Лидия Чуковская - Записки об Анне Ахматовой. 1963-1966

• Название: Записки об Анне Ахматовой. 1963-1966
• Автор: Лидия Чуковская
• Издательство: Время
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9691-0209-5, 978-5-9691-0213-8,978-5-9691-0201-9

Третий том «Записок» Лидии Чуковской охватывает три года: с января 1963 – до 5 марта 1966-го, дня смерти Анны Ахматовой. Это годы, когда кончалась и кончилась хрущевская оттепель, годы контрнаступления сталинистов. Не удаются попытки Анны Ахматовой напечатать «Реквием» и «Поэму без героя». Терпит неудачу Лидия Чуковская, пытаясь опубликовать свою повесть «Софья Петровна». Арестовывают, судят и ссылают поэта Иосифа Бродского… Хлопотам о нем посвящены многие страницы этой книги. Чуковская помогает Ахматовой составить ее сборник «Бег времени», записывает ее рассказы о триумфальных последних поездках в Италию и Англию.

В приложении печатаются документы из архива Лидии Чуковской, ее дневник «После конца», её статья об Ахматовой «Голая арифметика» и др.

---

1966

238 Марк Александрович Поповский (1922–2004) – литератор, эссеист, публицист. Первый из писателей он занялся изучением жизни и гибели великого русского ученого Н. И. Вавилова. Академик Н. И. Вавилов был арестован в 1940 году, избиваем на следствии и погиб от голода в саратовской тюрьме в 1943-м.

М. А. Поповский в середине шестидесятых годов начал читать открытые лекции о судьбе великого ученого; затем рукопись сделалась достоянием Самиздата; затем, когда лекции подверглись запрещению и сам он утратил возможность печататься на родине, М. А. Поповский, в 1977 году, эмигрировал. Опубликовал он свою работу впервые в отрывках в журнале «Простор» (1966, №№ 7 и 8) под заглавием «Тысяча дней академика Вавилова», а затем на Западе в русском историческом альманахе «Память» (вып. 2; Paris: YMCA-Press, 1979) под заглавием «Дело Вавилова». Впоследствии эта работа была напечатана полностью отдельной книгой. См.: Марк Поповский. Дело академика Вавилова. Ann Arbor: Hermitage, 1981; М.: Книга, 1991.

239 Объявление о новых книгах Анны Ахматовой (о первом томе «Сочинений» и о «Беге времени») появилось в «Русских новостях», насколько мне известно, 3 декабря 1965 года и затем, с присоединением заглавия «Лирика», публиковалось в той же газете не раз.

24 °Cтатья из газеты «Die Welt» 5 июня 1965 года под названием «Между молитвой и отчаянием» и с подзаголовком «Защита Анны Ахматовой» принадлежит перу Валентина Польцуха. Polcuch (р. 1911) – журналист и автор биографических романов.

Похвалив перевод Мари фон Хольбек, он приводит грубые ошибки, обнаруженные им в переводах Ксаверия Шаффготша. Разбор предварен краткой биографией Ахматовой. Эта вводная статья пестрит мелкими ошибками, но более всего меня поразили следующие фразы: «…Анна Андреевна молчала в продолжении целых двадцати лет…», но тем не менее «…она писала – редкий случай в истории диктатур – складывая написанное в ящик своего письменного стола. Над тем, что хранилось в этом ящике из соснового дерева, власть Жданова была бессильна».

Почему – бессильна?

241 Виктор Викторович Чердынцев (1912–1971) – ученик Владимира Ивановича Вернадского, физик и геохимик, с I960 года сотрудник Геологического института Академии Наук СССР. Ахматова, говоря об открытии Чердынцева, по-видимому, подразумевает либо работу «Первозданный трансурановый элемент в природе», опубликованную в журнале «Геохимия» (1963, № 1), либо открытие более раннее, совершенное вместе с П. И. Чаловым в 1957 году, – о естественном разделении Урана-234 и Урана-238, именуемое «эффектом Чердынцева – Чалова».

