Оливер Гофф - Глаз павлина

• Название: Глаз павлина
• Автор: Оливер Гофф
• Издательство: «Вокруг света»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1989

В 1782 году у безлюдных берегов Южной Африки налетел на рифы и затонул фрегат Ост-Ост-Индийскойкомпании «Гровенор». Во время крушения на его борту находился многомиллионный груз золота, алмазов и уникальных восточных украшений, и среди них — пара павлинов, некогда украшавших трон Великих Моголов.

С той поры немало людей, томимых жаждой богатства, пытались добраться до этих сокровищ. Но, несмотря на все усилия, никому так и не удалось обнаружить даже место, где покоятся останки судна.

---

Вскоре все наладилось. Время дежурств я продлил до двух с половиной часов. Насос работал без остановки по десять часов в сутки, чашеобразный котлован становился шире и глубже. Чувствовалось, что всех сжигает нетерпение, но я лучше других понимал, что склон котлована не должен быть слишком крутым, иначе при оползне он мог стать нашей могилой.

Шестой день принес радость и надежду: мы нашли монеты. Их обнаружил Бен, когда просеивал песок. Монеты блестели посреди сита, окруженные небольшой горкой из гальки. Увидев металлические кружочки, он заорал:

— Эй, глядите! Монеты, целых три! Здоровенные монетищи с самого «Гровенора»! Мы на верном пути. Корабль где-то здесь. Он где-то близко. Смотрите! Проктор был прав. Он был прав!

Безудержная радость Бена передалась всем нам. В ближайший час обезумевший насос обрушил на нас лавину находок: здесь были и цепочка для часов, и несколько бусин, различной величины пуговицы, еще несколько монет и маленькая серебряная табакерка.

На следующий день приехали Карен и доктор Инглби. Мы с Беном возились на кухне — я помогал ему готовить ужин, когда на подъеме показался «мерседес». Увидев его, я тотчас потерял интерес к еде.

— Ну вот, наконец-то мы и приехали. — Доктор Инглби пожал мне руку. — Вы, наверное, уже и ждать перестали? А как тут у вас продвигается работа? Карен вся извелась, боялась, что мы пропустим самое интересное. А вы нашли уже что-нибудь?

— Да, — кивнул я. — Результаты вселяют надежду. Я потом расскажу вам обо всем.

— А мне? — дотронулась до моей руки Карен. — Я тоже хочу обо всем услышать. Но сначала посмотри на наше новое приобретение. — Говоря это, она потащила меня вокруг машины, а потом гордо отступила назад: — Ну, что скажешь?

Восхищенный, я уставился на маленькую яхту, закрепленную на крыше трейлера.

— «Озорница»? — воскликнул я, рассмотрев на голубой корме белые буквы названия. — Доктор Инглби, вы получаете высшую оценку. Я и сам не смог бы назвать ее лучше.

Старик просиял:

— Уверяю вас, это было совсем нетрудно. Название яхты напрашивалось само собой.

Мы оба посмотрели на сияющую Карен.

— А где мы ее поставим на якорь? — спросил я.

— В устье реки. Но будем выходить на ней в залив каждый день, — решила Карен.

К нам подошел Бен, а с ним Барри и братья Фурье. Когда с приветствиями и представлениями было покончено, все поспешили в палатку при кухне, служившую столовой.

Последняя неделя была так богата событиями, что рассказывать пришлось долго!

— Невероятно! — воскликнул доктор Инглби. — Четверо убиты, остальные исчезли… Просто невероятно! А из полиции никаких вестей?

— Никаких. — Барри покачал головой. — Но есть и приятные новости. Мы нашли монеты и кое-какие безделушки. А если найдем затонувшее судно, то и не вспомним о неприятностях.

Дни шли своей чередой, и работа продолжалась. Насос всасывал и выплевывал песок, котлован становился все глубже, а мы жили по установленному графику — два с половиной часа работали под водой, два с половиной — отдыхали наверху.

Рассвет восемнадцатого дня я встретил на корабле. Занималась заря, яркая, как полет фламинго, но вскоре небо побледнело и стало беловато-голубым. Было жарко и душно, и я с беспокойством смотрел на длинную гряду облаков, лениво нависших над горизонтом. Я направился к Суорту на мостик, чтобы поделиться своими опасениями.

— Что скажешь о погоде? Вроде гроза надвигается.

— Не знаю… Возможно… — ответил он осторожно. — Стрелка барометра слегка отклонилась, но не более того.

— А метеосводка?

— Мы ее не получили. Рация сломалась. Барри уже чинит ее, но боюсь, следующее сообщение поступит не скоро!

Он прищурился и внимательно посмотрел на небо:

— Напрасно ты волнуешься, дружище. Погляди — небо чистое. Я советую начать работу, а если погода испортится, вас успеют предупредить об опасности заранее.

Я постоял в задумчивости, барабаня Пальцами по стеклу, пока не принял решения:

— Вы с Хендриком дежурите в первую смену. Если погода будет меняться, я немедленно сообщу.

