Эмма Ричмонд - За тридевять земель

• Название: За тридевять земель
• Автор: Эмма Ричмонд
• Издательство: ОАО Издательство «Радуга»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 0-263-81784-9; 5-05-005475-3

Был страстный поцелуй, затем бегство удивительного незнакомца. Кто он и зачем приехал в их дом? И какое отношение имеет к тайне, которую отец зашифровал в предсмертном письме, поручив Абигайль доставить его адресату в Гибралтар?

---

Она спала до восьми утра, сразу поднялась с кровати и, чувствуя себя разбитой, но хотя бы не больной, распахнула ставни, впустив свет в комнату. Облокотившись на подоконник, осмотрела маленький сад позади дома. Взглянув вверх, увидела яркое голубое небо. Еще один теплый день. День, который даст ей ответы на вопросы. После того, как она примет душ.

Она вывалила содержимое сумки на кровать, сняла вчерашнюю одежду и надела халат. Напряженно вслушиваясь в тишину дома, осторожно открыла дверь. Выглянув и никого не увидев, тихо пошла в сторону кухни, чтобы приготовить себе кофе, и столкнулась нос к носу с Сэмом.

Серые глаза утонули в голубых.

— Не ругай Грега, — выдохнула она. — Это не его вина.

— Конечно, — согласился он спокойно. — Твой завтрак на балконе.

— Я собиралась принять душ, если это возможно, — выдавила она.

Он усмехнулся.

— Чувствуй себя как дома.

Обойдя ее, он вошел в свою спальню и закрыл дверь.

Нет, ему это не понравилось. Об этом говорило все: сжатые губы, холод в глазах. Абби не могла понять, как это она была почти влюблена в него. Он заставлял ее сердце биться быстрее, заставлял ее чувствовать себя идиоткой, но когда они поцеловались…

Покачав головой, она налила себе стакан воды и пошла в душ. Выбрав нужную температуру, скинула халат и встала под струю теплой воды.

Почему он приготовил завтрак? Чтобы ускорить ее отъезд? Но тогда ему вообще не было нужды кормить ее. Просто выставить. Так почему? Смена тактики?

Нанося шампунь на волосы, она думала о том, что в Суррее они понравились друг другу. Он сам спрашивал, привлекает ли он ее, намекая, что связь между ними возможна.

И она испугалась, как девственница, которой она, впрочем, и являлась. И она сожалела о своей реакции, потому что, если бы ответила «да», она наверняка не была бы сейчас девственницей.

О, ради бога! Он поцеловал тебя только один раз, Абби! И ушел. Почему ты делаешь из мухи слона? Потому что это был поцелуй, вкус которого она до сих пор ощущала на своих губах. Но она не хотела думать об этом. Избегала думать об этом последние четыре месяца. Или старалась, по крайней мере, призналась она себе.

Рассеянно она начала намыливать кожу. Ей нужно как следует подумать о том, что она собирается делать. Почему она не насторожилась, когда он отказался рассказывать о себе? Она знала, что он скрывает что-то. Он только изображал заинтересованность, чтобы отвлечь ее от своих дел. И это сработало. Тогда почему он поцеловал ее и потом ушел? Почему не ушел прежде, чем поцеловал?

Потому что не хотел этого? Потому что не смог удержаться? Потому что его охватила страсть?

Он не мог уйти из-за поцелуя. Нет, он ушел, потому что нашел то, что искал. Или потому, что не мог найти это.

Отложив мыло, злясь на себя за то, что думает о нем, что интересуется им, она смыла пену и выключила душ. Вытерев волосы насухо и причесав их, она промокнула влагу на теле полотенцем и нанесла лосьон. Туго завязав пояс халата, она вернулась обратно и нашла его ждущим ее на балконе. Ошеломленная, она уставилась на него. В светлом костюме, кремовой рубашке с коричневым галстуком он выглядел по-другому, как-то официально. Может, он имел какой-нибудь высокий пост?

Что не означало, что он не мог лгать ей. Он лгал ей.

Медленно подойдя к нему, она увидела кофейник, две чашки, апельсиновый сок, булочки и салфетки. Она села напротив.

— Очень мило с твоей стороны, — сказала она, в голосе прозвучали нотки сарказма.

— Это не я, — безразлично бросил он. — Горничная приготовила завтрак.

— Но ты приказал ей. — Да.

— Но это ни о чем не говорит, не так ли? — поинтересовалась она.

— Ни о чем.

Налив кофе в чашку, она жестом предложила и ему. Он кивнул. Добавив молоко и сахар в свою чашку, она выпила.

— Я сказала Грегу, что ты разрешил мне остаться здесь.

— Я так и подумал.

— Все отели переполнены.

Изучая его лицо, она обнаружила, что ей трудно отвести глаза. С самого первого момента, когда она его увидела, несмотря на все их споры и разногласия, он волновал ее и заставлял сердце биться чаще. И она ничего о нем не знала. Знала только, что он привлекал ее, как никто до него. Его безразличие сводило ее с ума.

