Глеб Дойников - Пощады никто не желает!

• Название: Пощады никто не желает!
• Автор: Глеб Дойников
• Издательство: Самиздат
• Жанр: Альтернативная история

«Наверх вы, товарищи, все по местам — последний парад наступает!..»

Легендарный крейсер «Варяг» не погиб в первый день Русско-японской войны. Андреевский флаг не был спущен в кровавом аду Цусимы. Русские моряки избежали позорного разгрома, а Порт-Артур не сдался врагу.

Но мало одержать победу на суше и сбросить «самураев» в море — нужно выиграть еще и генеральное сражение флотов, устроив японцам антиЦУСИМУ. От исхода этого боя зависит судьба войны и будущее России. Если наша эскадра устоит — не будет ни Кровавого воскресенья, ни революции, ни самоубийства Империи. Если «попаданец», завладевший телом капитана «Варяга», сумеет преодолеть инерцию времени и круто изменить курс истории, кроваво-красный XX век будет перекрашен в победные цвета Андреевского флага.

«Врагу не сдается наш гордый «Варяг». Пощады никто не желает!»

---

Пробегая по жилой палубе, я был остановлен выглянувшим из шахты кочегарным механиком Груятским, который просил меня прислать хоть несколько человек в носовую кочегарку подменить на короткое время кочегаров, которые тоже сильно наглотались газов пикриновой кислоты, проникших в кочегарку по шахтам экстренных выходов. Пришлось остановиться и, хватая за шиворот первых встречных нижних чинов трюмно-пожарного дивизиона, посылать их в кочегарку. Поднявшись по трапу в верхнее офицерское отделение, я увидел столб пламени, с силой вырывавшийся через дверь в заднем траверсе из 6-дюймовой батареи.

Так как трап на верхнюю палубу находился около двери, то выход по этому трапу наверх был отрезан огнем. Однако это не помешало нескольким обезумевшим нижним чинам, выбегая из жилой палубы, устремляться наверх именно по этому трапу, сильно обжигаясь при этом. То же проделал и флагманский механик полковник Обнорский, который потерял при этом бороду и усы.

Я выскочил на палубу по другому трапу, выходящему сзади 12-дюймовой башни, на левый борт. Очутившись па палубе, я увидел целую кучку людей на юте, которые прижимались к правой стороне башни, стараясь укрыться от свистящих в воздухе осколков снарядов, падавших в воду у левого борта. Шланги уже тащили к двери траверса, и я направил струю в бьющее из двери пламя. В этом месте, сразу перед дверью в 6-дюймовую батарею, находился рундук с брезентами, и, по-видимому, струя и попала на него, так как огонь из двери скоро перестал бить, а вместо того повалил оттуда густой едкий дым, не позволявший людям со шлангом пройти через дверь в батарею, в боковые коридорчики около машинного кожуха, через которые можно было дальше пройти и в саму батарею. Прибежал старший офицер и пытался сам со шлангом проникнуть в батарею, но едва выбрался оттуда, совершенно задохшись от дыма.

Пришлось некоторое время стоять в бездействии и ждать, пока пожар уменьшится сам по себе, и я опять вышел на ют и снова стал около башни. Хотя картина была и величественна, но в тот момент на меня не произвела никакого впечатления, кроме чувства отчего-то обиды. Середина «Сисоя» горела, над нею подымался густой дым, а из амбразур 6-дюймовых орудий били языки пламени. На юте, судя по густому дыму, тоже что-то горело. С правого борта подымались столбы воды от падающих снарядов, слышался высокий звон их разрыва, а над ютом с звонким свистом летели осколки, временами оканчивая свой свист ударами в наши надстройки со звуком, что бьют во что-то пустое.

Почти одновременно с попаданием в батарею крупный снаряд ударил в броню барбета кормовой башни. Пробить броню ему не удалось, но так как угол брони был очень слабо подкреплен и броневая плита не упиралась в палубу, а чуточку не доходила до нее, то угол брони и отогнулся внутрь, образовав небольшую треугольную щель, сквозь которую внутрь барбета проникли газы и масса осколков. В жилой палубе, как раз недалеко, в это время стояло, примостившись к башне, 12 матросов, отделавшихся одним только испугом. Осколки снаряда, проникнувшие внутрь, ударились о небронированную подачную трубу башни, разбили все реле, реостаты и прочие приборы, тут расположенные, и без силы упали на палубу. По счастью, зарядники в это время опускались в погреб пустыми, иначе не миновать пожара, а то и взрыва пороха. Достали запасные приборы и тотчас же приступили к исправлению повреждений, и через полчаса башня уже свободно вращалась, а пробоина была заделана позже листом стали.

Но пока наш «Сисой» остался без артиллерии.

Глава 2 Сквозь сжатые до крови зубы…

Ноябрь 1904 года. Желтое море.

С удивлением заметив, что русский флот не только не следует за ним, но в беспорядке отходит, адмирал Того одним резким маневром превратил отход японского флота в атаку. Его целью стали русские броненосные крейсера, наседающие на хвост его колонны.