Солнце поднималось все выше и выше, обрушивая на нас потоки безжалостных лучей. Лукас и Суини спрятались в палатках поближе к кондиционерам и холодному пиву. Все остальные изнемогали от жары. Бен ворчал и ругался.

— Послушай, Бен, обещай мне следить за погодой, пока я буду внизу, — обратился я к нему. — Не нравится мне эта жара. Если будет шторм, лучше заблаговременно выбраться из котлована…

Бен взглянул на небо.

— Черт его знает, будет шторм или нет. Но ты прав, готовиться к нему нужно заранее. Так что не волнуйся, я буду смотреть в оба. Если решу, что тебе пора возвращаться, отключу насос.

Насос заглох часа через два с небольшим. Измеритель глубины стоял на отметке пятьдесят футов. Я сделал быстрый расчет — понадобится пять минут на декомпрессионную остановку. Подплывшему Барри я показал наверх и выставил вперед растопыренную пятерню. Он кивнул, и мы взмыли ввысь. Я едва выдержал три из положенных пяти минут.

Погода изменилась до неузнаваемости. По небу неслись, обгоняя друг друга, плотные черные тучи. Шквальный ветер рябил воду и злобно швырял ее мне в маску. Я посмотрел на «Озорницу». На ее мачте раненой птицей бился парус. Карен отчаянно пыталась опустить его. Старик стоял на коленях возле якоря. Потом парус надулся и стал забирать ветер.

Я подал знак Бену, указывая в сторону яхты, и поплыл на помощь «Озорнице». Заметив мое приближение, Карен задержала движение яхты, пока я не поднялся на борт. Сняв акваланг и ласты, я поспешил сменить ее у румпеля.

14

Ураган продолжался всего несколько часов, но бед натворил немало.

— Итак, подведем итоги, — заключил Бен после предварительной дискуссии в кают-компании «Мэри-Джо». — Виллем Фурье — подбитый глаз. Лукас Ривельд — растяжение связок. Ник Суорт — резаная рана на руке. Джо Суини и доктор Инглби — совершенно расстроенные желудки. «Озорница» — царапины на корме. На «Мэри-Джо» побиты стаканы, тарелки, соусники, чашки, все вместе — рандов на пятьдесят. Теперь последнее и главное. — Он выдержал театральную паузу. — Восемнадцать дней непрерывной, тяжелой, упорной работы под водой — все коту под хвост.

Да, было, отчего пасть духом, но я решил подбодрить собравшихся.

— Конечно, мы потеряли время, но зато и приобрели куда более важное: опыт, — сказал я. — Океан теперь не застанет нас врасплох. Придется начинать все сначала, но на этот раз необходимо исключить малейшую возможность риска. Мне будут приносить подробнейшую метеосводку каждое утро, и, пока ее не будет, никто и шага не сделает из гавани.

— Все это хорошо, — заметил Лукас, — но как быть с Суортом?

— Я подумал об этом, — ответил я. — Пусть Барри поменяется с Суортом и дежурит вместе с Хендриком. Я буду работать один. Мы вернемся на двадцатипятифутовую глубину, так что это вполне безопасно.

За работу мы принялись с утроенной энергией. Никто не жаловался, что «Гровенор» лежит под толщей песка. Мы только молили бога о хорошей погоде. Но спустя пять дней на нас обрушился новый ураган. Мы терпеливо пережидали его, беспомощно наблюдая, как он уничтожает плоды наших усилий. Потом начали все сначала, то воодушевляясь, то отчаиваясь.

С третьей попытки мы достигли глубины пятидесяти пяти футов, с четвертой — тридцати, с пятой — сорока пяти. И наконец подошли к прежнему рекорду и перекрыли его…

Я был рад, что Суорт наконец снова мог работать. Правда, рана на его руке заживала дольше, чем ожидалось, и, когда она закрылась, на ее месте оказался длинный воспаленный шрам. Но Суорт был полон сил и энергии, а для меня его возвращение в строй означало, что больше не придется уходить под воду одному.

Дни летели, недели мелькали одна за другой, и я почувствовал, что мои силы на исходе. Я должен был все время следить за погодой, но еще больше был нужен внизу.

Состояние склонов котлована становилось угрожающим. Произошло уже два небольших оползня. Мы погружались все глубже, и угроза крупного обвала постоянно росла. Песку не было конца, и это приводило меня в отчаяние.

Пятьдесят восемь футов, пятьдесят девять, шестьдесят, шестьдесят один… И вдруг песок кончился! Это случилось утром восемьдесят девятого дня.

Барри с Хендриком дежурили в первую смену и находились под водой уже минут пятнадцать, когда я услышал хриплый крик Бена:

— Эй, погляди-ка, один из них всплывает!

Послышался всплеск, и на поверхности воды показалась темная тень. Тут кто-то вскрикнул у меня под ухом: «Барри! Это Барри!» Затем снизу послышался голос самого Барри:

— Есть! Мы на что-то наткнулись. Там, внизу, что-то твердое!

От волнения у меня зашумело в ушах. Бен снова закричал:

— Слышал, Грег? Они наткнулись на что-то твердое! Великий боже, да ведь это же «Гровенор»! Это «Гровенор» как пить дать!