Нил Олсон - Икона

• Название: Икона
• Автор: Нил Олсон
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига
• Жанр: Детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-036662-0, 5-9713-2221-4, 5-9578-3998-1

Бесценная икона Богородицы.

Она бесследно исчезла во время Второй мировой войны.

Шестьдесят лет считалось, что она уничтожена.

Но вот теперь икона ВНЕЗАПНО ПОЯВЛЯЕТСЯ в Нью-Йорке.

Однако не только искусствоведы и священники претендуют на шедевр византийской живописи.

Дельцы черного рынка готовы отдать за икону ОГРОМНЫЕ ДЕНЬГИ.

Крестный отец греческой мафии в Нью-Йорке тоже жаждет завладеть сокровищем.

Работник музея «Метрополитен» Мэтью Спиар и внучка хранителя иконы понимают, судьба святыни в их руках. Они сделают все, чтобы защитить ее, — пусть даже ради этого им придется совершить преступление.

---

Иоаннес хотел было протянуть ему руку, но резкая боль остановила его. Судорога пробежала по телу бородатого, и его широко открытые глаза уставились на что-то невидимое. Пистолет вывалился у него из руки.

— Чертовы священники, — прошептал он опять и замер.

И вновь наступила тишина. Пульсирующая боль распространялась от диафрагмы во все стороны, постепенно охватывая все тело, и Иоаннесу приходилось сопротивляться ей, делая частые неглубокие вдохи. Испытание всегда оказывается труднее, чем ты того ожидаешь, напомнил он себе, но это служило слабым утешением. Он протянул руку и взялся за лодыжку человека, на которого навлек смерть. Со святыми упокой, Боже, это раб твой… Он не знал имени этого человека и был ли тот вообще христианином, но все это в любом случае разъяснится там, наверху. Он слишком плохо себя чувствовал, чтобы предаваться скорби, и стал размышлять о своей миссии. Все имеет свою причину. Ранение нужно было для того, чтобы очищающая разум боль вытеснила его волнение; ранение же отрезало пути к отступлению. Медленно, с трудом преодолевая каждое движение, Иоаннес оперся на локти и перетащил свое тело на кухню.

Запах газа усилился, но все-таки он был не таким сильным, как хотелось бы Иоаннесу. Ниша с кухонным шкафом находилась за плитой, и Иоаннес, не обращая внимания на змеящийся за ним кровавый след, пополз туда. Закашлявшись, он почувствовал во рту вкус железа. Его легкие казались такими тяжелыми, что он почти не мог дышать, но, собрав силы, стал один за другим открывать ящики. Времени оставалось немного. Видимо, его ранил тот самый человек, в которого стрелял бородатый. Похоже, они перемещались по дому, подкарауливая друг друга. Худой вышел победителем из этой схватки из-за вмешательства Иоаннеса. Сейчас он придет сюда и обнаружит истекающего кровью священника. Очень хорошо, только Иоаннес сначала должен найти то, что ему нужно.

— Отец, простите меня, — послышался голос из заднего коридора. — Вам не следовало так близко к нему подходить. Это произошло случайно.

«Случайностей не бывает», — подумал Иоаннес. Его рука нащупала наконец картонную коробочку. И тогда на него снизошли спокойствие и острая радость великого свершения. Кухня была уже настолько заполнена газом, что священник едва сохранял сознание.

— Я с великим уважением отношусь к священникам, — снова заговорил человек. Его голос звучал ближе. — Мой дядя, вы знаете… — Тут угрюмый тип почувствовал запах газа и рванулся к плите. Иоаннес увидел светлые волосы и узкое лицо в тот самый момент, когда холодный взгляд голубых глаз наткнулся на лежавшего в нише священника. Светловолосый уже протянул руку, чтобы отключить первую горелку, как вдруг заметил, что держал в руках священник.

— Не надо, — выдохнул голландец.

— Прощаю вас, — произнес Иоаннес, зажигая спичку.

26

Приглушенный взрыв донесся до Мэтью сквозь кафельный пол ванной. Он лежал на полу, его рука была обмотана полотенцем, насквозь промокшим от крови. Лицо и шею покрывал липкий пот, ноги тряслись. Страх это или шок — ему было все равно. Из коридора послышался шепот. Перед щелью под дверью мелькали какие-то тени. Сейчас они его обнаружат. Это было ясно. Он умрет, как раненое животное, корчась на полу. От этой мысли Мэтью содрогнулся, но никакой план спасения не приходил ему в голову.

Шум снизу наполнил его робкой надеждой. Возможно, нападающие сами взорвали что-то, но зачем, тем более внизу? Скорее всего в борьбу вступил кто-то еще или же преждевременно взорвалось какое-нибудь устройство. Мэтью не понимал, что происходит. Чутье подсказывало, что любая неразбериха ему на руку. Он выждал несколько минут, чтобы посмотреть, что последует за взрывом, но не слышал никаких звуков, зато почувствовал запах дыма. Надо выбираться отсюда.

Здоровой рукой Мэтью тихонько приоткрыл дверь. Несколько дюймов, еще несколько. Ничего. Наконец он на коленях выполз из ванной. Над задней лестницей к потолку поднимались клубы черного дыма. Слышно было, как внизу трещит огонь. Ползти на четвереньках, опираясь на раненую руку, было очень трудно, но из-за едкого запаха приходилось держаться как можно ниже. Наконец Мэтью обогнул угол и пополз подлинному коридору к спальне Фотиса.

