Адриан Голдсуорти - Во имя Рима: Люди, которые создали империю

• Название: Во имя Рима: Люди, которые создали империю
• Автор: Адриан Голдсуорти
• Издательство: АСТ
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-035706-0

Книга посвящена истории Рима и его пятнадцати великим полководцам, охватывает период от начала Второй Пунической войны до эпохи Юстиниана, когда Западная римская империя уже перестала существовать.

Спицнон Африканский и Гай Марий, Помпей Великий и Цезарь, Тит и Траян, Юлиан и Велизарий… Именно под их руководством плохо обученное ополчение превратилось в те железные легионы, которые завоевали полмира.

Книга будет интересна как специалистам, так и любителям истории.

---

Тем временем Ганнибал неуклонно двигался на запад. Он направился в Кампанию и опустошил Фалернскую область (ageг Falernus) — плодородную землю, чье вино позже удостоится похвалы поэта Горация. Мародерствуя в этой местности, Ганнибал надеялся спровоцировать римлян на бой и заодно продемонстрировать союзникам Рима, что тот уже недостаточно силен, чтобы защитить их. Заодно карфагеняне рассчитывали таким образом убедить кампанцев нарушить верность Риму.

Несмотря на подначивания Минуция и других офицеров, Фабий продолжал держаться в горах, окружавшей Кампанскую равнину. Он наблюдал за врагом и не вступал в бой. Как пишет Ливий, один патруль в 400 кавалеристов-союзников под предводительством Луция Гостилия Манцина ослушался приказа, но в результате стычки все конники были убиты либо взяты в плен.{22}

Наконец Фабий почувствовал, что враг допустил-таки ошибку. Диктатор догадался, что Ганнибал будет отводить войска по тому же пути, по которому вступил на равнину, и теперь римляне смогли занять эту дорогу раньше врага. Римский отряд из 4000 человек разбил лагерь в самом ущелье, а основные силы Фабия расположились на ближайшем холме. Позиция эта была очень сильной. Фабий надеялся, что если Ганнибал попытается прорваться через проход, то римляне смогут нанести ему значительный ущерб и как минимум лишить пунийцев большей части добычи, собранной за время рейда по равнине.

Армия Ганнибала была отрезана от основной базы в Испании и от союзников в Цизальпинской Галлии; не имея в своем распоряжении порта, она не могла поддерживать связь с Карфагеном. Даже незначительное поражение могло сильно повредить Ганнибалу, разрушив миф о его непобедимости, созданный его прежними победами, и удержать союзников Рима от измены.

Итак, армия Карфагена находилась на расстоянии двух миль от римской. Ливий утверждает, что Ганнибал предпринял прямую атаку на ущелье, но был отброшен; однако Полибий, чьи записи являются более достоверными, об этом не упоминает. Но все источники сходятся на том, что произошло дальше, ибо это стало одной из классических уловок или военных хитростей в Древнем мире.

Ганнибал приказал Гасдрубалу — офицеру, ответственному, помимо всего прочего, за контроль над обозом, собрать побольше хвороста. Затем хворост привязали к рогам 2000 волов, взятых из захваченного стада. Ночью слугам было приказано зажечь эти факелы и гнать скот через ущелье. С ними отправилась опытная карфагенская легкая пехота, чьей задачей было не позволять животным разбегаться.

Тем временем оставшаяся часть армии Ганнибала, которой ранее было велено подкрепиться и отдохнуть, выстроилась в походную колонну. Ее возглавили лучшие пехотинцы — вероятнее всего, ливийцы. Римские силы в ущелье по ошибке приняли огни за главную колонну и спустились по склону, собираясь атаковать, но стычка прекратилась, когда значительная часть ударившегося в панику скота прорвала середину римского строя. После того как проход был открыт, карфагенская армия смогла пройти вражескую оборону, не встретив сопротивления.

Фабий и основные римские силы ничего не предпринимали, ожидая рассвета. Они видели огни факелов, слышали шум сражения, но оставалось неясным, что происходит. Поэтому диктатор категорически отказывался вступать в бой, не зная точно ситуации и опасаясь ловушки. Ночной бой был редкостью в Древнем мире, особенно для больших армий, так как командирам было очень трудно руководить действиями своих солдат, которые в свою очередь легко могли заблудиться и удариться в панику. Вероятно, Фабий понимал, что при подобных обстоятельствах его армия, скорее всего, окажется в невыгодном положении при столкновении с более опытными и лучше подготовленными воинами Ганнибала.

К восходу солнца основной отряд Ганнибала вместе со своим обозом прошел через ущелье. Карфагеняне даже смогли послать обратно отряд испанских пеших воинов, чтобы они помогли выбраться легкой пехоте. В ходе этой операции было убито около 1000 римлян.{23}

То, что армии Карфагена удалось вырваться из ловушки, лишний раз доказало высокий профессиональный уровень пунийских солдат и гениальность их полководца. Но прежде всего это было унижением диктатора Фабия. Лето уже близилось к концу, и Ганнибал начал подыскивать подходящее место для зимовки. Когда он снова направился на восток, римская армия последовала за ним, но присутствие Фабия потребовалось в Риме для проведения религиозных ритуалов, и поэтому командование армией перешло на время к Минуцию.

