Вячеслав Майер - Чешежопица. Очерки тюремных нравов

• Название: Чешежопица. Очерки тюремных нравов
• Автор: Вячеслав Майер
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1995

Автор — социолог, диссидент, эмигрировавший из СССР, не понаслышке знает уголовный мир Сибири. Его очерки — о занятных и поучительных криминальных историях и судьбах, лагерном быте, порядках и нравах. Книга отличается меткостью психологических наблюдений и беспощадностью социального анализа. Рассчитана на широкий круг читателей.

---

Зэк-чучек вступает в половые отношения со всем тем, что движется, течет и изменяется. Насилуют трупы людей и животных; у забредших в зоны собак и кошек выдергивают зубы и приучают сосать и лизать члены, их также насилуют. Подковы лошадей приваривают к сплошному листу железа и весь отряд блаженствует в дикой сексуальной вакханалии. Это знают все, кто хоть раз посетил лагеря по сторонам железной дороги Решеты — Богучаны. Она на сотни километров с обеих сторон стоит в стене лагерей. От лагерных прожекторов там и ночью сплошной день. Используют насекомых — мух, тараканов, шмелей, вшей, клопов, мокриц, муравьев, мошек, червей. Как? На глянцпенис — залупу надевают резиновый манжет и его заполняют водой, на не залитую часть пускают насекомых, которые бегают, кусают, раздражая член до эрекции. На это действо собираются любители посмотреть «летающий секс». Поражаешься знанию энтомологии зэками. Домашние мухи редко используются для такого секса, больше подходят осенние, полевые, которых называют жигалками. Они, в отличие от домашних, кусают так же, как и мошки. У летающих мух, жуков отрывают крылья, чтобы не улетели и были злее. Насилуют птиц, мышей, ящериц и змеек; птиц надевают на хрящ любви, а мышек, ящериц и змей потехи ради вставляют в фуфло пидорам. Очень смешно. Видения Иеронимуса Босха бледнеют перед этой чучекской секс-фантазией. Из мяса, сала, резиновых перчаток изготовляются женские половые органы. Бандит Виктор Корчагин в зоне поселка Горный организовал массовое производство таких «заменителей» из перчаток, которые поступали на волю и продавались на барахолке Новосибирска под названием «пизды Корчагина».

При всех тюрьмах (СИЗО) и зонах (ИТК) страны имеются подсобные сельскохозяйственные отделения, призванные улучшать питание зэков, а снабжают ментов, их кафе-закусочные в зонах, их родственников и даже знакомых по самым низким ценам. Высшее начальство, конечно, по-коммунистически — бесплатно. В подсобных хозяйствах имеются свинофермы, где свиньи питаются отходами от зэковских столовых. Кричат прапорщики зэкам: «Быстрее жрите, быстрее!» Куски не успевают заглатывать, уж не до разжевывания, а брать объедки с собой нельзя — нарушение режима. То, что остается на столах, для чушек отличная пища. Розовая мечта зэка попасть на работу в такое хозяйство, там работают только расконвойные. Направляют на расконвой по блату, стукачей и других блатных. Условия там воистину райские — родственники тайно приходят с продуктами и даже с выпивкой, жены посещают и бляди. В общем, рай. Ежели бабы нет, не велика беда, можно и с буренушками и свинушками жрать и спать. Считается в зэковской среде, что переспав с чушкой, избавишься от венерических болезней, полученных от пидоров и блядей. Свиньям такие ухажеры нравятся, они прибавляют в весе и всегда находятся в прекрасном настроении.

Зам. начальника Новосибирской тюрьмы подполковник Ширшин, единственный в Сибири имевший две заграничные машины — «Фольксваген» и «Вольво», создал самое лучшее свиноводческое хозяйство в системе МВД СССР. Там была такая чистота, как в хорошем хирургическом отделении. И зэки на совесть работали. Кому хочется возвращаться в старые камеры, сырые, мрачные. Идиллия. Дежурные счастливчики спали в окружении своих чушек-любовниц. По утрам при проверке Ширшин шутил, пощипывал за щеки зэков: «Сколько палочек бросил Нюрочкам? Вижу, что довольны. Но и Федюшек (кабанчиков) не забывайте. Прочищайте им проходы. С хуем ничего не сделается, не сотрется. Доволен, доволен, вишь, как похрюкивают — сплошная музыка и поджарочка растет, что надо». В 1988 году Ширшина посадили за хищение государственного и общественного имущества в особо крупных размерах. Конечно, под конфискацию ничего не попало — схоронил по родственникам и знакомым.

Любви все возрасты покорны, преград для нее нет и добавим от себя, преступление тут не помеха. Менты также пользуются в своей жизни лагерным элементом. Начальник уголовного розыска Шадринска полковник Галиневич, рослый детина, выпивоха, жена ему попалась никудышная — злая, скандальная.

