Тамара Воронина - Перемещенное лицо. 2. Квадра

• Название: Перемещенное лицо. 2. Квадра
• Автор: Тамара Воронина
• Жанр: Фэнтези

---

Лара считала, что Аль только думает, что ему так легче, а на самом деле наоборот: он осознает, что отличается от остальных и это его гнетет. Гай соглашался: есть в эльфе какой-то внутренний надлом, потому и давить не стоит, чтоб не доломать, рано или поздно дозреет и сам скажет. Или не скажет. А Дан и вовсе не имел привычки лезть в чью-то душу, тем более душу эльфа. Аль был изгоем среди людей, и не будь черно-белого браслета, ему пришлось бы весьма не сладко. Аль был изгоем и среди своих, потому что покинул дом без разрешения. И Дан подозревал, что не только этот побег сделал его чужим для своих.

* * *

Через несколько дней Дану стало существенно лучше, хотя вставать ему пока было не велено категорически, но сидеть уже позволялось. Под лопаткой ныло с той же интенсивностью. Гай воспринимал это равнодушно: нормально, так и должно быть, зато потом пройдет очень быстро. Его так одного и не оставляли. Регулярно заглядывал властитель, император присылал человека выяснить, не хочется ли Дану чего-нибудь особенного, принц Гент заходил лично и даже принес подарок: сложную головоломку, увлекался он такими штучками, жаль, тут кубика Рубика не придумали. Головоломку Дан, конечно, не собрал, Аль, правда, тоже, Лара и браться не стала, а Гай сначала рассмотрел со всех сторон, а потом без единого лишнего движения превратил нечто угловато-кривое в идеальную сферу.

Генерал Тури вылетел именно что в отставку. Дан пытался за него вступиться перед властителем: ну нервы у человека сдали, понять его можно, никто в конце концов не умер, а генерал человек для империи полезный. Властитель довольно обстоятельно объяснил, что полезный не значит крайне необходимый, и будь он незаменим, может, Дану бы еще пришлось извинения приносить, а так – генералов много, но не у каждого есть столь легкомысленная жена, подставила однажды, подставит еще. Гай, искоса глянув на Дана, вздохнул:

– Опять берешь вину на себя? Откуда в тебе это?

– Что значит – опять? – проворчал Дан, уже понимая, что оно значит.

– Дана. Теперь вот генерал и его жена.

– А нет? Не виноват?

– Ничуть. Ни в том случае, ни в этом.

Властитель прижмурился. Нравилось ему слушать их разговоры, а они приучились в таких случаях считать его чем-то вроде детали интерьера, то есть внимания не обращать.

– Ты отбрось эмоции, – посоветовал Гай. – Не ты причина того, что случилось с Даной, а ее привлекательность. Не будь она симпатичной, благородные не захотели бы ее, если бы она не сопротивлялась, ее бы не изувечили…

– Мало бы?

– Не мало, конечно. Но уж поверь, очень немногие девушки после насилия кончают с собой. Наверное, такие есть, но я даже не слышал никогда. Это, увы, не редкость. Совсем не редкость. Благородные могли увидеть ее на улице. Это могли быть не благородные, а сынки. Или просто пьяные. Или просто шпана. Ты вспомни, куда Дана ходила одна? На рынок в ближнем квартале? В пару соседних лавок? А вечером ее просто из дома не выпускали одну, ведь гуляла она только с тобой.

– Гай! – взмолился Дан, впрочем, безуспешно. Гай беспощадно продолжал, и Дан возненавидел (в тысячный раз) его равнодушный голос:

– Выходя во внешний город, благородные никогда не церемонятся, именно потому красивые женщины редко бывают на улице после заката. Сынков ты сам видел, рассказывал мне, как они едва служанку в трактире не завалили – и завалили бы, если б ты не вмешался. Я понимаю, что тебе девочка нравилась, что тебе ее жаль – ну так и помни ее. Но себя винить в этом даже не глупо, а куда больше. А уж сейчас тем более. Ты уж прости, Дан, но не будь тебя, был бы кто-то другой. Министр, например. Или маршал. Или еще кто-то важный и влиятельный. Если бы Тика тебя любила, я бы еще понял твои страдания, но она тобой всего лишь пользовалась.

Дан отвернулся к стене. Он был прав. Только менее больно не становилось.

– Можешь, конечно, отворачиваться и обижаться, можешь даже мне морду набить… когда сможешь. Но единственный, кто действительно виновен, – Тика. Себе жизнь сломала – это еще ладно, но ведь и мужу тоже. Хорошему военному, порядочному человеку. Впрочем, предполагаю, что теперь ей существование, как ты сам говоришь, медом не покажется. Суть не в том, что она мужу изменила, это тоже явление не редкое. Суть в том, что она его унизила. Она показала ему, что он ничего не может сделать, потому что силы неравны, потому что он не может ничего предпринять против тебя. Вот он и предпринял.