Еще он знал Натана Табинера.

— Как долго ты живешь в Гибралтаре? — спросила она.

— На. — Он отвел взгляд от нее и уставился на скалы.

— Извини?

— На Гибралтаре, а не в Гибралтаре. Это мыс.

— О! — Потянувшись за рогаликом, она медленно намазала его маслом, забыв, что Сэм не ответил на ее вопрос.

— Как твоя семья?

— Почему ты спрашиваешь о моей семье?

— Чтобы поддержать разговор.

— Тогда я тоже могу показать, что умею быть вежливой. Мои сестры и мать в порядке. Мой отец, как ты знаешь, умер. Ну, как?

— Прекрасно. — Он встал и повернулся к ней спиной. Облокотившись на перила, он осматривал пейзаж. — На что ты рассчитывала? — спросил он жестко. — Ты появляешься неизвестно откуда и ждешь, что я поверю твоим идиотским историям об инвестициях.

— Идиотским? Вроде тех, которыми ты потчевал меня, например что ты военный историк? — спросила она сахарным голосом. — Но, как это ни странно, я тебя не преследовала, Сэм. Как я могла преследовать тебя? Ты не оставил адреса, профессор Уэйн ничего не знал о тебе. ДВЛК…

— Что?

— Место, где выдают автомобильные права, потому что у тебя ведь не было паспорта с собой. Наверно, трудно подделывать удостоверения?

Она взяла другой рогалик.

— Хорошо, — согласился он. — Ты не преследовала меня. Но ты здесь наверняка не для того, чтобы сделать инвестицию. Что возвращает нас к первому пункту нашего разговора. Почему ты хочешь видеть Натана Табинера?

— Что возвращает нас к другому пункту — какое тебе до этого дело. — Откусив кусочек рогалика, она начала жевать. Когда он не ответил, продолжая смотреть на скалы, она тихо сказала: — Мне это не нужно, Сэм. Мне действительно это не нужно.

Он не повернулся, молчал, и внезапное чувство беспомощности охватило ее.

— Я хочу знать, зачем тебе Табинер.

— А все, что я хочу знать, — это какое отношение ты имеешь к нему и почему ты пришел ко мне домой. Давай заключим сделку. Ты скажешь правду мне, а я — тебе.

Он не ответил.

— У нас нет другого выхода. Неужели ты не понимаешь?

— Это сложно, — сказал он кисло.

— О, ради бога. — Она налила себе еще кофе. — Ты вошел в мою жизнь без объяснений, точно так же покинул ее… Я не знаю, кто ты, не знаю, что движет тобой… Ты лгал мне, притворялся заинтересованным во мне, чтобы оставаться в доме…

— Нет, — оборвал он ее.

Покачивая головой, она наблюдала за ним.

— Так ты не был заинтересован? — спросила она беспомощно.

— Нет.

— Тогда почему ты уехал так внезапно?

— Я говорил тебе. Мои исследования были закончены.

— Тогда, когда моя мама упомянула о моем женихе? — промурлыкала она. — Что, разумеется, дало тебе повод, в котором ты так нуждался.

И она знала, что была права. Она видела, как он напрягся. С кислой улыбкой она спросила:

— Но теперь ты можешь сказать мне правду. Почему бы тебе не сделать этого?

— Я могу спросить то же самое. Я не помню, чтобы ты упоминала о помолвке.

— Потому что я не была помолвлена. Я просто не сказала об этом матери.

— Или, скорее всего, жениху. Оригинально.

— Наверное, я оригинальная девушка.

— Это я знаю. Тот, у кого садовник одет так, как будто он собирается на прием, должен быть…

— Джеймс? Но он очень хороший садовник, поэтому ему позволено иметь свои странности. Как и тебе — твои, — добавила она.

— У меня нет странностей, — раздраженно отозвался он.

— Да, — согласилась она. — Отрицать связь между тобой, Табинером и моим отцом — это не странность. Это — очевидная ложь, потому что здесь есть связь.

— Почему?

Потому что Табинер здесь. А у нее письмо от отца для Табинера. Но она не станет говорить Сэму об этом, пока не узнает, что происходит. Пока не прочитает письмо.

— Это вовсе не означает, что твой отец знал его.

Да, это так. Разочарованная, она уставилась на напряженную спину Сэма.

— Ты не историк, — начала она.

— Докажи это!

Повернувшись, он прошел мимо нее в комнату. Чувствуя злость и отвращение, она скомкала салфетку.

— Если ты меня так ненавидишь, — сказала она, — почему не выкинул из дома прошлой ночью? Почему позволил мне остаться?

— Я тебя пожалел.

Она фыркнула. Закончив завтрак, она взглянула на скалы. Во всем этом не было никакого смысла. Никакого.

Резко встав, она направилась в комнату и не заметила, что балконная дверь была слишком низкой для ее роста. Она ударилась головой о притолоку. И все поплыло у нее перед глазами.

Глава четвертая