В 1935 году, в Ленинграде, когда после убийства С. М. Кирова власти, кроме схваченных будто бы «по делу», выселяли в казахстанские степи или дальние города даже и ни в чем не заподозренных людей, арестован был и В. В. Чердынцев. Однако заступничество В. И. Вернадского спасло его от ссылки.

С Анной Андреевной Виктор Викторович познакомился в 1938 году. Они подружились и при встрече читали друг другу свои стихи. Об одном из стихотворений Чердынцева, написанном строфою «Поэмы без героя» и посвященном Анне Андреевне, она упоминает во «втором письме о «Поэме»» 22 августа 1961 года. Она цитирует: «Не дожить до конца столетья… / Двадцать первое, двадцать третье… / Будто стружка летит с верстака!». И продолжает: «Это, извините, стихи трезвейшего и знаменитого физика-атомщи-ка…» («Двухтомник, 1990», т. 2, с. 255–256). Привожу эти стихи целиком:

ПОСВЯЩАЕТСЯ АННЕ АНДРЕЕВНЕ АХМАТОВОЙ

Кто атомные двинул турбины?
Кто снаряд в мировые глубины?
Имена их не можем знать.
Пусть со временем их объявят,
На уроке ребят заставят
За отметки запоминать.
Словом, тем, что было в начале,
Только им Вы судьбу обличали.
Повинуясь заклятию слов,
Мир открылся ясно и просто
От сугробов Львиного моста
До брезгливых каирских львов.
Слово! Прошлое им обратили,
Черный снег в серебро растопили,
И ночной новогодний бред
Застывает могучим сплавом,
Навсегда он становится правым,
Талисманом погибших лет.
Не увидеть конца столетья…
Двадцать первое, двадцать третье —
Точно стружки летят с верстака!
Нас война и мор растерзали,
Но весна и гордость в скрижалях
С Шереметевского чердака.
Власть, богатство, почести, силу —
Всё в могилу, только в могилу
Шутовской уводит парад.
Пусть гоплиту жилось неплохо, —
Позабыла его эпоха,
Но убитого им Архилоха —

Слово каждое – в сотни карат.

6. 11. 60

(Архив Е. С. Петровых-Чердынцевой. Она же в письме от 26 октября 1989 года сообщила, что гоплиты – пешие воины с тяжелым вооружением в войсках греков, и напомнила, что Архилох – дневнегреческий поэт VII века до н. э.)

Чердынцев – автор многочисленных стихотворений; одни из них – в том числе «Десятая Муза» (о Музе науки) – опубликованы в журнале «Простор» (1960, № 6), другие – в журнале «Химия и жизнь» (1981, № 4).

Подробная научная биография В. В. Чердынцева изложена в послесловии к его книге «Ядерная вулканизация» (М.: Наука, 1973).

242 См.: День поэзии. А., 1967, с. 135.

243 О нашем – моем и В. Корнилова – письме в «Известия» см.: Лидия Чуковская. Открытое слово (М., 1991), а также московский журнал «Горизонт» (1989, № 3). Через несколько месяцев я еще раз выступила в защиту Синявского и Даниэля – см. мое письмо «Михаилу Шолохову, автору «Тихого Дона»» (там же).

244 «A great russian writer»[203] — статья Исайи Берлина о вышедшем в Принстоне томе прозы Мандельштама в переводе и с предисловием проф. Кларенса Брауна («The Prose of Osip Mandelstam»). Статья эта, написанная в виде критического – и весьма высокого! – отзыва о работе проф. Брауна, является в то же время собственной оригинальной работой И. Берлина, посвященной основным чертам поэзии, прозы и биографии Осипа Мандельштама (см.: The New York Review, 23 декабря 1965).

