтому и Заневский. Впрочем, возможно дело совсем в другом…

По широкому проспекту неслись автомобили — их было пока еще немного. Серые дома в пять-шесть этажей, тянувшиеся вдоль улицы, почему-то показались мне в эти минуты грозными и внушительными. Навстречу попадались редкие прохожие: дворники, бомжи или ранние работяги. Я ежился от холода, то и дело подымая непослушный воротник кожаной куртки и натягивая кепку на глаза. Мелкий снежок щекотал нос.

Узковатыми сонными окнами, причудливо-старинными адресными табличками, смешением мерцающих вывесок Петербург настороженно и тихо встречал меня. Естественно, ухмыльнулся я, ему вообще должно быть до фени, что еще один новичок вторгся в его пределы. Ведь тысячи, миллионы раз сюда уже проникали такие как я. Что ему до нас? Ему, родившемуся на болотах с тяжелой руки славного государя и выросшему по слухам до красивейшего европейского города. Ему, исхоженному Гоголем, Пушкиным и Достоевским. Впрочем, ладно, хватит пафоса, одернул я себя!

— Дремлет притихший… северный город, — тут же забубнил я себе под нос, стараясь взбодриться.

Давным-давно, в дошкольном детстве, я любил эту песню, как магическую колыбельную. Но потом, с годами, напрочь забыл. А теперь вдруг вспомнил…

"Интересно, далеко ли отсюда крейсер Аврора?" — подумалось мне.

А вот и она, гостиница, в которой по заверению Семена мне уже забронирован номер. Я ступил на крыльцо, выкинул остаток сигареты и с трепетом потянул дверь за ручку.

Просторный слабо освещенный холл; охранник, дышащий в густые усы; вялая как рыба администраторша — стриженая под каре блондинка со строгим, но вполне симпатичным лицом. Я несмело представился, протягивая паспорт. Она безучастно порылась в компьютере и, как ни в чем не бывало, выдала мне ключ от номера. А вместе с ним — обычный почтовый конверт без каких-либо надписей.

— Это вам. Просили передать, — равнодушно бросила она.

— Кто просил? — удивился я.

Блондинка пожала плечами:

— Понятия не имею.

— Ну ладно, — вздохнул я, — спасибо.

Номер был на третьем этаже. Я прошел в лифт и там нетерпеливо вскрыл запечатанный конверт. Внутри была записка, сделанная шариковой ручкой.

Встреча в 12–00 в Эрмитаже, зал N 27, у деревянного могильника.

У вас в правой руке должна быть газета "Вечерний Петербург".

Пароль. На вопрос: "Извините, не подскажете, где находится выход?"

Вы отвечаете: "Вообще-то я сам заблудился"

До встречи.

Я хмыкнул, вернул записку в конверт и засунул конверт в карман. "Да, кажется, все идет по плану", — задумчиво сказал я себе.

Номер оказался замечательным. Широкая кровать посреди комнаты, небольшой телевизор на тумбе, холодильник, торшер, шифоньер, туалет с душевой кабиной и даже телефон.

Распаковав вещи, я первым делом побрился и принял душ. Это было как в кино: кабинка-купе с матовым стеклом. Чудеса современной сантехники. (Только вот вода текла не очень-то горячая.)

Затем я вскипятил воду электрическим кипятильником, который привез с собой. Попил чай и завалился на кровать. Говоря себе, что после поезда не плохо было бы вздремнуть часик-другой. Тем более до назначенной встречи времени хоть отбавляй.

Однако хорошо поспать мне не удалось. Во-первых, я обычно неуютно чувствую себя в незнакомых местах. Во-вторых, постоянное ощущение того, что вокруг, стоит только выйти из дома, находится заветный город, к которому я пришел впервые в жизни. Да еще пробивающееся в окно восходящее солнце, беспокойные мысли о предстоящей встрече. Все это мешало мне отключиться до конца. Мне пришлось довольствоваться лишь полудремой с короткими бредовыми сновидениями, в которых я побывал в каких-то неприятных ситуациях. Когда я очнулся, сразу посмотрел на часы. Оказалось, отдыхал я едва ли больше часа.

Делать нечего. Я решил, что выйду в город задолго до назначенного времени, предварительно ознакомлюсь с окрестностями и не торопясь доберусь до Эрмитажа.

Было около десяти утра. Оставив ключ на вахте, я сунулся в проснувшийся уже город. Солнце повисло где-то над Невой. Заневский при дневном свете стал вдруг добрым и улыбчивым. Хотя холод не отступил. Автомобили теперь вовсю кишели на проспекте. Серьезные петербуржцы спешили по своим делам. Многие петербурженки привычно курили на ходу. (Мне представлялось, что я встречаю именно местных жителей, ибо ни кто из прохожих не имел того особенного глуповато-потерянного озирающегося взгляда, присущего гостям столиц.) Хотя внешне здешние прохожие, в сущности, ни чем не отличались от обитателей города Сибирска.

По каменным тротуарам стелились кофейно-молочные борозды грязного снега. Я дошел до метрополитена и спустился вниз. В переходе было довольно суетливо, но кое-кто отрешенно стоял у стены и курил или пил пиво. Я достал карту, предусмотрительно прихваченную с собой, нашел Эрмитаж и определился до какой станции мне ехать. А точнее, я решил выйти на Гостином дворе и пройтись по Невскому проспекту пешком до самой Дворцовой площади, где, как известно, и находится Эрмитаж.

В поезде по моему вагону ходил патлатый молодой человек в спортивной куртке и оживленно рекламировал довольно бесполезную игрушку, пластилиновый комочек с бантиком. Порой вагон сильно завывал, и все, что мне удалось понять — если игрушку разминать в руке, она поможет снять стресс. Кислые лица пассажиров отворачивались от неунывающего торговца. Уже на выходе из метро я приметил газетный киоск и купил, как и было условлено в тайной записке, газету "Вечерний Петербург".