Элис Маккинли - ПОЭЗИЯ СТРАСТИ

• Название: ПОЭЗИЯ СТРАСТИ
• Автор: Элис Маккинли
• Жанр: Короткие любовные романы

Как часто женщины, отдавая свою любовь недостойному, безвозвратно теряют себя! Не обошлось без потерь и в жизни Ирен Бонтурон. Уйти от мира, скрыться от людей, от жизненных реалий — вот поначалу единственное ее желание.

Много времени прошло, прежде чем злость на судьбу, обида, недоумение оставили ее и она вновь возродилась, обрела веру в любовь и встретила человека, который стал ей самым дорогим и близким из всех людей на земле…

---

А бедняга Жанлен не знал, радоваться ему или плакать. Так вот почему Виктор намекал на брак. Отлично! Она… она испортила такой снимок! Жанлен снова стал вглядываться в лицо незнакомки. Но…

— Но она этого достойна, — закончил он вслух и добавил:

— Хватит смеяться, идем, а то все остынет.

Глава 2

Зеленоглазая красавица бежала быстрее, чем, казалось, могли позволить ей довольно узкая юбка и туфли на каблуках. Каштановые волосы, завитые мелкими кольцами, без всякого зазрения совести трепал ветер. Он то встряхивал их, то, разметав по лицу и плечам, разом откидывал в сторону… Девушка была взволнована. Кто знает, куда она торопилась в это ясное утро, почему бежала, едва замечая происходящее вокруг. Теперь Жанлен мог как следует ее рассмотреть. Тонкая будто тростинка, кажется, только тронь — и переломится пополам, немного бледная, испуганная. Ноги семенят по асфальту, отбивая дробь шпильками туфель, клетчатая юбка сковывает движения.

Вот девушка достигла площади. Мгновение, и Жанлен увидел самого себя. Взгляд его поднялся в небо: вот-вот пройдет туча и пространство пронзит солнечный луч. Он присел на корточки, приготовился и…

Огненное светило показалось неровным боком, словно нехотя вылезло из-под теплого одеяла. Все произошло очень быстро: луч озарил незнакомку, Жанлен почти почувствовал, как палец надавил на кнопку. Щелк! Все кругом остановилось, пространство замерло. Солнце, облако… Красавица, в испуге обернувшись, даже еще не успела понять, кто это поймал ее в сети пленки. Да и не поняла, что поймана, однако как бежала, так и замерла, будто настигнутая волшебным заклинанием. Остался неподвижным и фотограф. Жанлен смотрел на самого себя, и ему захотелось рассмеяться. Что за нелепость?

Сколько провозился с этим кадром, и кто-то вот так, будто шутя, невзначай, загубил его одним неловким движением. Это не правильно.

Как вышла подобная несуразица? Жанлен засмеялся от души. Да, злую шутку сыграла с ним Ньиве Керк. Теперь можно не сомневаться — это ее рук дело.

А девушка все стояла, развернувшись навстречу испугавшему ее звуку. И словно эхом отдавалось в ушах: «щелк!», «щелк!», как будто кто-то невидимый продолжал съемку… Жанлен открыл глаза. Прямо около его кровати стоял Жак, лицо его отражало полное недоумение и растерянность.

— Ты… как? — спросил он нерешительно.

— А что? — не понял Жанлен.

Брат замялся.

— Ты вроде… смеялся и звал кого-то. Я пришел посмотреть, все ли в порядке. Ты во сне.

Думал, будить тебя или не стоит.

После довольно плотного праздничного ужина, который, как всегда, затянулся допоздна, Жак остался. Чего ехать через полгорода ночью.

Места в квартире много.

— Да все нормально, — поспешил успокоить брата Жанлен. — Я просто видел сон… — Он запнулся. Рассказать или не стоит? Пожалуй, рассказать, но не сейчас, утром.

— Ладно. — Жак пожал плечами. — Извини, что разбудил. — Он ушел в свою комнату.

А Жанлена охватила непонятная тревога.

Впервые в жизни ему вдруг остро стало чего-то не хватать. Он закрыл глаза и попытался отогнать бравшие голову отчаянным приступом мысли. Но они не уходили, навязчиво напоминая о себе. Пойти посмотреть на портрет?

Жанлен поднялся и, шаркая шлепанцами по полу, поплелся в гостиную. Рамка лежала на столе, где ее и оставили, среди немытых тарелок и недоеденных блюд. На стекле маячили в сумраке белесые отблески лунного света. Жанлену вдруг сделалось не по себе. Она, такая утонченная и изысканная, и среди грязной посуды. Кощунство! Истинное кощунство. И, подхватив красавицу ловким движением, Жанлен увлек ее в спальню. Но от этого легче не стало. Создавалось еще большее ощущение святотатства, надругательства. Черт бы побрал дурацкий снимок!

Жанлен поставил его к стенке напротив кровати, и теперь оттененное, темное лицо выглядывало из рамки как-то уж очень живо, а зеленые глаза уставились на хозяина квартиры в трепещущем испуге.

— Как будто я ее насиловать собираюсь! — возмутился Жанлен. — Что ты так смотришь?