Прямо у входа в спальню на коврике боролись два старика. Тот, что наверху, в сером костюме, должно быть, Мюллер, бил кулаком по голове Фотиса. Но сил у него было немного, поэтому удары, видимо, не причиняли тому особого вреда. «Вальтер» валялся под кроватью. Оружия Мюллера не было видно. Мэтью решил, что они, видимо, неожиданно друг для друга встретились у двери и драка началась еще до того, как кто-то из них успел открыть огонь. Он скорее почувствовал, чем увидел, что в комнате находится кто-то еще.

Выпрямившись, Мэтью попробовал одной рукой оттащить Мюллера, но острый приступ головокружения и тошноты снова заставил его опуститься на пол. Старики не обратили на него никакого внимания. Фотис укусил Мюллера за руку, тот взвыл и со всей силы ударил Фотиса в висок. Фотис обмяк, и Мюллер слез с него. В это время Мэтью ударил его по голени, и лицо старика исказилось от боли. Под потолком сгущались клубы дыма, дышать было нечем. Света из окон почти не было видно.

Мэтью взглянул на каминную полку. Рядом с ней стоял человек, окутанный тенью. Обожженный человек, стоявший рядом с иконой. Они подходили друг другу — обожженный человек и поврежденная Мария, окутанные странным свечением; у них были одинаковые глаза, одинаковый цвет накидок. Человек стоял справа, на месте Иоанна Крестителя, третьего члена триумвирата. Слева была Мария с Христом, объектом их поклонения, невидимым в пространстве между ними. Конечно, все это ему привиделось. Иллюзия, сотворенная игрой дыма и света; фантазии воспаленного мозга и растревоженного духа. И действительно, когда Мэтью попытался прямо посмотреть на фигуру, она потеряла свою материальность. Но стоило ему перевести взгляд на икону, как человек опять стал виден: большеглазый, торжественный, ожидающий. Это был вопрос выбора. Многим уже доводилось сталкиваться с этим раньше. Теперь трое живых мужчин в комнате видели это своими глазами.

Мюллер стоял на коленях у кровати. Он нашел свое оружие и теперь искал что-то, возможно патроны, в кармане пиджака, не переставая при этом надрывно кашлять. Фотис тряс головой, пытаясь подняться на ноги. Мэтью наблюдал за ними обоими и за всем происходящим в комнате. Дышать становилось все опаснее; надо было немедленно что-то предпринять. К этому призывала его икона. Он еле стоял, голова у него кружилась. Мэтью представил себе, как пройдет через комнату, оттолкнет Мюллера, схватит икону и побежит к двери. Это будет легко, вот только ноги его не слушаются. Обгоревший человек продолжал следить за ним. Отсюда помощи ждать не приходилось. Мэтью вспомнил слова Иоаннеса: сила иконы была слишком велика, она могла изменить первоначальные намерения. Зачем ты пришел в этот дом? Вспомни — спасти жизнь. Не за иконой, а для того, чтобы попытаться спасти жизнь.

Полотенце сползло с его руки, и из раны в ладони текла кровь. Не обращая на это внимания, Мэтью нагнулся, чтобы вдохнуть менее ядовитый воздух снизу, куда дым еще не опустился, затем взвалил сопротивляющегося крестного на плечо.

— Что ты делаешь? — прорычал Змей.

Чувствуя, как дрожат ноги, Мэтью поднялся. Перед его глазами плавал дым. Слабые кулаки барабанили ему в спину, старческие ноги пинали воздух.

— Нет-нет, не меня, мальчик. Богородица. Спаси Богородицу.

Мэтью, не оглядываясь, вышел из комнаты. Огонь уже достиг второго этажа, поэтому видимость была очень плохой. Он нашел перила и стал двигаться вдоль них по направлению к передней лестнице. Что бы ни ожидало его внизу, это не могло быть хуже того, что осталось наверху. Фотис обезумел.

— Ты, глупец! Возвращайся к Богородице. Что ты делаешь?

«Выбираю жизнь», — подумал Мэтью, спускаясь по лестнице.

* * *

Девушка разбудила Андреаса, когда он путешествовал во времени и пространстве. Какие-то места были ему неизвестны, какие-то он хорошо помнил. Склеп под церковью, Микалис-ребенок, смотрящий на него глазами мудрого старика. Вот он с хорошенькой Гликерией идет по улице, и она улыбается. Мальчишки босыми ногами месят глину с соломой, из которой будут делать кирпичи, чтобы отстроить сожженные дома. Балкон его старой квартиры, Мария, юная, темноволосая, Алекс, играющий у их ног с солдатиками; сладкий каучуковый запах летнего заката в Афинах. И вот он опять в церкви на горе, с Костой и Иоаннесом. На этот раз он заметил кое-что еще, надо будет рассказать об этом Мэтью. На рассвете Андреас пошел в хорошо охраняемый дом Мюллера; он пристально смотрел в лицо немцу, когда тот обещал не расстреливать мирных жителей. Потом утром он сидел среди старых корявых яблонь, измотанный ночной работой, и ел хлеб. Он услышал дробь выстрелов из двадцати винтовок. Хлеб вывалился у него из рук; он понял, что его предали. И снова, хотя и не так остро, он ощутил ужас, перерастающий в ярость, ярость — в печаль, не находящую выхода. Он увидел наспех засыпанную могилу и деревянный крест в аргентинской деревне — конечный пункт его путешествия.