Фрэнк Херберт - «Если», 1994 № 08

• Название: «Если», 1994 № 08
• Автор: Фрэнк Херберт
• Издательство: газета "Московские новости", Издательский Дом "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 0136-0140

ЖУРНАЛ ФАНТАСТИКИ И ФУТУРОЛОГИИТЕМАТИЧЕСКИЙ НОМЕР: CHILDREN FICTIONСодержание:

Фрэнк Херберт. СТАРЫЙ ДОМ

Лев Корнешов. ГОРЬКАЯ СЛАДОСТЬ ЗАРУБЕЖЬЯ.

Теодор Старджон. БОЛЬШЕ, ЧЕМ ЛЮДИ. роман.

Андрей Бугаенко. НЕ НАСТУПАЙТЕ НА ПЕРСОНАЛЬНОЕ ПРОСТРАНСТВО.

Александр Силецкий. ДЕНЬ ИГРЫ.

Ольга Караванова. ВСЕРЬЕЗ ПОНАРОШКУ.

Джордж Макдональд. ЗОЛОТОЙ КЛЮЧ.

Валентин Берестов. ИВАНУШКА: ЦАРЕВИЧ И ДУРАЧОК.

Филип Плоджер. ДИТЯ НА ВСЕ ВРЕМЕНА.

Маргарита Шурко, Илья Борич. «НЕ ХОЧУ БЫТЬ ВЗРОСЛЫМ!»

Кингсли Эмис. НОВЫЕ КАРТЫ АДА.

---

— Остроумно, — только и мог вымолвить Гип.

— И на всякий случай, — не без усилия проговорила Джейни, — он дал тебе постгипнотичес-кую установку, которая не позволила тебе заподозрить его в исчезновении устройства, ни в качестве майора Томпсона, психиатра, ни в качестве рядового.

Когда я поняла, что он натворил, я попыталась уговорить его хоть как-то помочь тебе, хоть самую малость. Но он только усмехнулся. Я спросила у Малыша, что можно сделать. Он сказал: подобная команда может быть снята лишь реверсивным негативным воздействием.

— Это еще что такое?

— Мысленное возвращение ко времени инцидента. Реверсивное переживание — это процесс восстановления, повторного восприятия события. Но этот путь для тебя был закрыт — приходилось начинать с момента получения команды. Оставалось только полностью лишить тебя способности к передвижению, не объясняя причин, и постепенно — звено за звеном — раскрутить всю цепь событий, чтобы ты мог добраться до запрета Джерри. Он ведь был сформулирован по типу «отныне и далее…» и не мог остановить тебя, когда ты пошел в обратную сторону.

— Скажите пожалуйста, — с наигранной важностью проговорил Гип. — Я чувствую себя значительной персоной. Столько хлопот из-за простого парня.

— Не обольщайся, — кисло улыбнулась она. — Извини, Гип, я не это хотела сказать… Джерри не способен был на волнения, угрызения совести. Он просто раздавил тебя, как жучка, и тут же забыл.

Уничтоженный, Гип прошептал:

— Ну, спасибо тебе, Джейни.

— Он сделал это дважды, — гневно воскликнула она. — Ты стоял перед ним, ты, потерявший лучшие годы молодости… целых семь лет!.. Ты утратил ум и мастерство инженера, все честолюбивые идеи, кроме одной, навязчивой, не покидающей тебя. Голодный, грязный маньяк. И все же в тебе еще хватило того, что делает тебя тобой, — и ты одолел эти семь лет, собирая жизнь по кускам, и сумел добраться до его порога. Но, увидев тебя случайно в городе, Джерри сразу понял, зачем ты пришел. И когда ты кинулся на него, он просто швырнул тебя в оконное стекло — одним взглядом этих подлых, ядовитых глаз.

— Ну, Джейни, Джейни, не надо так волноваться, — успокаивал Гип.

— Я сама не верю своим словам, — прошептала она, проведя рукой по глазам. Потом откинула волосы назад, расправила плечи. — И он послал тебя головой в окно, а заодно велел: ляг и умри. Я же видела это, все случилось на моих глазах. Как гнусно…

Продолжала она уже более спокойно.

— Я не страдала бы так, если бы Джерри был мне просто знакомым, даже другом или братом. Но пойми, мы с ним — часть чего-то общего, реального и живого. И ненавидеть его для меня — ну словно ненавидеть часть себя.

— Сказано в Писании: «Если глаза твои соблазняют тебя — вырви их и отбрось. Если правая рука твоя…» — начал он.

— Да-да, рука, глаз, — вскричала Джейни, — но не воля же! — И продолжала. — То, что случилось с тобой, — не единственный случай. Ты помнишь разговоры о ядерном синтезе восемьдесят третьего элемента?

— Сказки, висмут не играет в подобные игры. Что-то припоминаю… какой-то безумец… Кла-кенхорст его звали, так?

— Не безумец, а Клакенхеймер, — с укоризной поправила она. — В припадке хвастовства Джерри выболтал некое дифференциальное уравнение, чего не следовало делать. Клак вовремя сообразил. И сумел добиться слияния ядер висмута. Тогда Джерри встревожился, такая штука вызвала бы столь мощный резонанс, что, докапываясь до корней, могли бы выйти на него. Тут он и разделался с бедолагой Клаком.

— Он умер от рака! — фыркнул Гип.

Она странно глянула на него.

— Мне лучше знать, от чего.