Примеч. ред. 2004 г.: « «Для Лиды", – писала А. Чуковская, – это не письмо ко мне, а запись, сделанная Ахматовой в тетради. Запись представляет собою рецензию автора на первый том «Сочинений» Анны Ахматовой, вышедший в 1965 году под редакцией Г. П. Струве и Б. А. Филиппова».

После смерти Ахматовой И. Н. Пунина передала ксерокопию страниц «Для Лиды» Лидии Корнеевне. Приводим выдержки из ахматовской записи «Для Лиды»:

«Стр[уве] не подозревает, что после вечера Р[усского] Современника] в Москве было первое постановление] в 1925 г. Даже упоминание моего имени (без ругани) было запрещено. Оно выброшено из всех перечислений – просто не существует. Г-ну Струве кажется мало, что я тогда достойно всё вынесла, он, якобы занимаясь моей поэзией и издавая толстенный том моих стихов, предпочитает вещать: «Ее звезда закатилась», и бормочет что-то о новом рождении в 1940 г. Но почему же тогда «Четки» и «Белая Стая», кот [орые] переписывали от руки и искали у букинистов, не находили себе издателя. Просто от того, что книги находились в index librorum prohibitorum[204]. Двухтомник Гессена («Петроград», 1928) был запрещен – корректура есть у Лукницкого. Ругань (о кот[орой] г-н Струве умалчивает) началась систематически примерно с Лелевича («На посту»), «Мы не можем сочувствовать женщине, кот. не знала когда ей умереть» писал Перцов и это самая приличная фраза из его статьи («Жизнь Искусства», 1925) Позднее (1946) про Сергиевского в Москве говорили: «Он себе из Ахматовой шубу сшил». Как про дачу Плоткина: «На ваших костях стоит».

Затем как может не придти в голову г-ну Струве, что в то время я писала нечто, что не только печатать было нельзя, но даже читать т. н. «друзьям». (Таков был «Реквием»). Вот несколько таких стихотворений] [205]:

0. Не мудрено, что похоронным звоном (Лит. Газ.)

1. Алекс[андрийские] стихи (О лучше б ястребом) 20-ые годы

2. Зачем вы отравили воду 1935

3. Эпиграммы (20-ые годы)

4. Пива светлого наварено (1922)

5. Не столицею европейской (30-ые годы)

6. Привольем пахнет дикий мед[206] (30-ые годы)

7. Последний тост (1931 г.?)

8. Русский Трианон (сгорел)

9. И ты мне всё простишь (20 годы)

10. Морозова (30-ые годы)

11-13. Черепки (30-ые годы)

14. Подражание Армянск[ому]

15. Стеклянный звонок

16. И неоплаканною тенью (20-ые г.)

17. На стеклах наростает лед (30-ые)

18. Что войны, что чума (нрзб.)

19. Заклинание (Из тюремных ворот)

20. В том доме было очень страшно (полузабыла) (20 годы)

21. Стансы

22. Подвал памяти

23. Заклинание (30-ые годы)

Итого 20 при беглом больничном

24. Застольная

Когда Осинский и Коллонтай попытались пикнуть, их немедленно усмирили. Простые смертные не смели рот открыть. (Книга Виноградова] шла как научная, «Образ Ахм[атовой] " – как рукопись). Очень мило звучат критические статьи того времени. Напр.: «Критика и контрреволюция». Можно еще заглянуть в тогдашнюю «Литературную Энциклопедию» (!?) (авторы Маслин и Рыбасов).

Всем этим с высоты своего калифорн[ийского] великолепия г-н Струве пренебрегает. Он говорит о тяжко больной (находили даже туб[еркулез] брюшины) женщине, кот[орая] чуть не каждый день читала о себе оскорбительные и уничтожающие отзывы и если бы не поддержка верного читателя, вероятно так или иначе погибла. Это были годы голода и самой черной нищеты. То странное «пособие», кот[орое] я получала, я делила между мамой и Левой и жила на несколько рубл. в месяц. Это тогда знали все. Знают и теперь. <…>