Вадим Кирпичев - Искатель. 2009. Выпуск №08

• Название: Искатель. 2009. Выпуск №08
• Автор: Вадим Кирпичев
• Издательство: ООО «Книги «Искателя», 2009 г
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 0130-66-34

Содержание:

Вадим Кирпичев. СЧАСТЬЕ ТУДЕЙ. рассказ

Александр Козырев. ДЕРЕВЯННОЕ СЧАСТЬЕ. повесть

---

Раскусил я и Пека, и простой до подлости смысл его «веронской ловушки». В этом варианте черные провоцируют белых на атаку, выстраивают барьер, а когда белые барьер преодолевают, они тут же гибнут под ударами черных фигур. Это в д-шахматах. Но все повторилось и в жизни.

Пек заманил Клео и Артура в любовь, а своим запретом поставил перед ними барьер, вход в дьявольскую западню. За барьером травка всегда зеленей! Но кроме великой любви, там и Первый закон поджидает. Клео с Артуром рванули за барьер и погибли, а этот электронный мудродей получил эстетическое наслаждение от красивой комбинации. Еще бы, как ловко он двигал живыми шахматными фигурками, как красиво сыграл ими любимый вариант, как ловко заманил их в «веронскую ловушку».

Под обличениями стол только ножками сучил и ковырял колесиком паркет. Я же упивался своим благородством, жалел бедных влюбленных, забыв еще кое-кого.

Вдруг вспыхнуло экраном окно, за которым полоскал дождь.

Стеклянная стена резанула по глазам голубизной. Вдоль береговой дуги вскипала белая пена прибоя. Под пальмами, по широкому песчаному берегу шли двое. Взявшись за руки. Молодые и счастливые. Я их узнал сразу. Живы, значит, и сбежали в тропическое счастье.

Но что в нем толку? Ну, улетели они с нашего севера на далекие острова, ну, недействительны там договоры «Счастья тудей», а дальше? Сволочной мир все равно доберется до счастливчиков.

Тропический остров исчез, вместо него на экране возникла шахматная доска, на которой черные и белые фигуры бойко разыгрывали замысловатый вариант. Закончилась игра быстро — черные получили мат.

— Да, — подтвердил Пек, — в варианте «веронская ловушка» я нашел за белых усиление. При правильной игре они специально попадают в западню, атакуют барьер и побеждают. Смотри!

Экран снова полыхнул синевой южного неба. Не знаю, что кибермаг сотворил с красками и цветом, но на этот раз тропический остров выглядел в тысячу раз прекраснее любой мечты о рае. Клео и Артур уходили от нас все дальше и дальше.

Я хотел спросить о Первом законе, который стоит за углом с дубиной и поджидает глупых смельчаков, посмевших шагнуть за барьер, но не успел. Пек опередил вопрос и оглоушил меня таким ответом, который лучше бы мне не слышать никогда:

— Прости, но барьер — это ты. Первый закон — это тоже ты, Тит.

Пока я туго соображал, что за гадость выдал напарник, тот аккуратненько стал резать мне правду-матку. Если перевести с политкорректного на русский, сказал он следующее.

Люди в общей массе трусливы и посредственны. Боятся они сильных чувств, останавливаются перед барьером веронской ловушки, а потом стыдятся самих себя. Но нашелся среди этих бездарей и трусов один особо умный, он сочинил Первый закон и таким образом спихнул вину за свои грехи на мироздание. «Против Вселенной не попрешь! Настоящая любовь обречена!» — заявил он и отправился жить в свое удовольствие. Но великая любовь есть! Только она мудра, не выставляет себя напоказ, как не выставляют напоказ большие бриллианты. Прячется она за крепкие двери, улетает на далекие острова, иначе всегда найдется некий бездарный, завистливый Тит, который или машиной переедет любовь или кирпич сбросит ей на голову. Не прощает ничтожество большой любви и охотится на нее, упрятав кирпич в пазуху подсознания. Выходит, нет никакого Первого закона! Точнее, Первый закон Тита — это и есть тот самый сволочной Тит. Именно он является пресловутым мирозданием, которое ненавидит настоящую любовь. И именно его, Тита, задействовал Пек в качестве черной фигуры в своей изящной комбинации.

Пек замолчал, и голубая картина тропиков стала превращаться в серый рисунок мегаполиса. Длился этот переход мгновенье, но о чем я только ни успел передумать в этот миг.

О двух безумцах, сбежавших из расчетливого, хищного мира, проломивших стену из стекла и бетона, не побоявшихся махнуть поверх барьеров, чтобы улететь в тропический край.

Об Артуре, который там схлестнется с чужими обычаями и быстро превратится из мальчишки с накачанными бицепсами в настоящего мужика.

О Клео, не заплатившей нам ни копейки.

