Андрей Легостаев - Канун Армагеддона

• Название: Канун Армагеддона
• Автор: Андрей Легостаев
• Издательство: Вече
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-9533-0074-3

Радхаур, граф Маридунский и его друзья отправляются в опасное путешествие. Они задумали найти сердце Алвисида — бога, свергнутого столетия назад, но не знают, сколь могущественные враги встанут у них на пути.

---

Воздух вокруг переполняла магическая сила, но то, что происходило здесь и сейчас, было лишь незначительным эпизодом в тех грандиозных событиях, которым предназначено изменить существующие устои мира. Странный гость — лишь предвестник грядущих изменений.

Собственно, ему, барону Ансеису, прославленному бойцу, знатному и богатому рыцарю, главе семейства и верному подданному Верховного короля Британии, все эти магические бури и интриги были так же безразличны, как дымок от потушенной свечи.

— И кто же еще должен погибнуть кроме меня? — спросил Ансеис деланно безразличным тоном. Рыцаря этот вопрос волновал, только если дело касалось его семьи и близких друзей, но оказалось, что старый интриган Хамрай, почти всю жизнь посвятивший делу освобождения шаха Балсара от заклятия Алвисида, не окончательно умер в нем.

— Тебе это неважно.

Голос магического гостя звучал как-то слишком холодно и бездушно (а как должен звучать голос палача?), и барон понял, что говорит он на уровне мысли, слова сами рождаются в голове Ансеиса. Отвык он от подобных штучек, давно отвык. Впрочем, было бы совсем странно, если бы бесплотная фигура в просторном плаще с огромным капюшоном могла говорить человеческим образом, не имея рта.

Тянуть время было бессмысленно — заветный час приближался стремительно, счет шел уже на минуты, если не на секунды, и барон понимал, что как только случится неизбежное, медлить гость не станет — войдет Ансеис в магическое пространство или нет, уже не будет иметь значения. Сейчас — имеет, ибо гость не обладает физической силой, только магической, которая, очевидно, есть сгусток сил весьма могущественных. Скорее всего, подобные мороки посланы не только к нему в замок… И говорить что-либо в попытках убедить гостя, что Ансеис не имеет более к Алвисиду никакого отношения, столь же бесполезно, как уговаривать гору покинуть свое вековечное место и отправиться в путешествие…

Меча на боку не было — зачем, он же дома, в безопасности, и принимал лучших друзей. Эх, спуститься бы вниз, схватить со стены любой клинок, которыми украсил свои покои, да разбудить Гловера и Бламура… Втроем им не страшен целый отряд бесплотных духов.

В отсутствие боевого оружия в руках рыцарь либо ищет, чем его заменить, либо нападает на противника голыми руками.

Тяжелый канделябр, почти в рост человека, с успехом заменил Ансеису дубинку, которыми здесь, в Британии, так ловко орудуют лесные братья и вольные стрелки. Резкий, нанесенный почти без подготовки удар сбил бы с ног, пожалуй, и самого сэра Гловера в его лучшие дни. Но гость действительно был бесплотным — вся сила мышц барона пропала втуне, просто отмахнув в сторону просторный плащ с капюшоном.

Но противник наверняка никуда не делся — не желая вступать в ненужные более разговоры, он просто ждет мгновения, когда разделается с приговоренным к смерти одним ударом.

Держа канделябр наготове, чтобы успеть отразить любое нападение на реальном уровне (против магических атак он, увы, сейчас бессилен), Ансеис прислушался к странным звукам, доносившимся снизу, из его покоев, где он оставил Гловера и спящего Бламура. Взгляд барона упал на пол, и он увидел странное, невозможное в замке существо — огромного таракана светло-рыжеватого цвета. Невероятно огромного, не менее чем с ладонь взрослого человека — таких в природе не бывает. Вообще-то тараканы, в отличие от блох, клопов, мух, комаров и прочего гнуса, в течение почти полутора столетий после Великой Потери Памяти были существами сравнительно редкими и только лет тридцать-сорок назад расплодились повсеместно в невероятных количествах. В своем новоотстроенном замке барон этих насекомых еще не встречал. Даже обычных — противно-мелких. Но многолетняя привычка сработала раньше, чем он успел об этом подумать.

Невероятно громкий хруст и вопль на магическом уровне (его услышал даже Ансеис остатками былой магической сущности, которые он называл чутьем и опытом) подсказали барону, что гостя, разговаривающего с ним с помощью мысли и объявившего бывшему магу, что он приговорен, больше не существует. Но существуют силы, пославшие его, и вряд ли они остановятся после гибели посланца. Ну и облик же избрал гость для воплощения — действительно, против барона выступили силы здравому уму и рассудку недоступные!