Два из них, "Баян" и "Громобой" были посланы Макаровым для отсечения от японских главных сил шестого боевого отряда, состоящего из старых крейсеров. Командовавший ими Реценштейн безукоризненно выполнил приказ командующего. Командир японского шестого боевого отряда Того- младший был до последнего момента уверен, что пара русских кораблей атакует концевой броненосец в японской линии. Когда оставив "Асахи" в покое "Громобой" и "Баян" повернули на его четыре крейсера, он встал лицом к лицу с худшим кошмаром любого адмирала. Его преследовали не просто более мощные и защищенные корабли, они были еще и на пару узлов быстрее. Единственным спасением Того младшего было — спрятаться "под крыло" своих броненосцев, но… Но "Баян", на три узла более быстроходный чем любой из старых крейсеров шестого отряда, уже вклинился между ними. Можно было попытаться атаковать наглую русскую пару, но почти линкорное бронирование русских было не по зубам среднему калибру мелких крейсеров японцев. А вот одного восьмидюймового снаряда "Баяна" или "Громобоя" вполне могло хватить любому японскому крейсеру для потери хода. В чем очень быстро убедились на концевой "Акицусиме".

Через десять минут после начала пристрелки она потеряла второе котельное отделение, половину орудий и не могла дать ход более тринадцати узлов. Как будто издеваясь над беспомощностью японских снарядов, "Гробомой" прошел в пяти кабельтовых от борта обреченного корабля, и парой залпов в упор добил его. "Акмцусима" до последнего отбивался из единственного уцелевшего носового орудия, но его снаряды, как казалось японцам, бессильно лопались на толстой бортовой броне "Громобоя". Более быстрый "Баян" уже перенес огонь на следующую жертву — крейсер "Сума".

Наблюдая удачные действия Рейценштена в хвосте японской колонны, еще до утопления "Акицусимы" Макаров отсигналил Йэссену "следовать за Громобоем". Несмотря на краткость и расплывчатость приказа, его поняли правильно. В момент отворота японской колонны на Юг тройка русских крейсеров "Кореец", "Сунгари" и "Рюрик" прочно висели на хвосте японских броненосных сил, и уже успели пристреляться по концевому "Асахи". Учитывая, что кроме них по нему "работали" и хвостовые в русской колонне "пересветы", ему приходилось очень не сладко. Но пока броненосец вполне оправдывал высокую репутацию своих строителей. Построенный в 1900 году на верфи Брауна в Англии исполин в пятнадцать тысяч тонн был одним из лучших в мире. А с поправкой на то, что его команда имела реальный боевой опыт, наверное просто лучшим. Под градом русских снарядов любой другой броненосец, любого другого флота мира уже или затонул бы, или вышел из строя. Но "Асахи", несмотря на выбитую кормовую башню, снесенную вторую трубу, взрыв в казематах левого борта, упавшую до двенадцати узлов скорость, принятые ДВЕ ТЫСЯЧИ тонн воды упорно шел в строю японских главных сил. В момент отворота Того на Юг, командир броненосца, капитан первого ранга, Ямада, без пяти минут контр-адмирал, украдкой от подчиненных облегченно вздохнул — теперь у его корабля был шанс. В последнем отрезке русские пристрелялись к его кораблю, и он стал всерьез сомневаться в благополучном исходе боя, и даже просто выживании его корабля. Несколько помог вышедший из линии "Фусо" — он держался за строем колонны японцев, и беспорядочно вилял с разбитым рулем. Однако неустойчивость на курсе не мешала его артиллеристам вести точный и частый огонь по обнаглевшим русским крейсерам. Особенно доставалось от него головному "Корейцу".

Вообще, на противостоянии этой пары, сначала заочном, а потом и реальном, стоит остановиться подробнее. В конце 19-го века самая "горячая" холодная война и гонка вооружений шла между Чили и Аргентиной. Пару раз противостояние на море уже переходило в горячую фазу, и на рубеже веков обе стороны активно строили флоты для новой войны. Узнав, что Аргентина заказала в Италии пару броненосных крейсеров типа "Гарибальди", Чили поспешила с заказом к законодателю мировых морских мод — к Британии. И, как обычно, британские инженера не подкачали. Скажем больше, они превзошли сами себя, за что и поплатились. Когда адмиралы в Аргентине узнали, ЧТО строится на верфях для их противника, они впали в состояние "тихой паники". Выкупать у Италии пару уже готовых крейсеров не было никакого смысла. Даже ОДИН "броненосец второго класса" Чилийского флота при встрече почти неминуемо топил их обоих, как кутят. Его средний калибр, семь орудий калибра 190 миллиметров на КАЖДЫЙ борт, был почти равноценен главному калибру обоих "Гарибальдей" — шесть восьмидюймовок (для лентяев и несведущих — 203 мм) и одно орудие в 10 дюймов. Для противодействия же четырнадцати шестидюймовкам итальянцев, оставался главный калибр британца — четыре новейших орудия в десять дюймов, с увеличенной начальной скоростью снаряда. А высокая скорость снаряда — это и более высокая дальность, и лучшая точность огня… При этом, британец был быстрее, да еще и лучше бронирован. Он мог просто расстреливать оба корабля противника с дистанции, с которой его четырем орудиям могло ответить только одно. И у детищ итальянского кораблестроения не было бы даже шанса сблизиться. Даже бой двух "итальянцев" против одного британского корабля был почти наверняка проигрышным. При встрече же "пара на пару" экипажам аргентинцев можно было сразу запевать "аве мария", и открывать кингстоны. У политиков обоих государств хватило мудрости сесть за стол переговоров, выплатить фирмам строителям неустойку, и обоюдно отказаться от покупки кораблей. Больше трения между Аргентиной и Чили до войны не доходили. Увы, примеры подобной государственной мудрости можно в истории человечества пересчитать по пальцам, не снимая ботинок…