Нагиб Махфуз - Любовь под дождем

• Название: Любовь под дождем
• Автор: Нагиб Махфуз
• Издательство: Издательство «Прогресс»
• Жанр: Современная проза
• Год: 1975

«Пансионат «Мирамар» был опубликован в 1967. Роман повествует об отношении различных слоев египетского общества к революции, к социальным преобразованиям, происходившим в стране в начале 60-х годов, обнажены противоречия общественно-политической жизни Египта того периода.

Действие романа развертывается в когда-то очень богатом и фешенебельном, а ныне пришедшем в запустение и упадок пансионате со звучным испанским названием «Мирамар». Этот пансионат играет в романе роль современного Ноева ковчега, в котором находят прибежище герои произведения — люди разных судеб и убеждений, представляющие различные слои современного египетского общества. Однако в отличие от библейских героев, спасавшихся от всемирного потопа, они стремятся укрыться от свежих ветров новой жизни, переждать в тепле и уюте социальную бурю, сотрясающую Египет.

«Капитан» этого современного Ноева ковчега — хозяйка пансионата пожилая гречанка Марианна. Ее первый муж, офицер английских колониальных войск, был убит повстанцами во время революции 1919 года, второго мужа и капиталы она потеряла в революцию 1952 года. Марианна живет воспоминаниями о прошлом, однако это не мешает ей расчетливо вести хозяйство.

В роли «пассажиров» ковчега выступают пять постояльцев пансионата.

---

Зухра с опаской покосилась на меня:

— Только, пожалуйста, не надо упреков и назиданий.

— Слушаю и повинуюсь, — грустно сказал я.

Я еще не пришел в себя после горького свидания с Дарией, у меня не было возможности поразмыслить и осознать все, что произошло. Но я был уверен, что буря еще грянет и что вершина бедствий еще не достигнута.

— Может, то, что случилось, к лучшему, Зухра.

Она промолчала.

— А что же дальше? — спросил я.

— Я жива, как видишь…

— А как твоя учеба, Зухра?

— Буду продолжать.

— Печаль пройдет, будто ее и не было. Ты выйдешь замуж, родишь детей…

— Лучше бы мне быть подальше от мужчин, — произнесла она с горечью.

Я засмеялся — впервые с коих пор! Она ведь не знает, какой смерч пронесся в моей душе, не знает о безумии, охватившем меня. Вдруг мне пришла в голову мысль. Была ли она неожиданной? Нет, несомненно, у нее были скрытые корни. Мысль сумасшедшая и потому соблазнительная. Мысль странная, оригинальная и красивая. Это почти то, чего я искал. Она как бальзам для моей истерзанной души.

— Зухра, — сказал я, нежно глядя на нее, — жизнь не балует меня, и ты тоже не весела…

Улыбка благодарности мелькнула на ее лице, а меня подхватила новая волна энтузиазма.

— Зухра, прогони печаль, будь сильной — ведь ты всегда была сильной. Скажи мне, когда я увижу улыбку счастья на твоем лице?

Она наклонила голову, губы ее дрогнули.

Вот она, девушка, которая мне нужна, — одинокая, изгнанная, отверженная.

— Зухра, — сказал я взволнованно, — ты, может быть, и не знаешь, как ты мне дорога… Зухра… будь моей женой!

Она резко повернулась ко мне, растерянная и недоверчивая. Губы ее раскрылись, чтобы что-то сказать, но не произнесли ни слова.

Все еще находясь во власти порыва, я продолжал настаивать:

— Будь моей женой, Зухра… Я знаю что говорю!

— Нет, — ответила она, немного оправившись от изумления.

— Мы поженимся в ближайшее время…

— Ты любишь другую!

— Там нет никакой любви, это все плод твоего воображения. Дай мне ответ, Зухра!

Она вздохнула и посмотрела на меня.

— Ты честный, благородный человек, но под влиянием чувств делаешь поспешные шаги. Нет, я не согласна, да и ты не готов к этому.

— Значит, отказываешь, Зухра?

