Журнал «Если» - «Если», 1999 № 04

• Название: «Если», 1999 № 04
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательство Любимая книга
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1999
• ISBN: ISSN0136-0140

Лестер Дель РЕЙ. НЕБО ПАДАЕТ

Название — не метафора. В невероятном мире, придуманном фантастом, на его обитателей обрушивается небо, причем огромными кусками.

Спрэг ДЕ КАМП. ВЕЕР ИМПЕРАТОРА

Магическими предметами рекомендуем пользоваться с осторожностью.

Ларри НИВЕН. ЗАГАДАЙ ЖЕЛАНИЕ

Если в очередной раз вы загадываете желание джинну, золотой рыбке и пр., то правильно ставьте техническое задание.

С. М. СТИРЛИНГ. УКРАДЕННЫЕ ГЛАЗА

Вечный спор на тему «кто кого?». На сей раз в поединке участвуют маг и колдунья.

Джордж МАРТИН. ОДИНОКИЕ ПЕСНИ ДАРЕНА ДОРРА

Волшебная история о красавице, блуждающей по мирам, и рыцаре, который не способен покинуть свои пустынные владения.

Лайза ГОЛДСТАЙН. НОВАЯ ИГРА

Думаете, изменения в мире определяются технологиями? Напрасно…

Владислав ГОНЧАРОВ. БОЛЕЗНЬ, СИМПТОМ, ЛЕКАРСТВО?

Читатели имеют возможность познакомиться с ролевыми играми, что называется, из «первых рук».

Вл. ГАКОВ. ВЕЛИКИЙ МАСТЕР: ЖИЗНЬ КАК РОМАН

У большого писателя и биография непростая!

ВИДЕОДРОМ

Привидения страшные и забавные… Заметки о режиссере — лидере австралийской «Новой волны»… В рубрике «экранизация» размышления о киносудьбах произведений братьев Стругацких…

БАНК ИДЕЙ

Состязание с зарубежным автором закончилось полной победой наших читателей.

Александр РОЙФЕ. АНАТОМИЯ СПРАВЕДЛИВОСТИ

Новый роман Евгения Лукина в поле зрения критика.

РЕЦЕНЗИИ

На книжном фронте идут бои местного значения.

КУРСОР

Новости — хорошие и разные.

Борис СТРУГАЦКИЙ. КОММЕНТАРИИ К ПРОЙДЕННОМУ

В этом номере писатель заканчивает свои своеобразные мемуары.

ПЕРСОНАЛИИ

Подробности об авторах журнала.

---

Его белоснежные одежды стали серыми и тусклыми, однако песнь не смолкла. Проходили дни, годы, столетия, Ларен уставал, сходил с ума… и не старел. Солнце сияло зеленым и фиолетовым; и варварскими, жестокими бело-голубыми лучами оно заливало землю, но с каждым циклом в этом мире становилось все меньше красок. Так пел Ларен о пустых днях и ночах, когда лишь музыка и воспоминания помогали ему сохранить рассудок, и, слушая его баллады, Шарра ощутила всю полноту его чувств.

Когда же видение померкло, музыка умерла, а нежный голос смолк, Ларен с улыбкой посмотрел на свою гостью. Шарра вдруг обнаружила, что дрожит.

— Благодарю тебя, — тихонько проговорил он.

Бережно взял свой инструмент и оставил ее одну в спальне.

Рассвет следующего дня выдался холодным и облачным, но Ларен повел Шарру в лес на охоту. Они преследовали стройное белое животное — то ли кошку, то ли газель, которая двигалась слишком быстро, и они не могли ее ни догнать, ни даже разглядеть. Шарру это вполне устраивало. Погоня увлекала ее гораздо больше, чем убийство. В стремительном беге по темному лесу с луком в руках и колчаном черных деревянных стрел, которыми ей так и не пришлось воспользоваться, было что-то завораживающее. Оба надели теплые меховые плащи; а Ларен часто улыбался Шарре из-под капюшона, украшенного волчьей головой. Прозрачные и хрупкие, как стекло, листья звонко крошились у них под ногами.

Потом они вернулись в замок, и Ларен устроил в главной обеденной зале грандиозное пиршество. Они улыбались друг другу, сидя на противоположных концах огромного стола, и Шарра наблюдала бегущие за окном над головой Ларена облаками до тех пор, пока окно не превратилось в камень.

