Филипп Александр - Королева Виктория

• Название: Королева Виктория
• Автор: Филипп Александр
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-235-02973-6

Королева огромной империи, сравнимой лишь с античным Римом, бабушка всей Европы, правительница, при которой произошла индустриальная революция, была чувственной женщиной, любившей красивых мужчин, военных в форме, шотландцев в килтах и индийцев в тюрбанах Лучшая плясунья королевства, она обожала балы, которые заканчивались лишь с рассветом, разбавляла чай виски и учила итальянский язык на уроках бельканто Высокородным лордам она предпочитала своих слуг, простых и добрых Народ звал ее «королевой-республиканкой» Полюбив цветы и яркие краски Средиземноморья, она ввела в моду отдых на Лазурном Берегу Страстная натура, она почти до безумия любила своего Альберта и, овдовев в сорок два года, до самой смерти слепо следовала лютеранским принципам своего немецкого принца.

Это биографическое повествование без всяких прикрас рассказывает о пылкой и неистовой Виктории.

Перевод осуществлен по изданию:

Alexandre F., de L 'Aulnoi В

La Derniere Reine. Victoria 1819—1901.

Paris: Robert Laffont, 2000

---

А королева опять была беременна. Им с мужем было всего по двадцати одному году, и они вели активную сексуальную жизнь. В Соединенных Штатах уже появились первые презервативы из латекса, но в Англии церковь запрещала применение противозачаточных средств. Кроме того, врачи имели весьма приблизительное представление о процессе овуляции у женщин. Дабы избежать нежелательной беременности, они советовали воздерживаться от сексуальных контактов сразу после менструации, но рекомендовали их в середине цикла. Матери никогда не обсуждали эту тему с дочерьми. Это было таким же табу, как и все остальное, что касалось человеческого тела.

В семьях бедняков женщины рожали детей одного за другим до тех пор, пока сами не умирали при родах. Без молока, медикаментов и дров для отопления жилья многие дети погибали в раннем возрасте и детская смертность достигла ужасающих показателей. Но это не мешало росту населения. За десять лет численность жителей Англии увеличилась с четырнадцати до шестнадцати миллионов. Суровой зимой 1841 года людям не хватало хлеба. Возрастало недовольство высокими пошлинами на ввозимое в страну зерно. Виги проиграли частичные выборы в четырех избирательных округах. 18 мая их правительство потерпело поражение при голосовании по проекту закона о снижении таможенных ставок на сахар.

Это был первый эпизод в великом идеологическом споре вигов, сторонников свободного торгового обмена, и тори, проповедующих протекционизм. Пальмерстон, выступая в палате общин, произнес пророческие слова: «Рискну предсказать, что, несмотря на сопротивление, которое сегодня вечером оказали нам наши оппоненты по вопросу о свободе торговли... придя к власти, они вынуждены будут предлагать те же самые меры».

Виктория с Альбертом в этот момент были в Оксфорде, где принца удостоили звания почетного доктора. Вечером в театре Шелдона королеве оказали восторженный прием, а ее министров студенты-тори освистали и подняли на смех. Но на скачках в Аскоте их, напротив, приветствовали криками: «Мельбурн навсегда!»

Именно к этому времени относится первое путешествие Виктории на поезде, которое она совершила вместе с Альбертом. Железная дорога была великой английской авантюрой. Целые состояния вкладывались в частные компании, занимавшиеся строительством все новых и новых железнодорожных веток. Лондон лихорадочно спекулировал на акциях. А между тем аварии на железных дорогах были частым явлением, и нужно было обладать завидной смелостью, чтобы путешествовать этим опасным видом транспорта.

Передвижениями ее величества по суше ведал лорд-конюший. Но ни он сам, ни подведомственные ему кучера не умели водить паровозы. Чтобы решить эту проблему, процветающая «Грейт Вестерн Рейлуэй Компани» построила для Ее Величества специальный поезд. В каждом его вагоне было установлено по восемь мягких кресел, обитых светлосерым бархатом, а личный вагон королевы обставили как гостиную. Ходил этот поезд по одному-единственному маршруту: между Виндзором и Паддингтонским вокзалом в Лондоне. «Вам, которая так любит быструю езду, поезд очень понравится», — предсказывал королеве Мельбурн. Состав двигался со скоростью тридцать пять километров в час, скоростью, которую Альберт, согласно дошедшей до нас легенде, считал чрезмерной для беременной королевы. «Попрошу вас в следующий раз ехать не так быстро, сэр», — якобы бросил он, поджав губы, машинисту, спускаясь с подножки вагона. А Виктория, как и предполагалось, была в полном восторге. Вместо трех с половиной часов в карете, запряженной лошадьми, на поезде они проделали этот путь всего за тридцать минут. Плюс ко всему в вагоне, в отличие от коляски, Виктория не страдала ни от жары, ни от пыли, ни от навязчивой толпы. Она открыла для себя удобство и необременительность путешествий по железной дороге, страстной приверженкой которых останется до конца жизни.