О своем ничтожном подсознании. Как оно меня объегорило! Выдало зависть за благородство, спрятало мою подлость за мудростью. Из-за него я стал черной шахматной фигурой. Пек прав: Первый закон — это я, Тит. Господа, это я виновен в главном грехе мироздания. Из-за меня на всех широтах травят и убивают любовь. Так расстреляйте меня. Я готов. Распните вместе с подлым моим подсознанием и будьте счастливы!

Я достал ее фотографию. В глазах защипало. Кто я? Я несчастный Тит, дважды использованный другом. И как же мне все надоело. Гнусности и мерзости подсознания. Собственное постоянное лицемерие: сейчас мне хочется огреть Пека молотком — за правду! за логику! за ум! А не посмею. Кто будет бабки заколачивать? Ловчить надоело. А благородство — бизнес невыгодный. Раз в жизни сблагородничал и оказался дурак дураком.

Хватит! С подсознанием надо кончать. Сколько можно унижаться? Довольно жить сгорбленным лакеем. Жизнь надо прожить так, чтобы потом не упрекала железяка, не клевала ворона, не грыз пинчер. Надо расправить плечи, сигануть через барьер.

На душе потеплело. Сердцу стало вольно, словно жеребцом перемахнул я через ограду и вырвался в бескрайнюю степь.

— Здравствуй, любовь моя, — сказал я ей.

Дверь хлопнула. На пороге возникла ворона.

— Что ты там сказал?

— Сказал! — Я гордо выпрямился. Быстро спрятал фотографию. Улыбка № 1. — Как я рад тебя видеть, дорогая!

Александр Козырев ДЕРЕВЯННОЕ СЧАСТЬЕ

ПРОЛОГ

Левая ступня у Рафаэля Сафарова кровоточила, и каждый шаг причинял почти невыносимую боль. Казалось бы, пустяк — царапина! Чвакнул осколок и разорвал сапог, а вместе с ним и попортил кожу на стопе… Но когда с этой самой «царапиной» прошкандыбаешь с полной выкладкой по горным чеченским тропам пятнадцать кэмэ, то эта царапина уже далеко не царапина. Вся стопа превращается в сплошную зудящую рану, а сапог — это уже не легкий горный сапог спецназа ВДВ, а испанский сапог времен инквизиции!

А ведь еще топать да топать! Возможно, в два раза больше, чем уже прошли! И подмоги никакой не вызвать — надо соблюдать режим радиомолчания. Время от времени доносится стрекот двойки «вертушек», но сверху за зарослями группу не видно, а обнаруживать себя нельзя.

Духи думают — уничтожили всю группу до одного, и пусть себе думают! Что случилось, то случилось, ребят не вернуть!

Но то, что об их существовании духам неизвестно, сейчас это на руку! Остается только дойти и донести информацию — самый ценный груз, хотя и не весит ничего! Чего не скажешь про спецназовскую горную выкладку!..

С Серегой Васильевым Рафаэль никак не мог поделиться ни вооружением, ни грузом: тот был еще в худшем положении! Перебита ключица, потерял много крови… И так еле идет! Двое других… о них Рафаэль и думать не хотел. Хорошие ребята, но они никогда не отличались ни выносливостью, ни волей, их лучше не трогать, лишь бы дошли.

Но даже не боль и не опасность заражения самое ужасное. Заражения можно избежать, Рафаэль уже вколол себе профилактическую дозу антибиотика, а боль и потерпеть можно, как-никак не аристократы! Болевой порог он научился преодолевать еще на гражданке, в секциях единоборств. А здесь, в спецназе, еще и научили к этому относиться сознательно.

Самое кошмарное в этой ситуации — жажда! Точнее, даже не сама жажда, ее, понятное дело, тоже можно потерпеть!.. Обезвоживание организма, вот чего боялся Сафаров! Не только за себя, за всю группу, командование которой после гибели капитана он, как старший по званию и по авторитету, взял на себя! Правда, в группе из двадцати осталось всего трое, он — четвертый…

Неожиданной проблемой оказалось то, что чеченский рельеф, обычно изобилующий родниками, на этот раз повернулся, мягко говоря, спиной. За всю дорогу ни одной родниковой струйки, ни даже хотя бы одной лужи! Ребята терпят, высунув языки, но долго ли это продлится!

Старшина Сафаров сделал группе знак остановиться, развернул карту. В четырех километрах — ручей. Пусть это отклонение от маршрута, но оно необходимо… Жаль только, что место открытое!

После «водопоя» десантники почувствовали, что оживают!.. Но, кажется, порадовались рано!

То ли случайно, то ли подобно диким зверям, подкарауливающим свои жертвы на водопое, вверху по течению, в прямой видимости от группы кучковалось с десяток духов!

Группа спецназовцев попала под обстрел.

Скрываться в радиоэфире было теперь ни к чему. Рафаэль настроился на секретную вертолетную частоту, дал свои координаты и сориентировал относительно духов. Вертолетный стрекот приближался.