Кристиан Бэд - История одного имени

• Название: История одного имени
• Автор: Кристиан Бэд
• Жанр: Фэнтези

---

Ланс улыбнулся сам себе и… обрушился с ветки вниз, прямо в круг из 7-ми кушающих партизан. В этом, собственно, и состоял его замысел — ветка обламывается под Лэйрдом (вот невезуха). И …

Насчет «и» Ланс еще не решил. Он рассчитывал по крайней мере на 3 секунды. Веер парализующих игл, 2 сёрикена, ослепляющий лазерный луч в глаза, и Ланс видит, что четверо навечно выведены из строя. Он смеется и, как олень, ломится через кусты. Гей! Где же погоня?

«СЛАДКОЕ ДЫХАНИЕ СМЕРТИ» (Видеопленка)

В бронзовом закате брел хрупкий подросток, изогнувшись под тяжестью прижатого к бедру автомата. Непродолжительный сухой треск рвал тишину на неравные промежутки времени. Лэйрд берег патроны и стрелял короткими очередями. Каждый выстрел отдавался болью в раненом плече. Лэйрд вышел из леса и затаился на его границе. Похоже, преследователи отправились за подкреплением. Он устало опустился на траву, положил сразу отяжелевшую голову на приклад и толи уснул, толи потерял сознание. Но поспать Лейрду не дали. Когда он, спустя 6 секунд, очнулся, два оборванных малыша шептались рядом. Увидев, что незнакомец глядит, один из малышей позвал его:

— Тетенька!

Лэйрд через силу рассмеялся и откинул с лица волосы. Дети смотрели настороженно.

— В вашей деревне все спокойно? — раздался бархатный голос чужака.

— Так вы — дяденька? — спросил все тот же карапуз.

— У вас стреляют?

— Нет. Вы не бойтесь, я скажу папе, и вас не тронут.

— А где твой папа, в лесу?

— Он охотник. А ты русский?

— Конечно, — быстро ответил Лэйрд и, собравшись с силами, встал. Рука совершенно онемела.

— Не уходите, я позову папу, — сказал малыш.

Лэйрд улыбнулся, мальчишки разглядывали его, приоткрыв от любопытства рты. Кругом было так тихо и спокойно, что возникало ощущение нереальности происходящего. Вдруг в тишине раздался резкий металлический звук. Лэйрд, не раздумывая, упал на землю, и тут же грянул выстрел. Лэйрд откатился в сторону и бросил взгляд в сторону леса: не меньше десятка грязных партизан! Автомат лежал в трех шагах, в траве. Лэйрд вынул револьвер, но стрелять пока не мог — рука тряслась и в прицел вместе с партизанами попадали его знакомые карапузы. Он пытался убедить себя, что эти малыши — те же аборигены, но почему-то аргумент не действовал. Пока он размышлял, партизаны подошли почти вплотную.

— Американская сволочь, — сказал один с глазами, совершенно исчезавшими в складках изрезанного шрамами лица.

«Пожалуй, это тот самый туземец, которого здесь называют «Маской Смерти», — подумал Лэйрд…

Лэйрд лежал на траве, растянутый под жарким солнцем, уже не имея сил освободить привязанные к вбитым в землю кольям руки и ноги.

Солнце пекло немилосердно, глаза застилала чернота. «Я умер», — думал Лэйрд, но с содроганием сознавал, что все еще жив. Перед заходом солнца он сквозь бред и галлюцинации почувствовал, что его волокут по земле. Он даже не стонал — не было сил.

К вечеру к лагерю стянулись почти все взрослые мужчины из окрестных деревень. На их лицах можно было прочесть удивление — неужели этот хрупкий подросток с бледным изнеженным лицом и был террористом по кличке Блэк Лайтнинг, которого так боялись в этих краях…

* * *

Конечно, Лэйрд спасся. Удрал и Ланс. Теперь он сидел на дереве, перетягивая эластичным бинтом рваную рану на плече (к утру заживет), и забавлялся суетой туземцев внизу. Туземцы посчитали было, что поймали Ланса. (На действительное положение вещей у них никогда бы не хватило воображения.)

Больше всего Лайтмена веселило, что они во второй раз попались на ту же удочку — он снова наблюдал их с дерева… То ли опять свалиться сверху? Ланс бесшумно поменял позу. Он думал, стоит ли убить «Маску» сейчас или приберечь на будущее?

«Пусть поищут, — решил он, — пока я посмотрю отснятые кадры. А вдруг придется сделать дубль?»

Эта мысль еще больше развеселила Лайтмена. Он представил, как вновь падает с ветки посреди лагеря, и, улыбаясь, отправился путями Тарзана проверять камеры. Пусть пока туземцы отдохнут от него, а он от них. Плечо тоже тем временем подживет, да и намятые бока.

К вечеру Ланс добрался до поляны. Внешне там ничего не изменилось. Ланс заменил в камерах кристаллы, выборочно просмотрел отснятый материал (подробностями потом займутся техники).