Гип стиснул руками голову. Джейни продолжала:

— Но этим не ограничилось. Хотя остальное уже так, по мелочи. Как-то я решилась уговорить его поухаживать за девушкой, жениться. Но только без этих штучек, на одном обаянии. Он потерпел неудачу — его обошел приятный такой парнишка, который торговал стиральными машинами, доставлял их на дом клиентам и вполне преуспевал. Так вот, парень заработал болезнь, когда нос — как свекла. Все, он остался без работы.

— И без девушки… — догадался Гип.

Джейни улыбнулась.

— Девушка словно прилипла к нему. Теперь у них маленькая керамическая мастерская. Но к прилавку он не подходит.

Гип, кажется, догадался, откуда взялась мастерская.

— Джейни, ну а мне ты почему помогаешь?

— Потому что ты — это ты.

А потом заговорила быстро и страстно:

— Мы не кучка уродов. Мы homo gestalt, понимаешь. Мы — единое существо. Нас никто не изобретал. Мы порождены. Мы — следующая за человеком ступень. И мы одиноки, подобных нам не существует. Мы живем на необитаемом острове, среди стада коз.

— Это я-то — козел?

— Да-да, конечно, неужели ты сам не видишь? Но мы уроженцы этого острова, и нас некому было учить, некому было рассказывать, как следует себя вести. От коз мы узнаем все то, что делает козу хорошей, но это никак не изменит факта, что мы не козы! Нам нельзя жить по тем же правилам, что и обычным людям — мы совсем не то, что они!

Но, помимо «Гештальта», я еще и девушка по имени Джейни. Я видела, что он сделал с тобой, превратил в замученного кролика, но я узнала тебя. И увидела тебя таким, как семь лет назад: ты стоял со своим детектором, и солнце запуталось в твоих волосах. Ты был тогда широкоплечий, мускулистый и шагал, как рослый лоснящийся жеребец. Яркий, как бентамский петух. Мне было семнадцать, Бэрроуз, и ничего более. Семнадцать, и в душе журчала весна.

В глубоком потрясении он прошептал:

— Джейни… Джейни.

— Убирайся прочь! — огрызнулась она. — Это не то, что ты подумал. Не розовые сопли. Я говорю о том, что бывает в семнадцать, когда ты ощущаешь себя целиком… — она прикрыла лицо. Он ждал. Наконец она опустила руки. Глаза ее была закрыты, и сидела она очень тихо: — Целиком… человеком, — закончила девушка.

И продолжала, уже вполне деловито:

— Вот потому-то я помогла тебе.

Он стал навстречу свежему утру, ясному, новому. И снова вспомнил, с каким ужасом она узнала от него о первом появлении Бони, и глазами Джейни увидел теперь, что вышло бы, окажись он, слепой и немой, в этих безжалостных жерновах.

Он вспомнил тот день, когда, закончив работу, вывалился из лаборатории. Наглый, самоуверенный, тщеславный, он подыскивал себе в рабы тупейшего из рядовых.

— Джейни, — сказал он взволнованно. — Не хочу тебя разочаровывать, но тот ладный парень, которого ты видела на полигоне, с детектором… Ну, в общем, ты немного заблуждалась на его счет. — Он глубоко вздохнул. — Теперь я все это помню очень отчетливо, ведь я проспал все эти семь лет. Сейчас я проснулся и вспомнил то, что видел, засыпая.

Джейни, мне жилось несладко. Все, начиная с отца и кончая офицерами ВВС, где я стал служить, доказывали мне — и довольно успешно — что я никчемный человечишко, серое созданьице, и удел мой — быть зубцом в гребенке, прутом в штакетнике. Если бы я окончательно поверил в это, то погиб бы.

Да, я самостоятельно обнаружил это дегауссирующее поле, но хочу, чтобы ты поняла: тогда я выходил из лаборатории не заносчивым петушком и не самодовольным жеребцом. Я шел навстречу открытию, чтобы даровать его человечеству, но не человечества ради, — он с горечью сглотнул, — а чтобы меня просили сыграть в

офицерском клубе, чтобы похлопывали по спине, чтобы обращали внимание, когда я вхожу. Я хотел только этого. И когда я понял, что передо мной не просто машина, ослабляющая магнитное поле, а антигравитационная установка, способная изменить лицо Земли, я вообразил себе лишь то, что к фортепиано меня будет приглашать сам президент, а похлопывать по плечу — генералы.

Гип опустился на корточки, оба долго молчали. Наконец она проговорила:

— А чего же ты хочешь теперь?

— Другого, — прошептал он и взял ее за руки, — другого. Чего-то совсем иного. — Он вдруг расхохотался. — Ты ведь сама все знаешь, Джейни? Я-то, глупый, даже представления не имею.

На миг она стиснула его пальцы.

— Быть может, ты еще разберешься. Гип, нам лучше уйти отсюда.

— Хорошо. Куда?

— Домой. В мой дом.

— И Томпсона тоже?

Она кивнула.

— Почему, Джейни?

— Он должен узнать, что компьютерам подвластно не все. Ему следует узнать, что такое совесть.

— Совесть?

— Да. Пусть Джерри начнет с этого.

— А что могу сделать я?

— Просто быть со мной, — вспыхнула она. — Я хочу, чтобы он увидел, каким стал тот блестящий многообещающий парень. Я хочу, чтобы он понял, что сделал с. тобой.

— Ты думаешь, для него все это имеет какое-нибудь значение?

Она улыбнулась как-то пугающе угрюмо.

— Пусть он убедится, что не всесилен и не получал права на убийство.

— Ты хочешь вновь вызвать в нем желание убить меня?