Кристофер Найт - Масонский Завет. Наследие Хирама

• Название: Масонский Завет. Наследие Хирама
• Автор: Кристофер Найт
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2006
• ISBN: 5–699–17589-Х

Знание, однажды обретенное людьми, не умирает даже в самые критические периоды их существования, передаваясь из поколения в поколение вместе с мифами, преданиями и церемониалами. После выхода в свет сенсационной книги «Ключ Хирама» ее авторы, Кристофер Найт и Роберт Ломас, получили доступ к большому количеству текстов тайных масонских ритуалов посвящения в ступени Ремесла. Сведя воедино фрагменты древнего исторического знания «братьев-каменщиков», которые имеют отношение к библейским событиям и персоналиям, но не встречаются в самой Библии, авторы составили на их основе «Масонский Завет» — дополнение к двум каноническим заветам. Оно позволяет по-новому взглянуть на изложенный в Писании текст, порой излишне запутанный и противоречивый, и помогает понять изначально заложенный в священной книге смысл, искаженный тысячами толкователей и переписчиков.

Опираясь на «Масонский Завет», авторы провели масштабное историческое исследование об истоках мировой цивилизации. Расшифровав древние знания, сохранившиеся в устной масонской традиции, Найт и Ломас сумели понять, что двигало ветхозаветными пророками, Иисусом Христом и рыцарями-тамплиерами, а также почему величайшие события человеческой истории происходили с периодичностью в 480 лет — под светом божественного Шекинах…

---

Разговор Роберта с Колином убедил нас, что он совершенно искренен в своей вере, что существует некий неизвестный научный принцип, являющийся основой астрологии. Если мы собираемся осмыслить тайное существование астральной веры, которое сохранено в Масонском Завете, нам необходимо расширить наши знания о древней астрологии.

УСЫПАННАЯ ЗВЕЗДАМИ ИСТОРИЯ

В 150 году до нашей эры иудейский писатель написал свой вариант истории своего народа[253]. Ученый, специализирующийся на изучении Свитков Мертвого моря, Геза Вермес, который перевел несколько астрологических текстов, обнаруженных в Кумранских рукописях, обратил внимание на слова древнего историка об Аврааме, который, по утверждению Библии, пришел из города Ур халдеев (в земле Шумера). Он писал:

Хотя многие евреи неодобрительно относились к астрологии, другие, в частности эллинистический еврейский писатель Еполемус, утверждали, что астрологию изобрел Авраам[254].

Таким образом, примерно в то время, когда возникла община ессеев в начале второго века до нашей эры, бытовало широко распространенное предание, что Авраам перед своим путешествием в Египет занимался астрологией. Такое могло быть только на основе шумерских знаний. Нам требовалось вернуться к вопросу: во что верили, что связывали шумеры с астральными событиями, в частности предрассветными?

Мы решили внимательнее прочитать эпос о Гильгамеше. В Табличке XXI эпоса повествуется о том, как Зисудра, переживший Потоп, с помощью которого боги уничтожили человечество, рассказывает Гильгамешу о «тайне богов». По его словам, когда он строил Ковчег по указаниям Энки (главного бога), ему был дан знак — «на горизонте появился первый признак зари», но в данном случае не сказано, что это было[255].

Затем он рассказывает, как при начале Великого потопа наблюдал за местом, где должно было взойти Солнце, но черные тучи закрыли горизонт, и не было видно Иштар, Богиню Любви, которая просила за него на совете богов. Он продолжал каждый день смотреть на восток в предрассветный час до тех пор, пока воды не ушли, затем появилась Иштар, Владычица богов (планета Венера):

Она подняла великолепный драгоценный камень, который Ану — Великий Бог (Солнце) сделал по ее желанию[256].

Это выглядит как описание предрассветного восхода яркой планеты Венера рядом с другой, меньшей яркой планетой, возможно Меркурием. Точно так, как восходит Венера, когда ее сияние попадает в щель над дверным проемом в Ньюграндже.

Тема важности наблюдения за восходом Солнца (снова) появляется в Табличке IX, где нам рассказывают о Гильгамеше, что «он встал раньше Солнца» и благодаря этому мог увидеть сад усыпанных драгоценностями кустов. В Табличке VIII хор повторяет: «На горизонте появляется первый признак зари» (фраза из Таблички XXI). Роберт Темпл поясняет:

Эти две строчки повторяются в табличке регулярно. Присутствие их не случайно и не связано с поэтическими целями, но отражает суеверный трепет вавилонских жрецов-астрономов, вызванный тем, что известно под названием «предсолнечного восхода» основных звезд и планет. Предсолнечный восход происходит, когда звезда или планета появляется на небе в момент, который предшествует восходу солнца как «первый признак зари»[257].

В Табличке III больше информации в речи, которую Гильгамеш произносит перед народом Урука:

Народ Урука знает, что буду я сильным, в путь отправлюсь я дальний по ободу колеса… пройду через ворота города Урук, повернусь к… и Праздник Акити. Я отпраздную Акити. Будет устроен Праздник Акити, и услышат все счастливое пение[258].

