Алан Дершовиц - Слово в защиту Израиля

• Название: Слово в защиту Израиля
• Автор: Алан Дершовиц
• Издательство: «Текст», «Книжники»
• Жанр: Публицистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-7516-0952-8, 978-5-9953-0112-7

Книга профессора Гарвардского университета Алана Дершовица посвящена разбору наиболее часто встречающихся обвинений в адрес Израиля (в нарушении прав человека, расизме, судебном произволе, неадекватном ответе на террористические акты). Автор последовательно доказывает несостоятельность каждого из этих обвинений и приходит к выводу: Израиль — самое правовое государство на Ближнем Востоке и одна из самых демократических стран в современном мире.

---

В последующих статьях устав становится еще более открыто и жестоко антисемитским, описывает «нацизм евреев» и заявляет, что «Израиль самим фактом, что это еврейское государство, населенное евреями, оскорбляет ислам и мусульман». В нем рассказывается, что «когда евреи захватили в 1967 г. святой Иерусалим… они радостно кричали: „Мухаммед умер и оставил после себя дочерей“», имея в виду, что евреи хотят изнасиловать мусульманских женщин и девушек (что неправда). В уставе используется антисемитская фальшивка царских времен Протоколы Сионских мудрецов, причем сказано, что «нынешнее поведение» евреев «является лучшим доказательством того, о чем говорится там [т. е. в Протоколах]».

Устав Хамаса также обвиняет евреев в организации французской и русской революций, Первой и Второй мировых войн и создании Организации Объединенных Наций, которая нужна им, «чтобы править миром»[273]. Прибытие еврейских беженцев в Палестину устав называет «презренным нацистско-татарским вторжением» и — иррациональность этого заявления превосходит все сказанное выше — часть вины за него лежит на «франкмасонах, клубах Ротари, Лайонс-клубах[274] и других секретных организациях, [которые] действуют в интересах сионистов и под их руководством и служат для разрушения общества», а также распространяют «наркотические и токсичные вещества всех видов, чтобы облегчить установление своей власти и ее распространение». В конце устава содержится требование, чтобы все мусульмане оказали сопротивление новому Крестовому походу, в котором участвуют «евреи, торговцы войной», так же как они оказывали сопротивление Крестовым походам христиан. Описывая иудаизм как «фальшивую и фальсифицированную веру», устав уверенно предрекает победу над «наци-сионистами»[275].

Устав Хамаса осуждает Египет за заключение мира с Израилем и обвиняет ООП в «обращении к светскому образу мыслей» и переходу на светский путь. Только чисто исламское государство, в котором нет евреев, а все арабы-христиане находятся в подчиненном положении, приемлемо для Хамаса. Спустя несколько месяцев после издания устава Хамаса появился памфлет Исламского братства, где евреев объявляли «грязнейшей и ничтожнейшей из всех рас», а листовки Хамаса называли евреев «братьями обезьян, убийцами пророков»[276]. Такое направление расистской риторики также проникло и в учебные программы палестинских школ на Западном берегу и в Газе. В одном из экзаменационных билетов для выпускников было дано такое задание: «Объясните причины, которые заставили европейцев преследовать евреев». Правильный ответ содержался в тексте школьного учебника, и он включал в себя «факты» о том, что евреи «эгоцентричны», что их Тора пропагандирует «религиозный и расовый фанатизм и злобу к другим народам», что они исповедуют «антихристианские верования» и устраивают «резню», что они контролируют «экономику», что они чувствуют себя «выше других», что они «менялы», которые распяли Иисуса. Текст также наставляет учащихся, чтобы они не сочувствовали евреям, потому что «евреи желают, чтобы их преследовали», потому что могут «использовать это для реализации своих планов», подразумевающих «сионизацию» евреев всего мира[277].

Неудивительно, что интифада приобрела открыто антисемитский характер, о чем свидетельствуют пятничные проповеди в защиту насилия, которые транслировались в СМИ Палестинской автономии[278]. Она также вызвала крайние формы насилия против тех палестинцев, которых считали израильскими коллаборационистами. Моррис пишет: «К концу 1989 г. около девяноста арабов, которые передавали информацию израильтянам или помогали им скупать земли, были убиты, многих из них жестоко пытали перед казнью»[279]. К концу интифады, в 1993 г., почти 400 палестинцев были убиты другими палестинцами — практически столько же, сколько погибло от рук солдат Армии обороны Израиля[280]. Демонстрируя невероятную наглость, некоторые палестинские общественные деятели включили эти убийства, когда отправляли в СМИ списки палестинцев, убитых во время интифады![281]

Интифада, видимо, подтолкнула как израильское правительство, так и ООП (которая теряла контроль над палестинской улицей, все больше тяготеющей к более радикальным исламским группировкам) к некоему возобновлению отношений. Соединенные Штаты в течение нескольких лет аккуратно подталкивали обе стороны в этом направлении, как и некоторые израильские миротворцы.