Тем временем Ганнибал взял штурмом и разграбил город Геруний, а затем начал отправлять большие отряды для сбора провизии на зиму. Пользуясь тем, что войско карфагенян оказалось рассредоточено и его командующий из-за этого не мог проводить масштабные боевые операции, начальник конницы предпринял атаку и выиграл большую стычку возле Геруния. Преувеличенные сообщения об этой победе дошли до Рима, изголодавшегося по хорошим новостям за минувших два года. На волне народного ликования (которое, как утверждают, не разделял никто из сенаторов, за исключением одного) Минуцию даровали власть, равную диктаторской. Это можно было считать возвратом к привычному положению, когда оба консула обладали равной властью и она не сосредоточивалась в руках одного верховного магистрата.

Когда Фабий вернулся к войскам, они с Минуцием разделили армию на две равные части. Диктатор, по-видимому, отклонил предложение каждому командовать всей армией через день. Но скоро Минуций попал в засаду Ганнибала, и лишь появление солдат Фабия спасло его отряд от полного поражения. Начальник конницы отвел своих людей в лагерь Фабия и там приветствовал диктатора не просто как командующего, а как отца. По римским стандартам это было очень важным жестом, ибо отцы обладали огромной властью над своими детьми, и было почти немыслимо, чтобы сын политически противостоял своему отцу.

Краткий эксперимент с двумя командующими закончился, а оставшаяся часть кампании прошла без серьезных боев. К концу шестого месяца пребывания на посту Фабий сложил с себя полномочия диктатора и вернулся в Рим. Он дал римлянам передышку, и они могли восстановить и перестроить свои силы. На следующий год под командованием консулов уже собралась одна из самых больших армий, которую когда-либо выставляла республика. Но в конечном счете она потерпела даже больше неудач, чем любая из предшествовавших армий.{24}

Герой старой школы — Марк Клавдий Марцелл

Второго августа 216 г. до н. э. почти 50 000 римских воинов и солдат союзников полегли на узкой равнине к северу от маленького разоренного города Канны. Все, чего добился Фабий, пошло насмарку. Этого поражения, несомненно, можно было избежать. Но нам не следует автоматически принимать на веру более позднюю легенду Ливия и других авторов, заявлявших, что бывший диктатор желал, чтобы консулы 216 г. до н. э. продолжали его стратегию ведения войны.

В боевых действиях наступил кризис, и римляне снова назначили военного диктатора — им стал Марк Юний Пера, который начал медленный процесс восстановления армии. После Канн Ганнибал не пошел на Рим. Римляне не понимали причину такого решения — но, несмотря на временную панику, это позволило им немного приободриться и вновь поверить в то, что любую войну можно закончить лишь окончательной победой — и это будет победа Рима. Тем не менее ситуация оставалась крайне безрадостной, так как значительная часть Южной Италии к концу года перешла на сторону Карфагена.{25}

Консулами 215 г. до н. э. были избраны Луций Постумий Альбин и Тиберий Семпроний Гракх. Однако через несколько месяцев после Канн первый попал в засаду и погиб вместе с основной частью своей армии в Цизальпинской Галлии. Это стало еще одним страшным ударом для Рима. На замену Альбину избрали Марка Клавдия Марцелла. Он вступил в эту должность 15 марта, но вскоре голосование было объявлено недействительным из-за дурных предзнаменований. Вероятно, за этим решением стоял Фабий Максим, ибо после быстро проведенных новых выборов он вновь получил освободившуюся должность.

Возражения против предыдущего консула отчасти могли мотивироваться тем, что и Марцелл и Гракх были плебеями, в то время как каждый год один из консулов обычно являлся патрицием. Но в действительности очень трудно понять, что же происходило за кулисами римской политики. Одна из самых поразительных особенностей Второй Пунической войны заключалась в невероятно сильной внутриполитической борьбе в самом Риме. Она шла даже во времена страшного кризиса и была вызвана тем, что многие хотели проявить себя как можно ярче. Возможно, Фабий считал, что Марцелл был слишком безрассудным полководцем в нынешних обстоятельствах, но поскольку тот все равно получил командование армией в качестве проконсула, это кажется маловероятным. Когда Фабий председательствовал на выборах следующего года, он потребовал, чтобы граждане как следует подумали, прежде чем выбрать консулами двух неопытных по его мнению людей, которые, казалось, вот-вот должны были одержать победу на голосовании. В результате Фабий был переизбран, а Марцелл стал его напарником, — хотя неизвестно, до какой степени эти выборы можно было назвать свободными.{26}