Адриан Голдсуорти - Во имя Рима: Люди, которые создали империю

• Название: Во имя Рима: Люди, которые создали империю
• Автор: Адриан Голдсуорти
• Издательство: АСТ
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-035706-0

Книга посвящена истории Рима и его пятнадцати великим полководцам, охватывает период от начала Второй Пунической войны до эпохи Юстиниана, когда Западная римская империя уже перестала существовать.

Спицнон Африканский и Гай Марий, Помпей Великий и Цезарь, Тит и Траян, Юлиан и Велизарий… Именно под их руководством плохо обученное ополчение превратилось в те железные легионы, которые завоевали полмира.

Книга будет интересна как специалистам, так и любителям истории.

---

В ноябре 218 г. до н. э. Ганнибал перешел через Альпы и вторгся в Северную Италию. Римляне были поражены дерзостью и внезапностью этого нападения, столь не похожего на осторожную стратегию, которой следовал Карфаген во время Первой Пунической войны. Вторая война была вызвана нападением Ганнибала на Сагунт — испанский город, являвшийся союзником Рима, именно в Испании сенат ожидал столкновения с карфагенским полководцем. Один из консулов 218 г. до н. э. должен был отвести армию в Испанию, а второй отправиться на Сицилию, чтобы подготовить вторжение в Северную Африку и угрожать самому Карфагену.

Эта стратегия была агрессивной, прямой и типично римской, но почти сразу же римляне начали терпеть неудачу за неудачей. Направлявшийся в Испанию консул Сципион, остановился в Массилии (нынешний Марсель) и узнал, что Ганнибал со своей большой армией недавно прошел неподалеку, двигаясь на восток. Для римлян это явилось полной неожиданностью, и они попытались сориентироваться в новой ситуации. Правда, отдельным командирам вторжение Ганнибала показалось чудесной возможностью прославиться, разбив столь великого врага. Многие горели желанием сразиться с карфагенской армией где угодно, в любых условиях.

Сципион поспешил в долину реки Пад (современная По), чтобы принять там командование легионами, которые воевали с галльскими племенами. Со своей кавалерией и легкой пехотой он, недолго думая, вступил в бой с Ганнибалом возле реки Тицин (совр. Тичино), и был с поразительной легкостью отброшен африканской конницей, превосходившей римскую и численностью, и мастерством. В декабре недавно прибывший коллега Сципиона Семпроний Лонг объединил обе римские армии, вступил в бой у реки Требия и был разбит, понеся тяжелые потери.[8] В июне Фламиний, один из консулов 217 г. до н. э., следовал за врагом на слишком близком расстоянии, стремясь навязать бой пунийцам. Но до того как к нему присоединился его коллега-консул, Фламиний попал в засаду и погиб вместе с 15 000 своих людей.{14}

Потери римлян во время этих ранних операций были ужасающими. Но хуже всего было то, что они терпели поражения на италийской земле. Казалось, что врага невозможно остановить. В некоторых более поздних источниках Ганнибала, сметающего все на своем пути, сравнивают со стихийными силами природы. На этом этапе войны противник поистине превосходил римлян во всем. Ганнибал, несомненно, был одним из талантливейших полководцев античности, а его солдаты были лучше подготовлены неопытных легионеров.

В действительности войско Ганнибала не являлось армией одного Карфагена. Карфагенянами были только старшие офицеры, а само войско представляло собой смесь нескольких рас и народов — нумидийцев и ливийцев из Африки, иберов, кельтиберов и лузитанцев из Испании. Через некоторое время к ним добавились галлы, лигурийцы и италийцы. Основу армии составляли воины, в течение многих лет служившие в Испании под руководством семьи Ганнибала. Все они были опытными и уверенными в себе бойцами, отличающимися высокой дисциплиной. Легионы уступали этому натренированному войску прежде всего в маневренности, в бою римляне больше полагались на личную доблесть и упорство, чем на превосходство в тактике.{15}

Свирепость атак Ганнибала ужаснула Рим и поставила его на грань полного поражения. Тем не менее римляне каким-то образом выдерживали одно поражение за другим, хотя каждая такая катастрофа вынудила бы капитулировать любое другое государство того времени. В конечном счете римляне выиграли войну. Масштаб этого достижения был оценен уже во времена античности, с победы над Ганнибалом началось господство Рима над Средиземноморским миром.

Позднее, уже в середине II века до н. э., пытаясь объяснить этот внезапный взлет греческим читателям, Полибий начал свою подробную «Всеобщую Историю» именно со Второй Пунической войны. Его задача, как и более поздних авторов, была значительно облегчена, потому что этот конфликт вдохновил и самих римлян начать писать историю в прозе. Первое такое сочинение принадлежало Фабию Пиктору и было написано на греческом языке, но в начале II века до н. э. Катон Старший создал свои «Начала» уже на латыни. Оба историка участвовали в войне с Ганнибалом и поэтому хорошо были знакомы с событиями, о которых рассказывали. Хотя от их трудов ныне сохранились лишь фрагменты, именно с этого периода начинают появляться более-менее полные и достаточно достоверные источники, описывающие кампании римских полководцев.