Когда в начале девяностых годов начался мирный процесс в Осло, Израиль был готов принять Палестинскую автономию в качестве равноправного партнера по переговорам до тех пор, пока Палестинская автономия был готова согласиться с правом Израиля на существование. Никогда раньше в истории сторона, победившая в оборонительной войне, не проявляла готовности вести переговоры с проигравшей стороной, которая развязала эту войну, и рассматривать ее как равного партнера. Рассматривать тех, кто начал наступательную войну и проиграл ее, в качестве равных партнеров для переговоров, означает поощрять развязывание войны как метод добиваться своего. Нужно платить цену за развязывание войны и поражение в ней. И эта цена должна подразумевать более низкий статус в послевоенных мирных переговорах.

Если считать, что люди вправе начинать военные действия, просить о мире, когда они проиграли эту войну, а потом ждать, что за столом переговоров к ним будут относиться как к морально равным тем, на кого они напали, то остается минимум ограничений для агрессии. Почему бы не начать войну? Если не получится, можно инициировать переговоры, настаивая на равноправии в качестве условия не развязывать войну вновь. Только представьте себе, как отреагировал бы мир, если бы после поражения Германии и Японии во Второй мировой войне немцы и японцы прибегли бы к терроризму против победившей стороны и потребовали бы равноправного статуса в качестве партнеров в послевоенных переговорах!

Отношение к палестинцам как к равным партнерам по переговорам несет в себе риск неправильной трактовки понятия наступательной войны. Палестинцев следует рассматривать как агрессоров, которые потерпели поражение. К ним нужно относиться справедливо, но без моральных притязаний на равноправие в переговорном процессе. Разногласия по поводу безопасности следует решать в ущерб тем, кто начинал войны, и в пользу тех, кто смог успешно защитить себя от агрессии. Споры о контроле над святыми местами также следует решать в ущерб тем, кто незаконно завладел ими, как арабы в 1948 г., запретившие доступ к ним тех людей, у которых они отобрали эти святые места. Агрессоров нужно заставить принять беженцев, появившихся в результате их агрессии.

В конечном итоге, однако, компромиссов необходимо добиваться, чтобы обеспечить мир, и компромиссы не всегда можно базировать на этом простом принципе. Но по крайней мере, должен оставаться бесспорным один принцип заключения компромисса, и этот принцип заключается в том, что никто не должен выигрывать от того, что он развязал войну и потерпел в ней поражение. Основная причина того, что палестинцы получили равноправный статус в этих переговорах, заключалась в том, что большинство израильтян стремилось к миру более отчаянно, чем большинство палестинцев. Опросы общественного мнения без всяких колебаний демонстрируют этот факт. Большинство опросов показывают, что подавляющая часть израильтян желают мира и готовы пожертвовать многим ради того, чтобы обеспечить его[282], тогда как целых 87 % палестинцев хотят, чтобы террористические акты продолжались до тех пор, пока они не приведут к освобождению всей Палестины[283]. Поэтому Израиль должен все время быть готовым к необходимости отдать еще больше, чтобы добиться устойчивого мира на долгие годы.

Такое отношение, несомненно, похвально, но есть гораздо более мощные факторы, которые в состоянии помешать установлению мира на Ближнем Востоке. Нельзя поощрять другие народы и нации продолжать следовать по агрессивному пути войны и терроризма, который привел палестинцев к получению равноправного статуса в переговорном процессе. Если палестинцам удастся получить все, чего они добиваются, таким путем, то пройдет совсем немного времени, и другие народы и нации, которые считают себя обиженными, обратятся к войне и терроризму как методу решения своих проблем. Мир станет гораздо более агрессивным и опасным, если не будет усвоен урок палестино-израильских переговоров. Томас Фридман из Нью-Йорк таймс предупредил, что если терроризм добьется своего на Ближнем Востоке, то «этот спектакль покажут и рядом с вашим домом»[284].

Конечным результатом этих переговоров стал бесконечный процесс запусков и остановок и новых запусков и новых остановок, где большие надежды и обещания сменялись большим разочарованием в отношении решения палестино-израильского, а может быть, даже арабо-израильского конфликта. В итоге, мирный процесс в Осло положил конец израильской оккупации палестинских городов, деревень и поселков (за несколькими исключениями). 25 сентября 1995 г. Израиль и Палестинская автономия подписали соглашение, в соответствии с которым израильские войска должны были быть выведены из большинства густонаселенных районов Западного берега и Газы[285]. Полиция Палестинской автономии, насчитывавшая 30 тыс. сотрудников, брала на себя контроль над этими населенными пунктами. Хотя Израиль все еще сохранял контроль над обширными территориями на Западном берегу с небольшим палестинским населением или вовсе без оного, оккупация палестинских населенных пунктов фактически завершилась в 1995 г. Она продолжалась двадцать восемь лет. Израиль не входил ни в один из этих населенных пунктов вплоть до 2001 г. — примерно через год после начала эпидемии палестинских террористов-самоубийц, но даже тогда он вновь оккупировал эти города на временной основе, поскольку они использовались как базы для подготовки новых террористических атак. Например, Иерихон не подвергся повторной оккупации, потому что не служил базой для террористов.