В десятый раз пересекая поляну, Ланс заметил, как чуть дрогнула стрелка магнитометра. Это могло не означать ровным счетом ничего. Помеха была так мала, ну, будто кто-то потерял здесь скрепку. Но Ланс нагнулся — опять помеха, и 2 сантиметра влево — тоже. Со стороны, наверно, Ланс выглядел полным идиотом, но он ползал на четвереньках по поляне, таская за собой магнитометр, потому что амплитуда движений стрелки все увеличивалась.

Ланс понял — он обнаружил нечто! — и поддался азарту поиска. Его чувство опасности притупилось. Он был уже на середине поляны, когда земля вдруг разверзлась под ним…

Но Лайтмен полетел не вниз, а вверх. «Нечто» из-под земли рванулось в небо, и его могучим силовым полем Ланс был захвачен и смят, как насекомое.

Самый страшный удар принял на себя мозг — лопались сосуды (обычный человек умер бы в несколько мгновений, но для Лайтмена такие повреждения не были смертельными). Хуже было то, что поле имело и некую психотропную составляющую, а Ланс и без того в детстве очень часто подвергался экспериментам над своим «я». Сейчас сознание металось в черепе, как в клетке, и он постепенно сходил с ума.

Тело тоже пострадало. Но исключительная скорость регенерации клеток могла починить его за пару-тройку суток. Ланс не умел восстанавливать только функционально важные части тела, полностью отчлененные — отрезанные руки или ноги, например. На 12-м году жизни выудив, наконец, из сейфа Шермана свое личное дело, Ланс обнаружил на нем пометку «М» — мутант. Этим словечком он обычно и объяснял сам себя и те способности, которые сейчас поддерживали в нем огонек жизни.

«Нечто» все набирало скорость, центробежное ускорение раскручивало тело Лайтмена и, наконец, вышвырнуло его за пределы поля.

Он преодолел около 20 километров по воздуху и упал на побережье Атлантического океана. А загадочная полянка все так же пугала своей нетронутостью случайных путников, она не сохранила никаких следов этого происшествия.

Ланс пролежал на берегу остаток дня и всю ночь. Его тело представляло из себя сплошное кровавое месиво. Его можно было бы принять за мертвого, но ни птицы, ни насекомые не трогали его — мозг продолжал заботиться о теле, хоть Ланс и не приходил в себя. Кровообращение постепенно восстанавливалось. К утру остались только синяки в местах крупных разрывов (ночью прошел дождь, и наличие влаги подстегнуло регенерацию).

А утром его нашли, приняв сначала за выброшенный морем труп, члены одной из местных банд, занятые береговым грабежом.

Но грабить Ланса было бесполезно, даже оружие, вмятое в одежду, сплавилось в пластмассово-металлические комки. Зато бандиты обнаружили, что он жив…

Грабители доделали то, что не удалось неизвестному полю. Когда остатки Лайтмена обнаружил один из «крылатых разведчиков» СКР, биоробот с мозгом террориста Теодора Ментена, тело Ланса было покрыто язвами, у него по колени были отрезаны ноги, но все-таки он еще дышал.

* * *

— Ну и как ваши дела, забывчивый пациент? — доктор наклонился к обложенному подушками Лайтмену.

— Нормально, док, — улыбнулся Ланс. Он был рад, что его держат всего лишь в закрытой психиатрической лечебнице, даже не принадлежащей родному ведомству. Только Ланс никак не мог взять в толк, с чего бы это. Он вообще соображал последнее время с большим трудом, вдруг начав ловить себя на вопросах «почему трава зеленая?», «как светит солнце?» или «зачем оно это делает?».

— Пожалуй, я разрешу вам сегодня посещения, вы выглядите неплохо, — сказал доктор. Ланс улыбнулся ему.

— К вам давно рвется один тип. Ланс коснулся пальцем ошейника. «Старый уцелел? Или уже новый?»

— Теодор Ментен. Это ваш знакомый?

Ланс понял, что должен отвечать. Это лучше делать утвердительно, чем отрицательно. Лучше соглашаться. Он кивнул.

Доктор вышел. Ланс хотел спросить, куда он, но вошел другой человек, крупный и седой. Глаза у него были стальными, и возраст исчезал в жестких линиях лица. Он заговорил с немецким акцентом.

— Я Тео Ментен. Помнишь меня? Ланс опять кивнул. Просто так, чтобы не огорчать жестколицего.

— Я спас тебя, привез из… — жестколицый замялся. Ланс улыбнулся: оказывается, его еще и спасли. Но тут же забыл об этом.

— Слушай, ты, придурок, — Ментен наклонился к лицу Лайтмена, — у тебя что, совсем память отбило? Ланс кивнул. «Ну чего он сердится?»

— Я говорил шефу, что эта идея с частной больницей — идиотизм, но он надеялся, что ты просто прикидываешься и попытаешься удрать отсюда. Ты прикидываешься? — Тэо взял Ланса за подбородок. Ланс улыбнулся ему, хоть и было немного больно.