— Я благодарна тебе.

— Поверь мне, дай мне хоть обещание… надежду… и я буду ждать!

— Нет, — решительно ответила она. — Я благодарю тебя и ценю твои чувства, но не могу принять их. Возвращайся к своей девушке. Если у вас произошла какая-то ссора, то, несомненно, неправа она, но ты должен проявить великодушие.

— Зухра… поверь мне…

— Нет. Не будем об этом, пожалуйста, — ответила она твердо.

Я заметил усталость в глубине ее глаз, как будто она тяготилась нашим разговором. Поблагодарив меня кивком, она вышла из комнаты.

И снова вокруг меня пустота. Я огляделся, будто ища помощи. Когда же произойдет землетрясение? Когда разразится буря? Что я сказал? Как я сказал? И почему? И каким образом я смогу положить всему этому конец?

* * *

Каким образом я смогу положить конец всему этому? Повторяя вопрос в каком-то помешательстве, я вышел из комнаты. В холле я увидел Сархана, говорившего по телефону. У двери стоял его чемодан. Я с ненавистью взглянул на его затылок. Оказывается, Сархан занимает в моей жизни гораздо большее место, чем я думал. А если он исчезнет отсюда, как же я буду дальше жить? Где же мне его тогда разыскивать? Он притягивает меня к себе, как свет бабочку. Он словно капля яда, которой я мог бы излечиться.

В это время Сархан громко сказал в трубку:

— Хорошо… в восемь вечера… Я буду ждать тебя в казино «Пеликан»!

Судьба. Он сам назначил мне свидание, сам указал мне цель, сам приказал мне следовать за ним.

Я вернулся в свою комнату. Когда я собрался выйти из пансионата, Сархана уже и след простыл. Я направился в кафе с намерением написать письмо Дарии, но буря страстей, бушевавшая во мне, не дала этому осуществиться. Я зашел в казино «Пеликан» и уселся за столик в глубине зала. Здесь, укрывшись за спинами от посторонних взоров, я почувствовал некоторое облегчение. Выпил рюмку коньяку, затем еще одну, не спуская глаз с входной двери. Без четверти восемь появился мой долгожданный герой. Впереди него шествовал Талаба Марзук. Вероятно, это с ним Сархан разговаривал по телефону. Когда же они успели подружиться? Они уселись столиков за десять от меня. Официант принес им коньяк. Мне вспомнилось, что утром за завтраком я поддержал предложение Талаба Марзука провести новогоднюю ночь в казино «Монсиньор». Да, думал я, продолжая наблюдать за ними, еще утром у меня было намерение отпраздновать Новый год.

* * *

…Я старался пройти незаметно, но Сархан увидел меня в зеркале. Я вышел на улицу, проклиная свою невезучесть. Дорога была пустынна. Но вот я услышал шаги за спиной. Я пошел совсем медленно. Нагнав меня, Сархан с подозрением посмотрел мне в лицо и тоже замедлил шаг, чтобы не подставлять мне незащищенную спину.

— Ты преследуешь меня, — сказал он, — ведь я сразу тебя заметил.

— Да… — холодно ответил я.

— Зачем? — в голосе его была тревога.

— Чтобы убить тебя, — ответил я, вынимая ножницы из кармана пальто.

— Ты с ума сошел… — он не отрывал глаз от ножниц.

Каждый из нас приготовился к обороне или нападению.

— Ты ведь не опекун ее! — продолжал он.

— Не из-за Зухры… Не только из-за Зухры.

— Из-за чего же?

— Мне не будет жизни, если я не убью тебя!

— Ты забыл, что тебя тоже убьют!

Я промолчал.

— А как ты узнал, что я здесь? — вдруг спросил он.

— Я слышал, как ты разговаривал по телефону в пансионате.

— И тогда ты задумал убить меня?

— Да.

— А до того момента у тебя была мысль убить меня?

Я ничего не ответил. Но он не отступал.

— Ведь на самом деле ты не хочешь убить меня!