Он отвернулся. Странно, но взгляд тяжелым копьем впился в спину. Вот незадача. Что же делать со злополучным снимком? Стоило Жанлену закрыть глаза, как воображение рисовало испуганное бледное лицо с мельчайшими подробностями. Да что же это, в самом деле? Ведь не дает спать. Может, вынести в коридор? Или лучше на кухню? Нет, эти места ее недостойны.

Жанлен опять поднялся, взял рамку и пошел к брату. Тот, вероятно, уже успел задремать, потому что ответил на стук не сразу. Наконец в темноте скрипнула дверь и заспанный Жак появился в черном проеме. Ничего не объясняя, Жанлен сунул ему фотографию.

— Забери, спать не дает.

И ушел. Со стороны сцена выглядела презабавно. В три утра один мужчина передает другому фотографию, утверждая, что та ему мешает.

При этом тот, второй, покорно кивнув, забирает ее, словно рамки с женскими фотографиями очень даже распространенная помеха. Всем известно, что такие вещи по ночам бегают и прыгают, производя жуткий грохот, и потому их следует изолировать на время сна.

Так или иначе, но в доме наконец воцарилось спокойствие.

Утро выдалось загадочное. Серые тучи в небе, звуки капель дождя по подоконникам. И не хотелось вылезать из постели. Тепло, сухо, зачем сегодня вообще покидать облюбованное гнездо?

Однако Жак был неумолим.

— Вставай, хватит валяться! — Он принялся стаскивать с брата одеяло. — Уже почти полдень, а ты все лежишь.

— Отстань, — проворчал Жанлен, отворачиваясь к стене. — Я старший. Хочу — сплю, хочу встаю, ты мне не указ.

Это была давняя семейная шутка. Жак действительно появился на свет на несколько минут позже брата. Врачи говорили, что приблизительно на пять. Каких-то пять минут, велика разница! Шутки шутками, однако в семье Тартавелей Жаку досталась роль младшего ребенка. И причем вполне серьезно. Мать частенько спускала ему те шалости, которых Жанлену не прощала никогда в жизни. Ему кое-что разрешали, на какие-то вещи закрывали глаза, не так строго наказывали. Сначала Жанлена это возмущало, но потом он нашел в своем положении ряд преимуществ. Ведь младший в какой-то степени всегда в подчинении у старшего. Вот тут-то и началось. Принеси ножницы! Помой за меня посуду! Твоя очередь гулять с собакой. Жак, тихий и скромный от природы, повиновался брату с более сильным характером.

— Отстань, — повторил настойчиво Жанлен. — Не люблю дождь.

Жак вроде согласился и вышел из комнаты, но сама форма этого согласия настораживала.

Прошла минута. Ничего. Другая. Ничего. И вдруг Жанлен почувствовал, как по шее, по голове и рукам побежали обжигающие холодные струи.

— Ах ты! — Рывком откинув одеяло, он вскочил с постели и попытался ухватить хохочущего брата за руку.

Тот ловко вывернулся и вылетел пулей из комнаты, расплескивая по пути воду, которую принес в кружке. Но это не остановило Жанлена. Да как он смеет нарушать сон старшего брата! В груди закипала чисто детская обида и радостный гнев. Именно радостный! Давно они так не веселились. Ну сейчас он получит!

Жертва попыталась скрыться в своей спальне, но разъяренный преследователь настиг его раньше. Жак был гораздо тоньше брата. Хрупкий, легкий его скелет хорошо подошел бы гимнасту или циркачу. Жанлен же, напротив, отличался довольно массивным телосложением. Сильные руки, широкие, истинно мужские плечи.

Фигура его, впрочем, не была лишена своеобразного изящества. Нет, он никогда не походил на медведя-увальня. Скорее на хорошо тренированного подтянутого пса, в то время как Жак — на хитрого тонколапого кота-проныру.

Жанлен поймал брата за воротник пижамы.

— Бунт на корабле! — завопил он. — Вы ответите за это, сударь!

Жак не мог ответить, смех сдавил ему горло.

Жанлен протащил брата через всю квартиру и, запихнув в ванну, принялся поливать холодным душем.

— На! Получай!

— А! — застонал, давясь смехом, Жак. — Пусти!

— Не пущу! — заорал Жанлен. Тут вдруг ему вспомнилось, что еще вчера брат говорил, что, возможно, подхватил простуду. Еще не хватало усугубить ее. Жанлен поспешно закрыл холодную воду, уже раскаиваясь в своем поступке.

Шутки шутками, а здоровье — вещь тонкая.

Жак удивленно посмотрел на него. В чем дело? — казалось, говорили его смеющиеся, радостные глаза. Что-то не так? Он стал отряхивать волосы и отжимать рукава и полы пижамы.

— Я принесу белье и полотенце, — сказал Жанлен, принимая строгий вид, а рука его уже регулировала воду, делая ее достаточно горячей.

Заговорил, заговорил внутри него старший. Ведь старшие всегда отвечают за младших. Жанлен уже упрекал себя за опрометчивость. Жак… Что Жак, какой с него спрос? Ему дай волю, он на своих пленэрах будет торчать в мороз с температурой сорок.

— Что? — не понял Жак. — Что ты…