Владимир Новиков - Зарубежная литература древних эпох, средневековья и Возрождения

• Название: Зарубежная литература древних эпох, средневековья и Возрождения
• Автор: Владимир Новиков
• Издательство: ОЛИМП ACT
• Жанр: Энциклопедии
• Год: 1997
• ISBN: 5— 7390— 0274— X (общ.) 5-7390-0254-0 («Олимп») 5—7841—0186—2 (000 «Издательство ACT»)

В книгу вошли краткие пересказы наиболее значительных произведений зарубежной ли­тературы древних эпох, средневековья и Возрождения. Издание адресовано самому широко­му читательскому кругу: ученикам старших классов, абитуриентам, студентам, учителям и преподавателям, а также тем, кто просто любит литературу, кому свод пересказов поможет в поисках увлекательного чтения и в составлении личных библиотек.

---

Удивленный дух перебивает рассказчика: «Если дело дальше не пошло, почему же ты вчера заливался слезами и с такой глубокой скорбью призывал смерть?» Несчастный отвечает, что на грань отчая­ния привели его две причины. Во-первых, он осознал, как глупо вел себя, с ходу поверив, будто женщина может обладать столь высокими достоинствами, и, запутавшись в сетях любви, подарил ей свободу и подчинил рассудок, а без этого душа его стала рабой. Во-вторых, об­манутый влюбленный разочаровался в своей возлюбленной, когда узнал, что она открыла другим его любовь, и за это он счел ее самой жестокой и коварной из женщин. Одному из своих многочисленных любовников она показала письма нашего героя, глумясь над ним как над рогоносцем. Любовник распустил сплетни по всей Флоренции, и вскоре несчастный философ стал в городе посмешищем. Дух внима­тельно выслушал и в ответ изложил свою точку зрения. «Я хорошо понял, — сказал он, — как и в кого ты влюбился и что привело тебя в такое отчаяние. А теперь назову два обстоятельства, которые можно привести тебе в укор: твой возраст и род твоих занятий. Они-то и должны были научить тебя осмотрительности и предостеречь от любовных соблазнов. Тебе следовало бы знать, что любовь иссушает душу, сбивает с пути рассудок, отнимает память, губит способности». Все это я испытал на себе, — продолжил он. — Моя вторая жена, хорошо усвоив искусство обмана, вошла в мой дом под видом крот­кой голубки, но вскоре превратилась в змею. Безжалостно притесняя родных, заправляя чуть ли не всеми моими делами и прибирая к рукам доходы, внесла она в дом не мир и покой, а раздор и беду. Од­нажды неожиданно я увидел в нашем доме ее любовника и понял, что он, увы, не единственный. С каждым днем все больше приходи­лось мне терпеть от этой распутницы, которой нипочем были мои укоры, и в сердце моем скопилось столько мук и терзаний, что оно не выдержало. Эта коварная женщина обрадовалась моей смерти; она поселилась рядом с церковью, чтобы скрыться подальше от чужих глаз, и дала волю своей ненасытной похоти. Вот портрет той, в которую ты был влюблен. Случилось так, что я посетил ваш мир как раз на следующую ночь после того, как ты написал своей даме первое письмо. Было уже за полночь, когда я зашел в спальню и увидел ее веселящейся с любовником. Она читала вслух письмо, издеваясь над каждым твоим словом. Вот как потешалась над тобой сия мудрая дама со своим недоумком любовником. Но ты должен понять, что женщина эта не исключение среди других. Все они исполнены ковар­ства, страстное желание властвовать переполняет их, никто не сравнится по злобности и подозрительности с женским полом. И теперь я хочу, чтобы ты отомстил этой недостойной женщине за обиду, что принесет пользу как тебе, так и ей».

Потрясенный герой пытается узнать, почему дух именно этого че­ловека, которого он никогда не знал при жизни, откликнулся на его страдания. На этот вопрос дух отвечает: «Вина, за которую мне велено осудить тебя ради твоего же блага, частично лежит и на мне, так как женщина эта некогда была моей, и никто не мог бы знать всей ее подноготной и поведать тебе об этом так, как я. Вот почему я пришел лечить тебя от болезни».

Герой проснулся, стал размышлять об увиденном и услышанном и принял решение навек расстаться с пагубной любовью.

Н. Б. Виноградова

Франко Саккетти ( franco sacchetti) ок. 1330—1400

Триста новелл (11 Trecentonovelle ) (1390-е)

В предисловии к своей книге автор признается, что написал ее, сле­дуя «примеру превосходного флорентийского поэта, мессера Джованни Боккаччо». «Я, флорентиец Франко Саккетги, человек невежественный и грубый, задался мыслью написать предлагаемую вам книгу, собрав в ней рассказы о всех тех необыкновенных случаях, которые, будь то в старину или ныне, имели место, а также о неко­торых таких, которые я сам наблюдал и коим был свидетелем, и даже о кое-каких, в которых участвовал сам». В новеллах действуют как реально существовавшие, так и вымышленные лица, часто это очередное воплощение какого-нибудь «бродячего сюжета» или нраво­учительная история.

