Филипп Александр - Королева Виктория

• Название: Королева Виктория
• Автор: Филипп Александр
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-235-02973-6

Королева огромной империи, сравнимой лишь с античным Римом, бабушка всей Европы, правительница, при которой произошла индустриальная революция, была чувственной женщиной, любившей красивых мужчин, военных в форме, шотландцев в килтах и индийцев в тюрбанах Лучшая плясунья королевства, она обожала балы, которые заканчивались лишь с рассветом, разбавляла чай виски и учила итальянский язык на уроках бельканто Высокородным лордам она предпочитала своих слуг, простых и добрых Народ звал ее «королевой-республиканкой» Полюбив цветы и яркие краски Средиземноморья, она ввела в моду отдых на Лазурном Берегу Страстная натура, она почти до безумия любила своего Альберта и, овдовев в сорок два года, до самой смерти слепо следовала лютеранским принципам своего немецкого принца.

Это биографическое повествование без всяких прикрас рассказывает о пылкой и неистовой Виктории.

Перевод осуществлен по изданию:

Alexandre F., de L 'Aulnoi В

La Derniere Reine. Victoria 1819—1901.

Paris: Robert Laffont, 2000

---

Английский министр финансов Дизраэли представлял на торжествах правительство Великобритании и ждал королевскую чету на берегу в компании главнокомандующего английской армией герцога Кембриджского, адмирала Лайонса и тридцати депутатов парламента. На торжественном обеде поднимались дружеские тосты за «добросердечное французско-английское согласие». Но французский флот никогда еще не был столь могущественным, а новые доки являли собой впечатляющее зрелище. Вместе с императорской четой королева и принц обошли их и с замиранием сердца осмотрели все эти корабли, ощерившиеся пушками, чьи жерла были направлены в сторону английского берега. У Альберта сложилось впечатление, что император готовится к нападению на Англию. По возвращении в Осборн Виктория под диктовку мужа написала правительству полное упреков послание: «Впервые за всю историю Великобритания может сдать свои главенствующие позиции на море!»

Вечером они восстанавливали душевное равновесие, предаваясь домашним радостям: семья праздновала день рождения Альфреда: «В двадцать минут шестого мы прибыли в наш милый Осборн... Вечер был теплым и тихим. Наш дорогой Аффи ждал нас на пристани, а все остальные дети (даже самая младшая) стояли у дверей. Декель (любимая наша собачка) и наш обожаемый пес Бой тоже радостно нас приветствовали. Мы пошли смотреть подарки Аффи, сложенные на столике. Все они имели отношение к мореплаванию. У Альберта после его речи разболелась голова. Я посидела с ним часок на лужайке, а потом пошла с детьми в их швейцарское шале, украшенное в честь дня рождения флагами... За ужином я сидела между Альбертом и Аффи. Потом привели двух младших принцев (Артура и Леопольда). Заиграл оркестр, и после ужина мы с тремя мальчиками, тремя девочками и еще кое с кем станцевали на террасе веселый народный танец... Я никак не могла поверить, что еще в полдень была в Шербуре на борту нашей яхты в компании императора и императрицы».

В конце месяца они впервые отправились в Берлин. Еще в апреле им стало известно, что Вики беременна. Это была «ужасная новость!» для Виктории, которая желала для дочери, чтобы та хотя бы первый год супружества спокойно предавалась его радостям. Королева забрасывала молодую новобрачную ежедневными посланиями и требовала, чтобы Вики рисовала ей эскизы своих новых платьев и прислала план своих апартаментов. Она возмущалась тем, что в королевском дворце в Потсдаме отсутствовали элементарные удобства, а в жилых помещениях стоял холод. Бисмарк называл Вики не иначе как «англичанкой», а кроме того, рослые пруссаки считали ее коротышкой. Виктория не скрывала своего негодования: ее дочь была выше ее ростом, а «я отнюдь не карлик!».

После того как Вики забеременела, материнские советы посыпались с удвоенной силой. Она должна больше ходить, протирать шею уксусом, три раза в день открывать в своих покоях окна, рядом с каждым из них повесить термометр и потребовать, чтобы во дворце оборудовали ванные комнаты и ватерклозеты. Все станут подражать ей, что «пойдет на пользу всей Германии».

Мать по-прежнему не разделяла радости дочери по поводу ее беременности: «По твоим словам, ты горда тем, что вскоре сможешь дать жизнь еще одной бессмертной душе, это очень красиво звучит, дорогая моя, но должна тебе признаться, что я другого мнения. Я считаю, что в такие моменты, когда животное начало берет в нас верх, мы скорее уподобляемся коровам или собакам, что отнюдь не красит нас».

Штокмар пожаловался Альберту, и тот выговорил Виктории за то, что она донимает Вики своими ужасными письмами: «Папа считает, что я слишком часто тебе пишу, и сердито отругал меня за это». Между тем и сам Альберт часто писал дочери и, ревниво относясь к своей любимице, хотел бы всегда оставаться для нее самым близким человеком.

Поездка на поезде была «омерзительной». Пересекая эту «абсолютно плоскую и унылую местность», они задыхались от пыли, а главное, страдали от жары, и королеве казалось, будто «ее голова вот-вот расколется». А вид Ганновера совершенно расстроил нервы Виктории. Несколько месяцев назад ей пришлось вернуть «этому ничтожному королевству» часть своих самых лучших драгоценностей, которые отспорили у нее наследники ее ужасного дядюшки Эрнеста.