В пояснении Темпл утверждает, что Праздник Акити — новогодний, который проводили в день весеннего равноденствия. «Обод колеса», упомянутый Гильгамешем, — путь Зодиака, и, видимо, он говорит, что пойдет дорогой богов. Позднее в этом путешествии он встречается с Иштар (Венерой), которая просит его стать ее любовником, но он отказывает из-за ее непостоянства. «В холодное время года ты, конечно, изменишь мне», — говорит он, перечисляя ее любовников и напоминая, что они умирают осенью и воскресают весной. В этом месте автор мифа пытается объяснить, почему некоторые зодиакальные созвездия можно видеть только в летние месяцы, а когда Солнце смещается зимой к югу — эти звезды на небе исчезают. Наклон эклиптики и движение Земли вокруг Солнца тогда не были известны, поэтому и появилась история о любовниках, которые умирают и воскресают.

Выслушав перечень своих злодейских деяний, Иштар отправляется к Ану, богу земной тверди, который дает ей узду Великого быка Небес, она ведет его к городу Урук:

С первым храпом Быка Небес открылись ямы и сто молодых людей Урука упали в них, со вторым храпом открылись ямы и двести молодых людей Урука упали в них. С его третьим храпом открылись ямы и упал в них Энкиду[259].

Здесь, видимо, говорится о предрассветном восходе Венеры в созвездии Тельца (Таурус). Когда сияющая звезда Богини восходит перед Солнцем, во времена создания мифа создавалось впечатление, что она ведет созвездие Тельца. Роберт Темпл утверждает в своем комментарии, что «вавилоняне были осведомлены об этом явлении», о прецессии равноденствий, когда Солнце восходит в другом секторе неба каждые 2000 лет, хотя они и не пользовались теми же самыми обозначениями зодиакальных созвездий, которыми пользуемся мы. Он указал также, что они знали: между годами 4000-м и 2000-м до нашей эры Солнце и предрассветная Венера восходят в группе звезд, которые мы теперь называем созвездием Тельца[260].

Герои побеждают Быка Небес, и Ану, бог земной тверди, созывает совет богов, чтобы решить, что делать дальше. Тему совета богов мы распознали по первой главе Масонского Завета, где Бог перед сотворением Адама советуется с членами своего совета, представленными в виде звезд небесных.

В Табличке IX снова дано описание Гильгамеша, наблюдающего за небом перед восходом Солнца. «Он знает, что момент восхода близок» и «день становится светлее», и еще раз видит множество усыпанных драгоценностями кустов. Дано также описание мерцания звезд при наблюдении небесных тел, расположенных у горизонта, что вызвано со стоянием атмосферы: «Роскошь этого мерцания потревожила горы, которые следили за восходом и закатом Бога Солнца».

В этом месте есть упоминание об особенностях рождения Гильгамеша, которое перекликается со Свитками Мертвого моря, где говорится о мессии, что «его дух состоит из восьми частей в Доме Света второй колонны и одной части Дома Тьмы. И это его день рождения, в который ему суждено было родиться»[261]. О Гильгамеше сказано, что он «на две трети — бог, на одну треть — человек». Роберт Темпл поясняет, что это замечание имеет особое значение, поскольку шумерская математика основана на исчислении через число шесть, то есть это связывает Гильгамеша с числом сорок, составляющим две трети от базового числа 60, через которое измеряются минуты и секунды. Как мы уже знаем, число 40 тесно связано с орбитальными периодами планеты Венера. Далее Темпл продолжает: «Другие аспекты темы двух третей связаны с планетой Меркурий, с которой ассоциируют Гильгамеша». Гильгамеш находится около восьмого из двенадцати градусов Зодиака, или на двух третях зодиакального пути.

Но нам следовало узнать больше о том, почему ассирийские и вавилонские жрецы были так увлечены предрассветным восходом звезд, и мы отправились в Отдел западно-азиатских древностей Британского музея. Там хранятся глиняные таблички, датируемые 1500 годом до нашей эры, известные как таблички Венеры Аммизадуга. Они довольно ветхие, видимо, их не раз роняли за долгую историю, некоторые треснули, форма — грубая прямоугольная, на каждой — густая сеть глубоко впечатанных клинописных знаков.

Когда тексты расшифровали, оказалось, что это перечень утренних и вечерних явлений Венеры за период в двадцать один год и интерпретация движения планеты в качестве божественных намерений Богини. Там содержится очень ценная информация, например, сказано, что, «когда Венера стоит высоко, занятия любовью принесут удовольствие», — это, как нам кажется, всегда полезно знать.

Но эти таблички не самое раннее свидетельство астральной религии Месопотамии, которое мы смогли найти. В Лувре есть стела, датируемая 2100 годом до нашей эры, времен правления Нарамсина, на которой этот царь изображен как победоносный вождь, глядящий на горизонт, где Луна и Венера восходят перед рассветом.

Историк Петер Уитфильд пишет о начале шумерской астрологии:

Таким образом, в их представлениях прослеживается тесная связь между царством богов (небесами) и царством природы и человека. Более того, была обретена мудрость, набор профессиональных приемов, наука, которые толковали эту связь. Такая наука была прерогативой «уммани». Но на этой стадии «уммани» были исключительно царскими советниками: ни их особая мудрость, ни события, которые они изучали, не имели никакого отношения к населению в целом, но были приложимы только к царю. Знамения относились только к его поведению, его семье, его врагам, его царству, его урожаю и так далее. Здесь явно прослеживается зарождение доктрины, что микрокосм и макрокосм связаны между собой, но эта связь ограничена и сосредоточена на личности царя [262].