В новелле четвертой мессер Барнабо, властитель миланский, чело­век жестокий, но не лишенный чувства справедливости, разгневался однажды на аббата, недостаточно хорошо содержавшего порученных его попечению двух легавых собак. Мессер Барнабо потребовал упла­ты четырех тысяч флоринов, но, когда аббат взмолился о пощаде, согласился простить ему долг при условии, что тот ответит на четыре следующих вопроса: далеко ли до неба; сколько воды в море; что де­лается в аду и сколько стоит он сам, мессер Барнабо. Аббат, чтобы выиграть время, попросил отсрочки, и мессер Барнабо, взяв с него обещание вернуться, отпустил его до следующего дня. По дороге аббат встречает мельника, который, видя, как тот огорчен, спрашива­ет, в чем дело. Выслушав рассказ аббата, мельник решает помочь ему, для чего меняется с ним одеждой, и, сбрив бороду, является к мессе­ру Барнабо. Переодетый мельник утверждает, что до неба 36 миллио­нов 854 тысячи 72,5 мили и 22 шага, а на вопрос, как он это докажет, рекомендует проверить, и если он ошибся, пусть его пове­сят. Воды в море 25 982 миллиона коний[1], 7 бочек, 12 кружек и 2 стакана, во всяком случае, по его расчетам. В аду же, по утвержде­нию мельника, «режут, четвертуют, хватают крюками и вешают», со­всем как на земле. При этом мельник ссылается на Данте и предлагает обратиться к нему для проверки. Цену мессера Барнабо мельник определяет в 29 динариев, а разгневанному мизерностью суммы Барнабо объясняет, что это на один сребреник меньше, чем оценен был Иисус Христос. Догадавшись, что перед ним не аббат, мессер Барнабо выясняет правду. Выслушав рассказ мельника, он велит ему и впредь оставаться аббатом, а аббата назначает мельни­ком.

Герой шестой новеллы, маркиз Альдобрандино, властитель Ферра­ры, хочет иметь какую-нибудь редкую птицу, чтобы держать ее в клетке. С этой просьбой он обращается к некоему флорентийцу Бассо де ла Пенна, содержавшему в Ферраре гостиницу. Бассо де ла Пенна стар, небольшого роста, пользуется репутацией человека неза­урядного и большого шутника. Бассо обещает маркизу выполнить его просьбу. Вернувшись в гостиницу, он зовет плотника и заказывает ему клетку, большую и крепкую, «чтобы она годилась для осла», если Бассо вдруг придет в голову посадить его туда. Как только клетка го­това, Бассо входит в нее и велит носильщику отнести себя к маркизу. Маркиз, увидя Бассо в клетке, спрашивает, что это должно значить. Бассо отвечает, что, раздумывая над просьбой маркиза, понял, насколько он сам редкий человек, и решил подарить маркизу себя в ка­честве самой необычной птицы в мире. Маркиз велит слугам поста­вить клетку на широкий подоконник и качнуть ее. Бассо восклицает: «Маркиз, я пришел сюда петь, а вы хотите, чтобы я плакал». Маркиз, продержав Бассо целый день на окне, вечером отпускает его, и тот возвращается в свою гостиницу. С той поры маркиз проникается симпатией к Бассо, часто приглашает его к своему столу, нередко приказывает ему петь в клетке и шутит с ним.

В восьмой новелле действует Данте Алигьери. Именно к нему об­ращается за советом некий весьма ученый, но очень тощий и мало­рослый генуэзец, который специально приехал для этого в Равенну, Просьба же его состоит в следующем: он влюблен в одну даму, кото­рая ни разу не удостоила его даже взглядом. Данте мог предложить ему только один выход: дождаться, пока возлюбленная им дама забе­ременеет, так как известно, что в таком состоянии у женщин бывают различные причуды, и возможно, у нее появится склонность к своему робкому и некрасивому поклоннику. Генуэзец был уязвлен, но понял, что его вопрос не заслуживает другого ответа. Данте и генуэзец ста­новятся друзьями. Генуэзец человек умный, но не философ, иначе, мысленно взглянув на себя, мог бы понять, «что красивая женщина, даже самая благопристойная, желает, чтобы тот, кого она любит, имел внешность человека, а не летучей мыши».

В восемьдесят четвертой новелле Саккетти изображает любовный треугольник: жена сьенского живописца Мино заводит себе любовни­ка и принимает его дома, воспользовавшись отсутствием мужа. Не­ожиданно возвращается Мино, так как один из родственников рассказал ему о позоре, которым покрывает его жена.

Услышав стук в дверь и видя мужа, жена прячет любовника в мастерской. Мино главным образом раскрашивал распятия, преиму­щественно резные, поэтому неверная жена советует любовнику лечь на одно из плоских распятий, раскинув руки, и накрывает его холс­том, чтобы он в потемках был неотличим от других резных распятий. Мино безуспешно ищет любовника. Рано утром он приходит в мас­терскую и, заметив высунувшиеся из-под холста два пальца ноги, до­гадывается, что именно там лежит человек. Мино выбирает из инструментов, которыми пользуется, вырезая распятия, топорик и приближается к любовнику, чтобы «отрубить у него то главное, что привело его в дом». Молодой человек, поняв намерения Мино, соска­кивает со своего места и убегает, крича: «Не шути топором!» Жен­щине без труда удается переправить любовнику одежду, а когда Мино хочет избить ее, она сама расправляется с ним так, что ему приходится рассказывать соседям, будто на него свалилось распятие. Мино мирится с женой, а про себя думает: «Если жена хочет быть дурной, то все люди на свете не смогут сделать ее хорошей».