Роберт Блох - «Если», 1994 № 11-12

• Название: «Если», 1994 № 11-12
• Автор: Роберт Блох
• Издательство: газета "Московские новости", Издательский Дом "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 0136-0140

ЖУРНАЛ ФАНТАСТИКИ И ФУТУРОЛОГИИСодержание:

Роберт Блох. ЛЮБЛЮ БЛОНДИНОК.

Владимир Губарев. СКУПЫЕ РЫЦАРИ.

Иэн Уотсон. ИЗ АННАЛОВ ОБЩЕСТВА ЛЮБИТЕЛЕЙ ОНОМАСТИКИ.

Никита Михайлов. МНОГОЛИКОЕ ИМЯ.

Рэндалл Гарретт. СИЛА ВООБРАЖЕНИЯ.

Татьяна Королева. ИСТОРИЯ ОДНОЙ ВОЙНЫ.

Владмир Батаев. МАСКИ ТВОЕГО СТРАХА.

Билл Пронцини, Джеффри Уолмен. …И ВЕЧНО ЗЕЛЕНЕЕТ.

Владимир Бинги. БАЗА ДАННЫХ.

Роберт Артур. КОЛОКОЛЬЧИК ИЗ РОЗОВОГО ХРУСТАЛЯ.

Наталия Сафронова. МАФУСАИЛОВ ВЕК.

Кит Лаумер. СКАЗАНИЕ О РЕТИФЕ.

Всеволод Совва. СУФЛЕРЫ, КОТОРЫЕ СТАВЯТ ПЬЕСУ.

Джордж Генри Смит. СЫГРАТЬ В ЯЩИК.

---

— Боже, как попали ко мне в карман эти канцелярские принадлежности? — громко, но совершенно неубедительно изумился Шниз.

— Ха! — взревел Гроссляпсус. — Так вот, выходит, зачем вы сюда явились? Мне следовало бы раньше догадаться об этом!

— Пф! — ответил, проявляя неожиданное присутствие духа, Шниз. — Что значат несколько скромных сувениров в сравнении с налетом, совершенным вот этим…

— Несколько? По-вашему, шестьдесят семь гроссов — это несколько?

Вид у Шниза стал испуганным.

— Откуда вы… то есть… я это отрицаю, да!

— Оставьте ваши отрицания при себе, Шниз! — рев Гроссляпсуса покрыл шепоток Шниза. — Я намерен преследовать вас в судебном порядке…

— Я пришел сюда, чтобы сообщить о беспрецедентной краже! — пытаясь перехватить инициативу, перебил его Шниз. — Ограбление со взломом! Нападение, с избиением!

— A-а, так вы надумали явиться с повинной! — ревел Гроссляпсус. — На суде вам это зачтется!

— Сэр, с учетом великодушного промаха, я хотел сказать — жеста, — торопливо зашептал Магнан, — совершенного сегодня ночью Послом Шнизом, не кажется ли вам, что нам стоило бы закрыть глаза на это беззастенчивое воровство, хотя оно и доказано неоспоримо? Мы можем списать канцелярские скрепки на представительские расходы вместе с напитками.

— Это вот он во всем виноват! — Шниз через плечо Магнана ткнул в Ретифа.

— Ну, у вас совсем уж ум за разум заехал, — с удивлением произнес Гроссляпсус. — Это молодой человек, которому я всего лишь доверил поднести мой портфель. А вот это Магнан, он руководил расследованием. Похоже, проведенные им следственные мероприятия выкурили вас из норы, а, Шниз? Совесть-то все-таки пробуждается, верно? Ладно, пожалуй, я приму предложение Магнана и снисходительно отнесусь к вашему поступку. Но уж выпить со мной вы просто обязаны…

Гроссляпсус хлопнул гроачи по узкой спине и поволок его к ближайшей пуншевой чаще.

— Всемогущие небеса! Ну и везет же нам с вами! — зашептал Магнан на ухо Ретифу. — Но кто меня поразил, так это Шниз. Хватило же ему неосторожности притащить краденое на дипломатический прием.

— При чем тут неосторожность, — сказал Ретиф, — это я ему скрепки подсунул.

— Ретиф! Да этого не может быть!

— Боюсь, что может, мистер Магнан.

— Но… но в таком случае дело о канцелярских скрепках так и осталось нераскрытым, и мы незаслуженно обвинили Его Гроачианское Превосходительство!

— Не так уж и незаслуженно: я обнаружил весь хабар, все шестьдесят семь гроссов, под студеница-ми, буйно цветущими в ящике, который стоит у него в кабинете.

— Боже ты мой! — Магнан извлек надушенный платочек и промокнул им виски. — Трудно даже представить, сколько приходится лгать, мошенничать и воровать, чтобы принести в мир хоть немного добраГ Вы знаете, мне порой начинает казаться, что в нашей с вами дипломатической жизни слишком уж много всего наворочено.

— Это занятно, — ответил Ретиф, снимая с проносимого мимо подноса бокал бренди «Бахус», — а мне вот порой начинает казаться, что в ней и развернуться-то толком нельзя.

Перевел с английского Сергей ИЛЬИН

Всеволод Совва СУФЛЕРЫ, КОТОРЫЕ СТАВЯТ ПЬЕСУ

По язвительному замечанию Бомарше, который попробовал себя на дипломатическом поприще, дипломаты, как и актеры, любят свет рампы. Действительно, публика знает только солистов: следит за речами, обсуждает выступления, рукоплещет громким фразам.