— Почему так происходит? — спросила она. — Почему ты никогда не выходишь по ночам из замка?

— Ну, у меня хватает на это причин, — пожав плечами, ответил он. — По ночам здесь нет ничего хорошего. — Ларен взял в руки изысканный инкрустированный самоцветами кубок и сделал несколько глотков горячего вина с пряностями. — Скажи, Шарра, в том мире, где ты родилась, есть звезды?

— Да. Впрочем, с тех пор случилось столько всего… Но я помню. Очень темные ночи, а звезды на небе кажутся булавочными головками света, жесткими, холодными и далекими. Иногда удавалось разглядеть какой-нибудь рисунок. Когда мой мир был еще совсем юным, люди давали имена таким созвездиям и слагали о них легенды.

Ларен кивнул.

— Мне кажется, я бы полюбил твой мир, — сказал он. — Мой прежний немного похож на него. Однако наши звезды окрашены в тысячи цветов и двигаются в ночи, словно призрачные лампады. Временами звезды опускают вуаль, чтобы скрыть свое сияние, и ночи становятся таинственными, будто пронизанными магическим сиянием. Именно в такие ночи я выходил в море под парусом вместе со своей любимой. Прекрасное время для песен. — Его голос снова стал печальным.

Темнота проникла в комнату, темнота и молчание, и Шарра едва различала лицо Ларена Дорра. Поэтому она поднялась, подошла к нему и присела на край стола, рядом с его стулом. Ларен кивнул и улыбнулся. В тот же миг послышалось шипение, и на всех стенах одновременно вспыхнули факелы. Ларен предложил девушке еще вина, и ее пальцы слегка задержались на его руке, когда она принимала бокал.

— Совсем как у нас, — призналась Шарра. — Когда дули теплые ветры, а вокруг никого не было, мы любили лежать рядом под открытым небом, Кайдар и я…

— Кайдар? — Ларен вопросительно посмотрел на девушку.

— Он бы тебе понравился, Ларен. И ты бы ему пришелся по душе, так мне кажется. Он был высоким и рыжеволосым, а в его глазах горел огонь. Кайдар обладал могуществом и несгибаемой волей; он был сильнее меня. Однажды ночью Семеро схватили его, но не убили, а лишь перенесли из нашего мира в иной. Вот я и пытаюсь его найти. Я знаю о вратах, и на мне темная корона, так что им непросто меня остановить.

Ларен пил вино и наблюдал за игрой мерцающего света на металле кубка.

— Существует бесконечное множество миров, Шарра.

— У меня есть время… я, как и ты, Ларен, не старею. Я его найду.

— Ты так сильно его любишь?

Шарре не удалось скрыть промелькнувшую на лице счастливую улыбку.

— Да, — промолвила она, но теперь ее голос казался немного потерянным. — Да. Он подарил мне счастье, Ларен. Мы пробыли вместе совсем недолго, но он действительно сделал меня счастливой. И Семеро ничего не могли отнять. Я радовалась, если просто смотрела на него, или когда он меня обнимал… а еще я так любила его улыбку!

— Понятно. — Ларен Дорр тоже улыбнулся, но она получилась горькой.

Наступила неловкая тишина.

Наконец Шарра повернулась к нему.

— Однако мы отвлеклись. Ты еще не рассказал мне, почему твои окна ночью исчезают.

— Ты прошла долгий путь, Шарра, и до сих пор странствуешь между мирами. Ты когда-нибудь встречала миры без звезд?

— Да. Множество раз, Ларен. Я видела Вселенную, где янтарное солнце сияет для единственного мира, а огромные небеса остаются пустыми всю ночь. Мне довелось побывать в стране черных шутов — там вообще нет неба, а шипящие солнца горят под поверхностью океана. Я бродила по болотам Каррадайна и наблюдала за тем, как маги зажигают радугу, чтобы осветить лишенную солнца землю.

— В моем мире нет звезд, — сказал Ларен.

— Неужели это так тебя пугает, что ты всегда остаешься в замке на ночь?

— Нет. Конечно же, все не так просто. — Он взглянул на девушку. — Хочешь посмотреть?

Шарра кивнула.

