Газета Завтра Газета - Газета Завтра 929 (36 2011)

• Название: Газета Завтра 929 (36 2011)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

Культура потребления воспитывалась тоже. Ненужное постепенно вытесняло необходимое. Страна, в которой не было рабов, превращалась в страну, где не осталось хозяев. Где официант, будучи лакеем по сути, де юре таковым не считался, становясь "культурным потребителем". Где таксист конкурировал с товароведом в высокомерной пошлости разбогатевшего хама и соревновался со швейцаром в виртуозности получения чаевых. Где музыкант был счастлив играть в кабаке. Где каждый директор гастронома считал себя солью земли.

Давайте признаем честно: советскую рекламу не смотрели никогда, как сейчас не смотрят TV-sale, продукция которого рассчитана на домохозяек из категории "белый мусор". Поэтому утверждение "крутости" соврекламы в духе: "Она же была, как короткометражные фильмы" — не проходит. Мы видим на канале для "белого отребья" эпопеи в стиле эпизодов телесериала и почему-то не считаем их произведениями искусства. Достижением техники манипулирования — да, поскольку таргет-группы упомянутых роликов короткометражного кинопроизводства таковы, что видимое приходятся им по душе и по разуму.

Именно от подобного их нано-мозг вырабатывает эндорфины. Прежние "криэйторы" не были бездарями — они были новичками, они плохо работали с понятием "целевая аудитория", неоправданно сужали его. Но для зрителя, которого "вычислили", работали неплохо.

О высоком уровне нынешних манипуляторов говорит сам фестиваль. Организаторы внесли минимальные изменения в позднесоветскую эстетику, можно сказать, нано-изменения, и сделали из ничего событие. Всего лишь обернув ностальгию в чуть-чуть актуализированную упаковку.

Фестиваль продлится до 14 сентября, и нет никакой гарантии, что я вновь не окажусь в зрительном зале "КИНОклуба на Винзаводе".

Владимир Винников -- Апостроф

Владимир Бондаренко. Русская литература ХХ века. 100 лучших поэтов, прозаиков, критиков. — М.: РИД "Российский писатель", 2011, 336 с., 500 экз.

Владимир Григорьевич Бондаренко — всегда свой среди чужих, чужой среди своих. И не потому, что "так сложилось", — вовсе нет. Это позиция и принцип. Если угодно, выстраданные, подтверждённые не только сорока годами работы в литературе, тремя инфарктами (самая опасная для здоровья профессия после шахтёра — литературный критик), но и той острейшей реакцией, которую публикации Бондаренко всегда вызывают и "слева", и "справа", и со всех сторон сразу. Поэтому многие оппоненты называют его "литературным провокатором".

Латинское слово "провокация" в русском языке давно приобрело отрицательное значение, и заниматься провокациями, провоцировать кого-то, быть провокатором — дело недостойное и порицаемое. Однако изначально (в точном смысле латинского выражения pro vocatio) оно означало именно побуждение к волеизъявлению (иногда — обязывающего характера), но не более того.

Великим провокатором был пушкинский Балда — и кого он, к тому же, провоцировал? — нечистую силу!

Верёвкой хочу море морщить,

Да вас, проклятое племя, корчить!

Многие читатели понимают это, и сам критик радуется такому пониманию, приводя их слова: "А всё равно, молодец Бондаренко! Всколыхнул болото... Пока мы всё это обсуждаем — мы живы!.."

Правда же — ну, кому нужен критик, который никого не задевает, ничего не затевает, с которым не о чем "ругаться"? Только тем авторам, кого он хвалит? Это непрофессионально.

Лев Аннинский, Владимир Бондаренко, Виктор Топоров (перечисляю пофамильно в алфавитном порядке), кто бы как ни относился к их взглядам и творчеству, — именно профессионалы, и свои профессиональные функции они исполняют с блеском. Кого-то этот блеск может раздражать, кого-то — ослеплять, а кому-то — освещать дорогу.

Но главное у обозначенной выше тройки качество, редкое и почти напрочь отсутствующее у других современных отечественных критиков, — стремление постоянно подвергать сомнению не чужое, а своё (это "своё" у них очень разное, но оно есть, что редкость тоже).

"Свой среди чужих, чужой среди своих" — в этом качестве Владимир Бондаренко, начинавший как поэт-модернист, и до сих пор благодарный Иосифу Бродскому за "прививку от самомнения", а сегодня пишущий далеко не "реалистическую" прозу, — вовсе не одинок. Отсюда все обвинения в адрес Бондаренко как "гуттаперчевого критика", который "и нашим, и вашим". Но, по-моему, гораздо лучше и честнее сомневаться, искать истину, ошибаться и "набивать шишки" при этом, чем довольствоваться очевидным суррогатом истины только потому, что так "удобнее".