Но на вокзале в Берлине их ждала Вики, стоявшая на платформе с букетом белых цветов в руках. Она поднялась в их вагон и долго обнимала и целовала родителей, так что все неприятности сразу отступили: «Это была наша ПРЕЖНЯЯ Вики».

С эскортом солдат и под звуки фанфар их кавалькада направилась к недавно отстроенному миниатюрному Бабельсбергскому замку, который предоставил в распоряжение молодых отец Фрица. Виктория пришла в восторг от столовой и бальной залы в готическом — ее любимом — стиле. «Этот дворец просто прелесть», — записала она по-французски.

Гораздо меньше ей понравился замок Сан-Суси, он показался ей мрачным и холодным: «Единственное его достоинство заключается в том, что в нем жил Фридрих Великий». Встреча с любимой дочерью смягчила горечь утраты, постигшей Альберта в связи со смертью Карта, его верного камердинера-швейцарца, прослужившего ему двадцать девять лет. Когда побледневший принц, держа в руках телеграмму, сообщил Виктории эту новость, она горько расплакалась: «Это была единственная ниточка, связывавшая моего любимого супруга с его детством».

Все вместе они посетили Берлин, проехали по его широким проспектам и побывали на парадах, где демонстрировалась мощь «прусской военной машины», и все это на такой жаре, что «впору было падать в обморок». Приемы этого «застегнутого на все пуговицы» двора, представители местного дворянства, все как на подбор гигантского роста и все в военных мундирах, а также этикет, которому недоставало изящества, совершенно не понравились Виктории. А дядя Фрица, престарелый король, казался выжившим из ума.

26 августа их ждал сюрприз: из Кобурга на день рождения Альберта приехали его брат Эрнест и Штокмар. Утром Виктория вручила мужу письма с поздравлениями, которые их дети втайне от него написали своему дорогому папочке перед его отъездом из Осборна. На столике для подарков она разместила портрет малышки Беатрисы работы Хорсли, подборку фотографий Готы и ее окрестностей и пресс-папье из бальморальского гранита, украшенное оленьими зубами. Вики подарила ему небольшое написанное маслом полотно работы Хартманна и садовое кресло для Бальморала...

Расставание было невыносимо грустным. Охваченный тревогой Альберт боялся, что никогда больше не увидит дочь. Вики было всего семнадцать лет, а врачи предрекали ей трудные роды. В прошлом году в Клермонте, через несколько дней после рождения своего ребенка, умерла Виктория Немурская. Трагическая смерть принцессы Шарлотты проклятием висела над королевским семейством, держа его в постоянном страхе.

Осенний сезон в Бальморале не смог излечить Альберта от меланхолии. Он начал заметно набирать в весе и терять волосы. Принц только что отпраздновал свое тридцатидевятилетие, но выглядел шестидесятилетним стариком. Боясь простудиться, он надевал по утрам парик и тайком от жены разжигал камин. «Мама будет в ярости, когда проснется и увидит это», — писал он Вики. Преследуемый неотвязными мыслями о смерти, он погружался в чтение философских и религиозных книг, которые в письмах рекомендовал дочери. А она, будучи в Берлине, упала, зацепившись ногой за стул. Она не посмела поделиться своим несчастьем с матерью, но доверилась отцу, и тот мучился тревогой за нее. Вики с трудом дохаживала свою беременность еще и потому, что была страшно одинокой в чужой ей Пруссии. Лишь тетка Феодора поддерживала и подбадривала ее. Виктория послала к дочери свою личную акушерку, миссис Инносент, чтобы Вики почувствовала себя увереннее. Кроме того, она торопила с отъездом в Берлин доктора Кларка и его коллегу-гинеколога доктора Мартина.

Первые схватки Вики почувствовала утром 26 января. Весь день она терпела чудовищные боли. К утру следующего дня ребенок, неправильно лежащий в чреве матери, все еще не появился на свет. Немецкие врачи не удосужились вовремя вызвать доктора Мартина. Когда же он прибыл, коллеги заявили ему, что мать и ребенок находятся при смерти. Английский гинеколог немедленно дал роженице хлороформ. Ребенок наконец вышел наружу, но не подавал никаких признаков жизни. Понадобился почти час, чтобы оживить его. Но левая рука будущего кайзера Вильгельма II, которую резко вывернули, так навсегда и останется малоподвижной и атрофированной. Впавшая в кому Вики в течение многих дней находилась между жизнью и смертью. Никогда больше не доверится она немецким врачам.

Альберт и Виктория не смогли прибыть на крестины внука. Они прислали вместо себя лорда Раглана. «Я дорого бы заплатила за то, чтобы оказаться в свите лорда Раглана», — признавалась королева. Но королевская чета была вынуждена остаться в Лондоне из-за парламентской сессии, проходившей очень непросто из-за вернувшегося Пальмерстона, еще более несговорчивого, чем когда бы то ни было. Наполеон готовился вступить в Италию во главе своих войск. Альберт, и без того заваленный работой, вбил себе в голову, что военной школе в Сандхерсте нужны новые казармы по образцу тех, что он видел в Версале. Его никогда не бывало дома. Виктория начала мечтать о жизни без короны. Она писала Вики: «Я устала от политики и всех этих европейских историй. Может статься, что в скором времени ты узнаешь, что твоя мать уехала жить в Австралию вместе со своими детьми».