И не догадывается, что практическую политику вершат другие.

К. Лаумер, пусть иронично, но достаточно точно обрисовал роль не известных широкой аудитории «советников» и «консультантов», скромно уходящих в тень, когда наступает время оваций. О них и пойдет речь в материале В. Соввы, эксперта комитета по геополитике Государственной Думы РФ.

Начав свою карьеру переводчиком, работавшим с Хрущевым, Микояном, Косыгиным, Всеволод Иванович прошел практически по всем ступенькам дипломатической службы.

И свою работу закончил Чрезвычайным и Полномочным посланником в ГДР в сложный момент, предшествовавший падению Хонеккера.

Я поставил своеобразный рекорд. Пожалуй, я единственный из МИД СССР, кто четыре раза приходил на дипслужбу и уходил с нее. Вообще-то, как правило, если человек попадает в эту систему, он там и остается. А если уходит — то навсегда. Пятый, и последний, раз я покинул МИД, когда распался Советский Союз.

Сегодня часто приходится сталкиваться с тем, что люди пытаются дистанцироваться от своего прошлого. Я не могу себе этого позволить. Да, наша дипломатия была порождением системы, но я всегда действовал в интересах моей страны, как они понимались. И ни один дипломат, если он не предатель и не перебежчик, иного отношения себе позволить не может.

В КАЧЕСТВЕ ПРИМЕРА рассмотрим самую острую проблему, по поводу которой до сих пор ломаются копья, — наше присутствие в Европе. В результате войны советские войска пришли в центр континента. Россия это переживала не раз. Но всегда армии приходилось быстро уходить, бросая все. Здесь же было ощущение чего-то очень постоянного. Кстати, откуда появилось представление, что здесь — сфера наших жизненных интересов? В августе 1939 года во время переговоров с англичанами и французами, предшествовавших заключению пакта Молотова — Риббентропа, эту формулу предложили представители будущей антигитлеровской коалиции. А затем, уже в виде тайных протоколов, существование которых отрицал даже Молотов, она всплыла при определении послевоенного устройства Европы… В результате Хельсинкских соглашений, подписанных 33 европейскими государствами, а также США и Канадой, был заключен акт о нерушимости послевоенных границ. Для любого дипломатического работника было ясно: мы стоим здесь и должны стоять. Зачем? Чтобы Родина могла использовать мирную передышку, залечить военные раны и семимильными шагами, используя преимущества социализма, — вперед. И даже мельчайшие изменения ситуации воспринимались как прямая угроза нашей безопасности.

СЕГОДНЯ МЫ ПОНИМАЕМ, что ввод войск в 1968 году в Чехословакию был ошибкой. Но тогда… Я — первый секретарь посольства. Рядом со мной сидит мой партнер Милан Токар. Хороший парень, женат на русской, Наташе Меньшиковой. И говорит, что он счастлив от происходящих в республике перемен, им бы только «вывести из игры» 50 тысяч старых коммунистов, и жизнь пойдет хорошо! Я, казалось бы, разделяю его чувства, но по долгу службы обязан информировать о настроениях свое руководство… Словом, запись беседы с личной пометкой Громыко была разослана всем членам и кандидатам Политбюро…

А потом, примерно за две недели до 21 августа, Токар спрашивает: Всеволод, введете ли вы войска? К тому времени я уже достоверно знал, что это произойдет. Помимо всего прочего, я отвечал за связи с некоторыми нелегальными компартиями — западногерманской, турецкой, иранской ТУДЕ и по поручению ЦК выяснял их реакцию на предстоящее. Все, конечно, одобряли. Но что я мог ответить Милану? Правду? Никогда. И повторись ситуация сейчас, я сделал бы то же самое. Все остальное было бы переходом на другую сторону.

ПУБЛИКА, как, впрочем, и мы в студенческую пору, представляет дипломатическую работу «ежедневным высоким подвигом». В жизни все сложнее. Я вспоминаю, как по чисто прагматическим соображениям приходилось идти на развитие отношений с Западной Германией вопреки интересам нашего союзника — ГДР. В моем присутствии посол трактовал это руководству Восточной Германии как волю Москвы. Диктат всегда характеризовал нашу дипломатию, но разве США, входя на Гренаду или Гаити, действуют иначе?

И все же я считаю печальным то обстоятельство, что, за исключением известного случая с Эдуардом Амвросиевичем Шеварднадзе, не было ни одной попытки отставки с дипслужбы по несогласию. Да, «неудобных» людей изживали. Но открыто никто, кроме бывшего министра, о своем несогласии не заявлял.

КОГДА В 1971 ГОДУ я получил назначение советником (должность — ведущая в посольской иерархии) в ГДР, как раз осуществлялась «мягкая посадка» — замена Ульбрихта на Хонеккера…

Что из себя представляло наше посольство в Берлине, где я провел почти 15 лет своей жизни? Посол, два советника-посланника и десяток различных советников. Все с диппаспортами, но неизвестно, кто чем занимается. Ситуация почти неуправляемая. Советник по сельскому хозяйству — бывший министр и еще представитель Академии наук, советники по культуре… Мы сами путались, кто есть кто.

Однажды один из советников, человек с официальным статусом, отправился в информационное агентство АДН и стал выяснять, каковы будут условия объединения Германии. После этого в местном Политбюро поднялась паника, звонки, объяснения с послом…