Оба героя настоящей главы были людьми, исключительными во многих отношениях. И тот и другой в течение долгого времени являлись командующими, что было редкостью в республике, за исключением последних десятилетий ее существования. Каждый успел добиться высокого поста и военных успехов еще до войны с Ганнибалом, отличившись во время Первой Пунической войны. В 218 г. до н. э. Фабию и Марцеллу было уже за пятьдесят, такой возраст по римским стандартам считался довольно преклонным для командования на поле боя. Тем не менее значительную часть войны они руководили армиями, выступающими против Ганнибала, и хотя ни одному из них не удалось нанести решающего удара карфагенянам, они смогли избежать поражения от армии грозного Пунийца, что само по себе было большим достижением. Их победы зачастую были весьма скромными и почти всегда — над союзниками Ганнибала. Но тем самым римляне постепенно ослабляли мощь врага.

Кунктатор (Медлитель) Диктатура Фабия Максима, 217 г. до н. э.

«Нас разбили в великой битве» — таким спокойным и лишенным эмоций было сообщение, оглашенное на Форуме, когда до Рима дошло известие о гибели Фламиния и его армии у Тразименского озера. Ливий сообщает нам, что, несмотря на спокойный тон городского претора Марка Помпония, Город охватили паника и отчаяние, особенно когда несколько дней спустя пришло известие о том, что 4000 кавалеристов, посланные вторым консулом для объединения с Фламинием, были окружены и убиты или взяты в плен.

Так как одна армия была уничтожена, а другая лишилась своей кавалерии, казалось, ничто более не мешает Ганнибалу напасть на Рим. В этот критический момент сенат решил назначить военного диктатора — магистрата, обладающего высшим империем. Это было исключительной мерой, ибо такой шаг нарушал основной принцип римской политики, согласно которому ни одному человеку не должна принадлежать слишком большая власть. До этого момента диктатора не назначали более тридцати лет.

Диктатора должен был назначить один из консулов, но поскольку Фламиний был мертв, а его коллега не мог или не желал прибыть в Рим, было решено провести выборы. Технически это могло означать, что получивший такое назначение будет являться продиктатором (prodictator), — но как бы то ни было, его власть будет такой же, как и у любого другого диктатора.

Человеком, которого выбрали голосованием центуриатные комиции, стал Квинт Фабий Максим.{16}

Фабию было 58 лет. Он принадлежал к одной из патрицианских семей, образующих старейшую аристократию Рима. В III веке до н. э. патриции делили свое влияние с небольшим числом состоятельных и упрочивших свое положение плебейских семей, но при этом патриции продолжали занимать высокие посты. Фабий уже дважды избирался консулом — в 233 и 228 гг. до н. э., а также цензором в 230 г. до н. э. Прозвище (cognomen) Максим пользовалось уважением благодаря прадеду Фабия Квинту Фабию Руллиану (консул 322 г. до н. э. и диктатор 315 г. до н. э.), успешно сражавшемуся против самнитов. Семья гордилась этим прозвищем, сенаторская аристократия никогда не упускала возможности напомнить о великих деяниях своих предков, способствуя таким образом успеху на выборах представителей нынешнего и будущих поколений.

Для римлян было обычным делом давать друг другу прозвища, часто по их внешности. С одной стороны это помогало различать членов семьи с одинаковыми именами, с другой — этот обычай был связан с грубоватым юмором римлян. Из-за бородавки на губе молодой Квинт Фабий Максим был прозван «Прыщавым» (Verrucosus). В более поздних источниках его описывают как бесстрастного и осторожного юношу, чьи способности поначалу были не слишком заметны. Благодаря постоянным тренировкам он стал способным офицером и искусным оратором. Его пример лишний раз подтверждал, как тесно были связаны война и политика в жизни Рима.

Подробной информации о жизни Фабия до Второй Пунической войны сохранилось немного. Во время своего первого консулата он провел военную кампанию против лигурийцев — непокорных горцев Северной Италии. Вероятно, эта война была начата в ответ на набеги, опустошавшие земли Рима и его союзников в Северной Этрурии. Фабий разбил горные племена, прекратив (по крайней мере, на время) разорительные грабежи. За эту победу он удостоился триумфа. Но, что куда важнее, Фабий приобрел опыт ведение боевых действий в труднопроходимой местности против врага, умевшего устраивать засады. Возможно, именно во время этой кампании он понял, сколь важно поддерживать в армии строгую дисциплину, чтобы она беспрекословно подчинялась полководцу. Несомненно, именно так он и действовал, командуя армией во время войны с Ганнибалом.{17}