Увы! 4 июня правительство вигов пало, не добрав всего одного голоса. «Какая досада!» — воскликнула королева. Более чем когда-либо расположенная к ним, она устроила объезд замков вигов: побывала в Пэшенджере у Куперов, в Уоберне у Бедфордов. И целый день провела в Брокете у Мельбурна, где долго гуляла по саду под руку со своим премьер-министром, который устроил в честь своей государыни торжественный ужин в бальной зале. Его сестра, прекрасная леди Пальмерстон, выступала в роли хозяйки. Эти визиты страшно раздражали Альберта. Коллекции картин Рубенса и Тициана, обтянутые драгоценным шелком стены гостиных, раритетные книги, вереницы лакеев в ливреях — все эти богатства напоминали ему о том, что сам он был всего лишь младшим отпрыском бедной династии Кобургов. И английские лорды не упускали случая подчеркнуть это.

Среди всех этих охотников с румянцем во всю щеку, любивших крепкое словцо, женщин, вкусную еду и обильную выпивку, излишне чувствительный немецкий принц оставался чужаком. Он был равнодушен к азартным играм, скачкам и разного рода пари. Быстро уставал. Страдал отсутствием аппетита. Кичился тем, что был примерным лютеранином. Псовой охоте предпочитал занятия музыкой, которые считал «возвышенными и облагораживающими». Разговоры за столом, крутившиеся исключительно вокруг предстоящих выборов, и вся эта закулисная борьба также вызывали у Альберта раздражение. «Избирательная кампания опустошает кошельки, сеет раздоры в семьях, деморализует низшие сословия и развращает многих членов высшего общества, забывших, что такое добродетель», — писал он своей теще.

Лишь на одном он смог настоять: чтобы Лецен не сопровождала их в этой поездке. Впервые с пятилетнего возраста Виктория отправилась куда-то без своей гувернантки. Принц пришел в негодование, узнав, что баронесса выдала вигам из королевской казны 15 тысяч фунтов стерлингов на их избирательную кампанию. Мельбурн с присущим ему философским отношением к жизни попытался успокоить Альберта, напомнив, что Георг III тратил на своих любимых тори гораздо больше.

Когда королевская чета вернулась в Лондон, палата общин была распущена. Виги потерпели поражение. В отличие от Виктории Альберт считал, что государям следует сохранять строгий нейтралитет, преимущества которого ему подробно разъяснил Штокмар.

В мае эти два немца при посредничестве Энсона вступили в контакт с Пилем. Они проинформировали об этом своем шаге Мельбурна. Секретные переговоры были предприняты ради того, чтобы достичь согласия по жизненно важному вопросу о придворных дамах королевы, из-за которого двумя годами ранее так сильно пострадал престиж монархии.

Беременная и тяжело переносившая эту свою вторую беременность, наступившую слишком быстро после рождения Вики, Виктория, помимо всего прочего сильно угнетенная перспективой лишиться советов своего дорогого Мельбурна, отказалась открывать очередную сессию парламента. Крайне недовольная результатами выборов, «она боялась прилюдно подвергнуться унижению». Через Энсона Альберт обратился к Мельбурну с просьбой, чтобы тот повлиял на королеву, побудив ее больше прислушиваться к мнению мужа.

28 августа во время аудиенции премьер-министр подал королеве прошение об отставке и признался ей: «В течение четырех лет мы ежедневно виделись с вами, и каждый новый день был для меня прекраснее предыдущего». Виктория писала ему: «То, что чувствует королева, расставаясь с ее дорогим и великодушным другом лордом Мельбурном, проще вообразить, чем описать». Она подарила ему флакон одеколона и несколько гравюр, которые он будет беречь, как «сокровище».

Днем позже королева приняла Пиля. «Встреча прошла нормально, она длилась всего двадцать минут», — сделала она скупую запись в своем дневнике. Мельбурн через лорда Гревилла передал своему преемнику следующие рекомендации: «Королева лишена претенциозности, она знает, что есть множество вещей, трудных для ее понимания. И любит, чтобы ей объясняли их, не вдаваясь в подробности, доступно и кратко. Она не любит продолжительных аудиенций. Я никогда не задерживался у нее подолгу». Энсону он также дал совет: «Пусть Пиль не раздражает Ее Величество своими напыщенными речами о церкви. Больше всего она не любит то, что называет “воскресной тягомотиной”». И, наконец, он предостерег нового премьер-министра от принятия каких-либо решений с Альбертом за спиной королевы.

Королевская чета отбыла на отдых в Клермонт. Именно там произошла передача власти старого кабинета министров новому. Печати и «ящики для депеш» были сложены на ее столе. Этим грустным сентябрьским днем королева, пребывавшая на седьмом месяце беременности, смотрела, как под вековыми дубами Клермонта разъезжаются кареты. С окончанием эры Мельбурна переворачивалась последняя страница XVIII века с его фривольностями, пороками и изысканным вкусом. Виктория вернулась в дом, опираясь на руку Альберта и едва сдерживая слезы.