— Нет, хочу, и убью…

— Допустим, ты бы не видел и не слышал меня в тот момент…

— Но я видел и слышал тебя, и я убью тебя.

— Но почему?

Я не знал, что ответить, однако решимость убить его созрела во мне окончательно.

— Потому что я убью тебя! — воскликнул я. — Получай… получай…

* * *

До меня донесся смех Сархана, беседующего с Талаба Марзуком. Несколько раз он вставал и уходил со своего места, затем возвращался. Я проклинал Талаба Марзука: ведь его приход испортил мне все. Однако примерно через час он поднялся, распрощался с Сарханом и ушел.

Сархан остался один. Он продолжал пить, однако часто оглядывался на дверь. В его движениях чувствовались беспокойство и напряженность. Может быть, он ждал еще кого-нибудь? Но если придет кто-то еще, можно навсегда упустить удобный случай!

Гарсон позвал его к телефону, и Сархан быстро направился к кабине. Спустя некоторое время он вернулся к своему столику мрачный и угрюмый. Что случилось? Он даже не сел за столик, а, расплатившись по счету, ушел. Я наблюдал за ним сквозь оконное стекло. Он завернул в бар. Может быть, решил выпить еще? Я подождал, пока он выйдет, и тогда не спеша поднялся и направился к двери. Он уже пересек мостовую. Я поплотнее закутался в пальто, спасаясь от порывов ветра, жалящего, словно кнутом. Улица была безлюдна. Свет фонарей растворялся в тумане. Только легкий шорох кустов нарушал тишину. Я осторожно продвигался вперед, почти прижимаясь к стенам и заборам. Сархан шел, не замечая ничего вокруг, погруженный в свои мысли. Он даже не надел пальто, а нес его на руке. Что же случилось? Ведь он совсем недавно оживленно беседовал и весело смеялся! Что так изменило его? Неожиданно он свернул в узкий переулок, ведущий к кварталу Валима, темный и пустынный в этот час. Чего ему здесь надо?

Касаясь прутьев садовой ограды, я прибавил шагу, чтобы в темноте не потерять его из виду. Не отрывая взгляда от его силуэта, я стал готовиться к рывку, как вдруг он остановился. Остановился и я, весь дрожа от волнения. Наверное, сейчас что-нибудь произойдет. Может, сюда кто-то должен прийти? Надо подождать. Вдруг послышался какой-то звук. Он подает кому-то сигнал! Или, может, его рвет? Сархан с трудом сделал несколько шагов и грохнулся на землю. Пьян. Выпил слишком много и вот потерял сознание. С минуту я подождал, прислушиваясь, но ничего подозрительного не услышал. Тогда я двинулся вперед и едва не наткнулся на него. Склонившись над ним, я хотел позвать его, но почувствовал, что голос отказывает мне. Я ощупал его лицо и тело. Он не противился этому. Пусть он покинет этот мир без боли и страха — так, как мечтает старик Амер Вагди. Я слегка тряхнул его — он не пошевелился. Я тряхнул его сильней — опять никакой реакции. Я с силой дернул его за плечо — снова никаких признаков жизни. В бешенстве я выпрямился, сунул руку в карман за ножницами, но не обнаружил их. Тщетно обшарил я все карманы. Очевидно, я просто забыл их взять. Перед уходом я был взволнован, возбужден, расстроен, а тут еще пришла мадам, чтобы договориться о встрече Нового года. Да, конечно, я забыл их взять. Я разозлился на самого себя и еще больше — на пьяного, пребывающего в сладком забытьи. Я пнул его ногой в бок, потом еще сильней и еще. Ярость охватила меня, и я принялся бить его каблуками. Вскоре гнев мой утих и возбуждение прошло. Шатаясь от изнеможения, я отошел к изгороди, бормоча: «Я покончил с ним». Я дышал с трудом и испытывал отвращение — и к нему, и к себе. Я чувствовал себя безумцем. Мне вспомнилась Дария — она смотрела мне в глаза и исчезала в сутолоке улицы.