Прокантовавшись с ней пятнадцать лет, пришлось разбегаться. Пил полковник горькую и распутывал дела. Попала в его поле зрения квартирная кража, воровку тут же выявили и, общаясь с ней, полковник влюбился. Дело прикрыли, воровку отмазали и вскоре они расписались, несмотря на большую разницу в годах.

Ежово взял он ее в свои руки, заставил учиться, и она окончила педагогический институт. По окончании бросил он Шадринск и укатил с ней работать в зону на станцию Просвет. Жена преподавала в зоне химию, а полковник возглавлял оперчасть. Тандем вольных преподавателей и офицеров — обычное явление в лагерях. Только тут жена — бывшая воровка, общалась с учениками на своем с детства усвоенном блатном языке. В зонах заставляют всех получать полное среднее образование, несмотря на возраст (говорят, правда есть ограничение — сорок лет), нацию, дебильность и профпринадлежность. Один из учеников возьми и скажи преподавателю в утай: «Тебе хорошо, ты с мужиком, а мы живой пизды не видим, помогла б». Она согласилась. Знаю, говорит, вы и так под лестницей торчите, под юбки заглядываете и сеансы устраиваете. Ныне я без трусов буду ходить и останавливаться как бы невзначай. За каждый сеанс 20 рубликов гоните.

Посещаемость занятий превзошла все ожидания Кетовского района, в чьем ведении находилась школа зоны. Зэки валили повышать уровень знаний и дрались в казармах за место под лестницей. Такая находчивость преподавателя позволила приобщить широкие массы к всеобщему среднему образованию.

ВИЗИТ К ШОКОЛАДНИЦЕ

Знатного зэка по выходу ожидает встречательная церемония. К воротам зоны прибывают дружки, приносят цивильную одежду, угощают вином, на легковых машинах увозят к шоколадницам. Шоколадница — это блядь из бывших заключенных, знающая толк в уголовном законе и любви. Она в любви вся до такой степени, что на губах выступает как бы помада шоколадного цвета. Есть разные оттенки шоколадного секса. В старых правилах, которые называют Тайшетским кодексом, партнеры не должны были употреблять цивильные слова, говорили только по фене.

Бляди-шоколадницы в мире блатных ценятся особо и составляют замкнутую группу бывших уголовниц, в преклонном возрасте они выполняют роль связных, разъезжая по Союзу с заданиями и поручениями паханов.

К встрече зэка шоколадница усиленно готовится. Делает настой водки на золотом корне, элеутерококке, кедровых орехах, оленьих и моральих рогах, желчи медведя. Запасает чай только «индюшку» — индийский или цейлонский, раньше употребляли китайский. Чай употребляют только иркутской ферментации. Зэки считают себя большими специалистами по чаю и московские, уфимские, зугдидские ферментации отвергают, полагая их второсортными. Угощение мясное, рыбное, в помещении полный интим — уединение. Шоколадница в поведении нейтральна, суждений своих не имеет (оставила их тюрьме) — она дочь уголовного мира и замуж не выходит. Шоколадница расспрашивает, чем думает заняться вышедший на волю, и обязана по его просьбе подыскать невесту, если он думает «завязать» и стать цивильным. К шоколадницам поэтому и обращаются с просьбами о приискании мужа или невесты. Задание серьезное, требования и запросы у зэков самые разнообразные: одному требуется непременно девственница, другому — в возрасте, чтобы могла любить и управлять его «буйным» нравом. Кто-то просит женщину на время, чтобы перекантоваться, осмотреться и дальше пуститься в плавание.

В случае, если зэк не может расходовать деньги, а это так на самом деле — длительная изоляция делает чучека совершенно беспомощным на воле — он оставляет деньги шоколаднице. Часть из них она расходует на свои нужды, другие — на опеку прибывшего. Считается, что опытная шоколадница может сделать зэка импотентом, дав незаметно выпить настойки ковыля, или наоборот возбудить вечную любовь, вложив свои лобковые волосы в лацкан пиджака или вплетя их в ткань белья, носков, рукавиц. В бегах — «путешествиях» по Союзу зэкам запрещается останавливаться у шоколадниц, дабы не навести на них ментов. Если это происходит, она сообщает пахану, и его вмешательство все ставит на место.

Шоколадницы предпочитают жить тихо, незаметно, в отдельных домиках на окраинах, в небольших городках при магистралях — железнодорожных, автомобильных. В Красноярском крае таковые проживают в городах Абазе, Ачинске; в Кемеровской области в Белогорске, Междуреченске; на Алтае в Бийске; в Иркутской области в Слюдянке; в Якутской АССР в Алдане. По незнанию граждане умиляются их благонравным поведением, незаметной, но исправной работой на почте или в больнице. О них рассказывают истории: не живет ни с кем, был человек, ее обманул, обещав жениться, и она теперь мужикам не верит. Бывает находят их мертвыми и ползут слухи — убили, дескать, позарившись на деньги. Менты этими смертями не занимаются, только убирают из картотек бывших уголовниц. Жизнь идет своим чередом, одни поколения шоколадниц воровского мира сменяются другими.