– Генерал просил меня передать тебе его извинения, – подал голос властитель. – И уж поверь, он был искренним. Как ни парадоксально, к тебе у него нет никаких претензий, а о выстреле он сожалеет. Вышел из себя, сорвался, как мальчишка.

– Всегда виновата женщина, – буркнул Дан.

– Не всегда. Но в этом случае виновата только Тика. Генералу стоило бы с ней развестись, конечно.

– Разведется еще, – усмехнулся властитель. – Не думаю, что теперь она будет свято хранить ему верность.

– А здесь разве есть разводы?

– Есть, а как же. Только очень редко. И повод только один: особо разгульное поведение жены. Потом ей остается только дорога в веселый квартал, потому что никогда никто на ней не женится, жить не на что, а делать благородные ничего не умеют.

– Это пройдет, Дан. – Ага, не ошибся, услышав легчайшие шаги. Это Аль. А это властитель удаляется. Оскорбился видом спины Дана с заживающим рубцом под лопаткой. – Пройдет, поверь мне. По себе знаю.

– А он и понимает.

Дан словно услышал, как пожимает плечами Гай. Вообще, у него слух то ли обострился, то ли просто натренировался, как и зрение и прочие органы чувств. Конечно, до друзей ему как до любой из двух лун, но тут уж ничего не попишешь.

– И ему очень плохо от этого, – вздохнул Аль. – Дан, если тебе необходимо остаться одному, мы уйдем.

– Вы уйдете, и мне немедленно станет хорошо, – саркастически скривился Дан, осторожно переворачиваясь на спину. Зачем доставлять себе лишнюю боль? Для этого вон и другие найдутся. – Не надо мне объяснять очевидное, ладно? Я знаю, что Тика меня не любит. Всегда знал. Но я-то ее люблю.

– Это и скверно, – заявил Аль. – Хуже нет любить такую пустышку. К тому же еще и красоты особенной нет…

– Ну, насчет красоты – спорно, – улыбнулся Гай. – Мне, положим, она тоже не очень нравится, но, по общему мнению, она похожа на эльфийку.

Аль усмехнулся так презрительно, что Дан потратил пару минут на приведение себя в спокойное состояние. Тихо, может, он прав, эльфиек Дан еще не видел. Как-то не получалось попасть в края эльфов, а в столице Аль был единственным.

– Дан, а мне вот эльфийки тоже не нравятся. Как, собственно, и люди.

– А чем вампирши отличаются? – вяло поинтересовался Дан.

– Ты ж маму видел, – удивился Гай.

– Видел. Одетую в сто слоев одежды.

– А, ну да… Ну, меня ты зато видел, понимаешь, чем я отличаюсь от человека. Вот и женщины тоже так. У ваших слишком всего много – тут, тут. – Он поводил руками в соответствующих местах. – Не люблю. Мне нравятся тонкие девушки.

– А эльфийки толстые, – фыркнул Аль. – Дан, не верь ты ему. Беспристрастно: самые страшненькие эльфийки примерно такие, как Тика. Ну а красивые – представляешь?

– А твоя подруга? – вовсе неделикатно спросил обиженный Гай. Аль вспыхнул, покусал губы и ответил резко:

– А моя подруга сейчас, скорее всего, вынуждена радовать в постели какого-нибудь благородного, и хорошо если одного!

– Прости, – тихо сказал Гай, и Аль мгновенно остыл.

– Может, попросить властителя… – начал было Дан. Эльф и вампир отмахнулись и ответили удивительно слаженно, как в Квадре и положено:

– Не станет. – Они переглянулись, и продолжил Аль. – Это мелочь, понимаешь? Привычная мелочь. На равновесие не повлияет. Он не будет вмешиваться.

– А на настроение Квадры тоже не повлияет? На твое, например? Для тебя тоже мелочь?

– Я привык к этой мысли, – пожал плечами эльф. – За восемь лет можно привыкнуть. И знаешь, если вдруг я ее у кого-то увижу, то тоже ничего не сделаю, особенно если с ней обращаются хорошо. Потому что это может отразиться на эльфах вообще. Так что я стерплю. И ты стерпишь, потому что всегда есть такое, что мы изменить не в силах. Тебе сейчас больно…

– Нет, – перебил Дан, задним умом приметив – восемь лет, а встретились они существенно позже, так что не это было причиной его ухода. – Я даже не знаю, как мне сейчас. Я эти дни не столько о Тике думал… не думал почти. Ни о чем. Я вспоминал. Складывал свою здешнюю жизнь на полочки.

– Чтобы не думать о Тике, – тихонько произнес Гай. – Не самый плохой способ. Ты прости нас, Дан, мы неоправданно жестоки с тобой. Какова бы ни была Тика, чувствам не прикажешь. А мне и вовсе помалкивать надо, потому что я и не влюблялся сильно. Так… по мелочи.

– Мал еще, – снисходительно уронил Аль, пряча улыбку. Гай выразительно оскалился. Нормальная пикировка. Друзьям можно быть нетактичными. Друзьям можно все.