Факелы погасли так же внезапно, как загорелись, и комната погрузилась в темноту. Шарра заглянула за плечо Ларена Дорра, который даже не пошевелился. Каменная стена у него за спиной исчезла, словно пыль, и в комнату хлынул свет.

Небо оставалось темным, однако Шарра прекрасно видела, как на его фоне двигается какое-то существо. Оно светилось, земля во дворе, камни крепостных стен и серые флажки — все заливало его яркое сияние. Шарра в недоумении подняла глаза.

И почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Чудовище оказалось выше горных хребтов и заполнило собой половину неба. Несмотря на яркое сияние, Шарра поняла, что оно темнее глубочайше го мрака. Страшилище отдаленно напоминало человека, одетого длинный плащ с капюшоном, тьма под ним казалась чернее само пустоты. Лишь тихое дыхание Ларена, биение ее собственного сердца, далекие рыдания птиц… В голове Шарры зазвучал демонический хохот.

Мерзкая тварь взирала на нее сверху вниз, и Шарра ощутила как ее душу наполняет холодный мрак. Застыв на месте, она не могла отвести взгляда от диковинного существа, которое тоже замерло. Потом чудовище повернулось, медленно подняло руку, и рядом возник крошечный человечек с огненными глазами; он отчаянно кричал и звал Шарру.

Она вскрикнула и отвернулась. А в следующее мгновение окно исчезло. Осталась лишь стена, грубый надежный камень, ряд горящих факелов и Ларен, обнимающий ее своими сильными руками.

— Всего лишь мираж, — негромко проговорил он, крепко, прижал к себе девушку и погладил ее волосы. — Я часто испытывал себя по ночам, — задумчиво продолжал он. — Но в том нет никакой нужды. Они приходят по очереди, чтобы поглазеть на меня. Каждый из Семерых. Я много раз видел их черные силуэты на фоне чистого темного неба. Они мучают тех, кого я любил. Я больше не выхожу после наступления темноты. Остаюсь внутри замка и пою, мои окна сделаны из ночного камня.

— Я чувствую себя оскверненной, — все еще дрожа, пробормотала Шарра.

— Пойдем, — сказал Ларен, — наверху есть горячая вода, и ты смоешь холод, а потом я для тебя спою. — Он взял ее за руку и повел в башню.

Шарра приняла горячую ванну, а Ларен настраивал свой инструмент у нее в спальне. Когда она вернулась, завернутая с ног до головы в огромную мохнатую простыню, Ларен уже ждал ее. Шарра уселась на кровать и стала вытирать волосы.

А Ларен преподнес ей видение.

На сей раз он спел ей о другом сне, в котором был богом и врагом Семерых. Могучий мотив, прерываемый молниями и волнами страха, лучи света сливаются, чтобы образовать алое поле битвы, на котором ослепительно белый Ларен сражается с тенями и чудовищами из кошмаров. Их семеро, они окружили его плотным кольцом, со всех сторон атакуя копьями абсолютного мрака. Ларен отвечал им огнем и бурей. Но в конце концов они его одолели, сияние померкло, песня снова зазвучала тихо и печально, видение стало расплывчатым по мере того, как медленно потекли бесконечные столетия.

Не успели смолкнуть последние звуки и погаснуть сполохи разноцветного пламени, как Ларен начал другую балладу, слова которой, очевидно, знал не так твердо. Его тонкие пальцы не раз замирали над струнами, порой возвращаясь к только что прозвучавшим аккордам, а голос неуверенно дрожал, ведь он сочинял новую песню, посвятив ее Шарре. Он поведал о горячей любви и нескончаемых поисках, о мирах, сменяющих друг друга, темной короне и затаившихся в укромных уголках стражах, что ведут войну при помощи острых когтей, обмана и коварства. Он принял каждое слово, произнесенное Шаррой, и использовал его, а потом изменил по-своему. В спальне, где они сидели, рождались красочные картины, на которых обжигающее белое солнце полыхало на дне вечного океана, откуда вырывались шипящие облака пара, и люди древнее самого времени зажигали радуги, стараясь разогнать мрак. А еще Ларен пел о Кайдаре, ему удалось понять, ухватить истинную суть возлюбленного Шарры, вернуть ей огонь, горевший в его глазах, разбудить самые сокровенные воспоминания. Он помог ей снова поверить в то, что она сумеет его отыскать.