Не выпуская из рук канделябра, Ансеис оглядел лабораторию, прислушиваясь к доносившимся снизу звукам — там явно шел бой. Делать здесь ему больше было нечего, грандиозное событие не интересовало бы барона даже в том случае, если б замок был погружен в непробудный мирный сон. И, брезгливо поскребя ногой о каменную ступеньку лестницы, чтобы убрать с подошвы сапога отвратительную субстанцию, бывший маг поспешил вниз.

Выход с лестницы заслоняли широкие спины Бламура и Гловера, отбивавших нападки неизвестных нападающих — последние несколько ступеней барон преодолел одним прыжком и, встав в строй боевых друзей, первым же ударом канделябра, использовав его как дубину, сшиб одного из противников.

— Что происходит, друг? — отбивая очередной выпад, спросил Гловер.

— Понятия не имею. Кто это?

— Те самые заморские рыцари, — спокойно пояснил граф. — Только они сейчас, бычья требуха, сами на себя не похожи.

— И сражаются отвратно, — сплюнул Бламур, — навалом взять хотят.

Ансеис проскользнул за широкой спиной Гловера, юркнул на пол рыбкой, перекатился, оказавшись за спиной нападавших, которых было не меньше дюжины, и сорвал со стены первый попавшийся клинок — по тому, как легла в ладонь рукоять, Ансеис узнал меч, присланный ему в подарок шахом Балсаром лет пять назад, и почему-то подумал, что это очередное, пусть и случайное, предзнаменование.

После кувырка саднило ушибленное плечо, годы и выпитое за день хмельное тоже не добавляли сил, но разве это имеет для рыцаря значение, когда в опасности друзья, он сам, а также его семья и люди, которых он обязался защищать? Ансеис бросился в бой, отвлекая на себя нескольких бойцов, теснивших Бламура и Гловера, пока еще удачно парировавших все атаки и не получивших серьезных ранений, если вообще им сумели нанести хоть по царапине.

Бойцы из заморских стран (о которых Ансеис ошибочно подумал, что это посланцы шаха Балсара, и не пожелал их видеть) действительно были аховые — запаздывающие движения, удары не отличались мастерством и изяществом и были рассчитаны лишь на грубую силу да неумение противника, таких коновалов хорошо выпускать только против крестьян с вилами да горожан с дубинами.

Первым же выпадом острейшего и прочнейшего клинка Ансеис пронзил одного из противников прямо в сердце и быстро выдернул клинок, собираясь парировать выпад другого из врагов. Выпад он отразить успел, но пронзенный в сердце боец не рухнул, как подточенный дровоедами дуб, а нанес новый сокрушительный удар, и если бы Ансеис не отпрыгнул назад, подобно дикой кошке, то был бы неминуемо рассечен на две части.

— Они неуязвимы, барон, — крикнул Гловер. — Бычья требуха, мы нанесли им по дюжине смертельных ран и все бестолку! — Тем не менее отважный граф продолжал наносить сокрушительные удары, которые хоть и не убивали, но отбрасывали противника. Увы, на освободившееся место тут же вставал следующий.

Покои Ансеиса были просторны, но для подобной схватки все же несколько маловаты; тяжелые кресла и стол с яствами были опрокинуты, от упавших свечей занялась обивка на стенах (которую с такой любовью подбирала для комнат баронесса), освещая жуткое побоище. Напавшие заморские рыцари сражались молча, без звуков и стонов; помещения оглашали лишь звон мечей, звучные хыканья старого, но все еще могучего Бламура, да проклятья графа Камулодунского, который несмотря на то, что был озадачен неуязвимостью противника, все больше входил в пьянящий азарт боя.

Увернувшись от подоспевшего врага, Ансеис снова хотел броситься в битву, но шестым чувством осознал, что позади открывается дверь. Ожидая подкрепления противникам, барон резко повернулся к выходу, не выпуская, впрочем, из поля зрения остальных врагов.

На пороге стояли разгоряченные его собственный сын и его же собственный оруженосец, в руках обоих были обнаженные мечи. На щеке юного баронета красовалась кровоточащая царапина.

— Что происходит, отец? — воскликнул Отлак.

— На вас тоже напали?

— Нет, мы были во дворе. Нас нашел твой слуга. Он трясся от ужаса и не мог толком сказать, что случилось.

Оруженосец барона точным движением парировал удар одного из подоспевших врагов, и Отлак тут же пришел ему на помощь, отбивая удар второго.

Барон тотчас же догадался, чем юноши занимались во дворе, но сейчас это уже не имело ни малейшего значения. Он наотмашь со всей силы нанес ближайшему из врагов удар и отрубил ему голову — не ожидал от самого себя такой силы. Хотя, остроте клинка, подаренного ему шахом Балсаром, позавидует любой рыцарь — таким клинком рубят надвое подковы и на лезвиях не остается ни малейшей отметины.