Рецензируемая книга представляет собой, по сути, сборник слегка переработанных статей, которые публиковались в "Дне литературы" и "Завтра", плюс избранные отклики читателей и авторские комментарии к ним. Подвести литературные итоги календарного ХХ века (лично мне, кстати, куда ближе "ахматовская" хронология, в которой прошлый век считается "коротким", начинаясь в августе 1914 года Первой мировой и завершаясь в декабре 1991-го крушением Советского Союза. — В.В. ) от Льва Толстого до Виктора Пелевина в прозе (и драматургии, замечу, — в "бондаренковский" список попали пьесы Чехова "Вишнёвый сад" и Всеволода Вишневского "Оптимистическая трагедия". — В.В. ), от Александра Блока до Ильи Кормильцева в поэзии, от Владимира Стасова до Ефима Лямпорта в критике, — работа немалая.

И конечно, вполне "западный" принцип: выделить "круглое число", 10, 50, 100 или 1000 "лучших", — неизбежно накладывает свой отпечаток на итоговый результат этой работы. Жизнь богаче цифрового измерения, и где-то пришлось кого-то "забыть", а где-то отнести к "лучшим" далеко не лучших. Впрочем, эти врожденные недостатки избранной автором формы легко списываются на его субъективное мнение. Зато Владимиру Бондаренко удалось обойтись без пресловутого "рейтинга" и, безусловно, определить некую основную площадку "русской литературы ХХ века", точные размеры и форма которой, конечно, будут еще уточняться, но "мимо" которой пройти никак нельзя.

Андрей Смирнов -- Музон

Аукцыон и Хвост в гостях у митьков ("Геометрия"), 2011.

Художник Владимир Шинкарёв в своей последней книге любопытно интерпретирует знаменитое высказывание Ильфа и Петрова из "Золотого Телёнка" о большом-маленьком мирах и их обитателях: "Ну, пожалуй, если "маленький" в смысле для избранных, малодоступный… Чтобы живой художник стал полноправным обитателем маленького мира — почти невероятно. У Никаса Сафронова есть шанс. В мировом масштабе пробился Уорхол, примечательный тем, что он ещё и хороший художник. Впрочем, Уорхол умер в 1987-м, а в те времена ещё возможно было принадлежать и большому и малому миру — таковы были английские вокально-инструментальные ансамбли, Высоцкий, режиссёр Кустурица или писатель Лимонов. Теперь уже так не бывает. Большой мир — или маленький, а между ними душный предбанник".

И "Аукцыон", и покойный Алексей "Хвост" Хвостенко, и митьки — из того времени, когда популярность и подлинность совершенно естественно сочетались.

Как некогда заметил один из митьков: "Митёк — это человек, который тонко чувствует прекрасное". Конечно, не всегда с их пониманием прекрасного хочется соглашаться, но это, ёлы-палы, митьковская история. А к музыке митьки всегда тяготели.

Если вспомнить "Материалы к истории движения" — в митьки приписаны Моцарт, Башлачёв, Цой, Майк Науменко, БГ, Шевчук, Дюша Романов и даже Макаревич. А Хвостенко числился в зарубежном отделении митьков, наряду с Котляровым-Толстым, Синявским и Некрасовым.

Митьки выпустили не менее десятка пластинок, неоднородных по качеству, но обаятельных, с собственными произведениями, с интерпретациями старой эстрады. Исполнителями выступали как сами митьки, так и их разнообразные братушки. А митьковские ставки частенько становились площадкой для проявлений близких музыкантов.

Лейбл "ГЕОМЕТРИЯ", внимательно исследующий архив отечественной рок-культуры, выпустил примечательный DVD. Полуторачасовый диск включает два действа по адресу Кузнечный переулок, 19-90, имевших место, соответственно, 28 сентября 1994 года и 4 февраля 95-го года. Это акустический концерт "Аукцыона" и фильм авторства митька Виктора Тихомирова, сделанный на базе выступления Хвостенко.

"Аукцыон" представлен трио: Леонид Федоров—Олег Гаркуша—Павел Литвинов. В программу вошло девятнадцать песен — отборные хиты из аукцыоновских альбомов, пара раритетов и преддверие сольного фёдоровского творчества. Гаркуша декламировал стихи, также была исполнена "Конь унёс любимого" из репертуара Хвоста и почему-то "Это не любовь" Цоя.